Почему хрупкая девушка заняла твёрдую гражданскую позицию и даёт жесткий отпор хейтерам? Кто и зачем каждое воскресенье проводит на автопробегах «За Беларусь»? И не пора ли «мягкому» электорату громко заявить о своей позиции? Об этом и не только – в программе «Марков. Ничего личного». Гостья – заслуженная артистка Республики Беларусь Алёна Ланская.
- Алёна, скажу прямо: я в вас ошибся. Я этому очень рад, потому что до всех этих событий я никогда не думал, что творческая красивая блондинка в такое сложное время окажется даже не со стержнем, а с ломом в характере. Десятки ваших коллег поступили иначе, я не буду конкретизировать. Почему это не произошло с вами?
- Наверное, потому что я всегда на первое место для себя ставила человеческие качества. Я никогда не позволяла, чтобы у меня росла корона на голове, что бы у меня не происходило в жизни. Я никогда не отрывалась от земли. В своей жизни я общалась с совершенно разными людьми, я этого не стесняюсь. Я училась в экономическом колледже, где была группа детей с патологиями. Они всегда были на моих глазах, и я научилась уважать каждого человека, который находится со мной рядом, потому что индивидуальность – это и есть награда, это то, что является нашим определённым генетическим кодом. Я всегда уважительно относилась к каждому человеку в моей жизни, потому что считаю, что каждый приносит тебе определённый опыт, даёт урок для того, чтобы ты стал лучше. Наверное, именно по этой причине я не позволила себе изменить своим взглядам, какие бы «печеньки» мне ни предлагали.
- Люди вашего круга привыкли работать на публику. И когда публика начинает требовать и диктовать условия, многие просто не выдерживают. У меня есть совершенно конкретный пример про ведущего, который уволился только потому, что не знал, что ему ответить в социальных сетях своим подписчикам. Как изменился ваш круг общения и в социальных сетях, и в жизни сейчас? Сколько людей ушли и, наоборот, появились?
- 60% людей из моего окружения, безусловно, отфильтровались. Это люди, наверное, из третьего круга общения.
- Это не были знакомые?
- Мой круг остался таким же. Чистка началась ещё задолго до ситуации, которая есть сейчас. Соответственно, я не ошиблась в этих людях. Второй круг общения – это коллеги по цеху. Третий круг общения – публика.
- Про второй расскажите конкретнее.
- Каждый сам делает свой выбор. Каждый несёт ответственность за свои поступки. Если он сделал определённый шаг, то у него была причина для этого. Лично у меня таких причин не было. После того, как я ощутила на себе весь негатив от своих коллег, от тех людей, которых я уважала раньше, мне пришлось на паузу поставить общение с некоторыми людьми. Я надеюсь, что скоро это разрешится, мы всё равно в одном цеху, никуда не денешься.
- Дудинский в одном из интервью сказал, что при встрече пожмёт вам руку за твёрдую позицию. А вы пожмёте ему руку? Ответите ему тем же?
- Не хочется мне сегодня конкретизировать определённые лица. Безусловно, я поздороваюсь.
- Давайте поговорим о подписчиках. Я так понимаю, большинство отсеивающихся были там?
- Кто-то отписывался, а кто-то, наоборот, подписывался.
- Кто-то начал уважать за позицию, я правильно понимаю?
- И эта фильтрация, разъединение, происходит, наверное, для того, чтобы мы притянули всех людей, которые с тобой мыслят одинаково, которые уважают свои корни, своих родных и близких людей. Те, кто не твои, сейчас отфильтровываются и уходят. Кто-то уходит навсегда, кто-то уходит временно. Если кто-то написал оскорбительный комментарий, то есть люди которые меня отстоят и защитят.
- А вот люди, которые вас просили о чём-то, которым вы помогали, есть ли такие из этого круга, которые сейчас вам угрожают?
- Вы знаете, я ничего в своей жизни не боюсь. Пусть они говорят что угодно.
- То есть было.
- Если вдруг что-то со мной произойдёт – ну, что поделаешь. На этом и закончится траектория моей жизни, хотя я очень люблю мою жизнь. У каждого есть своя программа. Лично я считаю, что моя программа заключается в том, чтобы посредством своего голоса помогать становиться счастливее.
- Вы как-то недавно в одном из интервью сказали, что готовы стать сакральной жертвой. Я с трудом это представил.
- Я не готова стать сакральной жертвой. Но если вдруг так сложатся обстоятельства, то я не могу этому противоречить. Да, я очень люблю свою жизнь. Но как иначе воспринимать то, что вдруг будет происходить? Не то чтобы я готова, но тогда пусть это будет так. За правду.
- Алёна, есть ещё один ваш круг, достаточно важный в жизни каждого из нас, вроде бы совсем рядом, но это не близкие люди – соседи. Соседей, как говорят, не выбирают. Хотя, нет, многие могут себе это позволить. Вы живёте в общепризнанном конгломерате протестных настроений. Причём к своим соседям вы даже обратились в Instagram.
- В том комплексе, в котором я живу, в «Каскаде», началась травля. Непосредственно на меня. Начиналось это с того, что они вылили на меня огромное количество грязи, они слили мой адрес, где я живу, они посылали мне угрозы. Думали, наверное, что я не окажусь такой стойкой и не смогу им противостоять. Я сходила, проанализировала, какое количество живёт в этом комплексе и имеет вот эти наклейки на окнах. 15–20% из многотысячного комплекса, где живёт огромное количество людей. Потом началась эта история с многострадальной стеной, которая у меня под окнами. Каждый день они самоутверждались на этой стене, они высказывали свою позицию о том, что им всё плохо, всё не так. Стало переходить уже в оскорбление, в нелицеприятные высказывания. Но есть же ещё другая группа людей, которая стала это всё закрашивать. Это те люди, которые разумные, осознанные, созревшие – они по ночам выходили всё это закрашивали. Всё это стало превращаться в какое-то шоу, в какой-то цирк. Потом стали организовываться чаепития. Я посмотрела, какое количество приходит на эти чаепития. В последний раз это было 15 человек. Они стали писать уже приглашения непосредственно мне: «Алёна, приходите на чаепитие». Спасибо, безусловно, за приглашение. Они приглашали меня и петь, и скушать «печеньки». Я подумаю над их приглашением, но только после извинений, которые я хочу услышать в свой адрес, потому что у меня тоже есть честь и достоинство.
- Вы дождались?
- Пока я не дождалась, но смотрю на ситуацию – она постепенно стала утихать. Надеюсь, это всё-таки рано или поздно каким-либо образом сбалансируется, и мы найдём общение, но уже дружественное.
- Алёна, если честно, в ответ на оскорбления вы отвечали тем же хотя бы раз?
- Я горжусь тем, что за период этой травли я ни одного человека не оскорбила.
- Почему?
- Потому что, наверное, есть внутреннее чувство моральных границ. Я не хочу опускаться до оскорблений. Я могу лишь только вернуть тот негатив, который мне посылается, потому что это мне не нужно, мне чужого не надо. Но если вы посылаете негатив, то вы должны понимать, что вам это может вернуться.
- Алёна, я помню июльский ваш пост про подноготную Тихановских. Мне кажется, с него всё начиналось. Что заставило вас тогда говорить об этом вслух?
- Вообще, если рассматривать, откуда всё началось, то это ещё в апреле, потом май, июнь, июль, когда разворачивалась история с коронавирусом, когда я начала принимать участие в информационной поддержке наших врачей. Меня стали обвинять в том, что я лицемерно каким-либо образом хочу пропиариться, на себя развернуть эту ситуацию. Хотя я принимала участие на онлайн-концертах, посвящённых сбору средств для наших врачей. Потом, когда я принимала участие на «Славянском базаре», меня обвиняли. Стали посылаться угрозы не только моим родным, но последней каплей стало то, что моя несовершеннолетняя племянница стала страдать от этого, стали посылать ей угрозы. Тут я просто не смогла, это моральный предел. То, что я выложила в социальных сетях, – это была в какой-то степени провокация, потому что накануне вышла статья о том, что публичные люди подвергаются буллингу, и это действительно так. Я со своей стороны решила это проверить, в каких масштабах это вообще всё происходит.
- Даже так?
- От одного комментатора – ну пять–шесть комментариев. А половина из них не из нашей страны. Надо понимать, что где-то 500 человек, которых организовали для того, чтобы они сидели в социальных, которые бесконечно пишут эти негативные комментарии.
- Вы поступили так. Сегодня это один из самых важных вопросов. Не пора ли этому электорату, большинству, как мы говорим, хотя бы начать заявлять о своей позиции, правах? Ведь право на собственное мнение – одно из основополагающих прав, за что наши оппоненты всегда и боролись. Но нам в этом праве они отказывали. Не пора ли нам заявлять об этом громче?
- Люди наши не были готовы к тому, что информационные технологии перешли в ракурс информационной войны. Всё-таки в головах людей наших заложено, что компьютеры – это больше какой-то развлекательный жанр. То, что сейчас происходит, показало нам нашу слабость. Нам надо учиться фильтровать информацию, которую нам подают социальные сети. Ситуация разворачивалась так, что мы получали огромное количество фейков. Мы читали о том, что кого-то насилуют, кого-то там избивают, что дети страдают, а потом мы стали ощущать какие-то ориентиры, что это неправда, что это не так.
- Вас изначально это затронуло?
- Мы были в состоянии растерянности. Есть одна какая-то позиция, и она бесконечно давила на всех. И когда наши СМИ стали опровергать, что никого не насиловали, что нет ни одного подтверждения, что девочку, которую якобы избили в толпе... Оказалось, что девочка просто ехала мимо. И когда мы стали это всё преподносить, чтобы люди оценивали ситуацию, то и люди стали включать свою осознанность.
- Вы не поверите, ещё неделю назад на одной из акций эту девочку вспоминали. Они гордятся тем, что смотрят новости и им всё равно – правда это или нет. Они до сих пор считают, что она пострадала в результате действий силовиков, хотя уже давно доказано, её родители высказались по этому поводу, что это неправда.
- Я думаю, что они лукавят, потому что им это выгодно. Я за то, чтобы раскрывать все эти фейковые истории и говорить правду.
- А если им это не нужно?
- Мы работаем на обычных людей, которым необходимо воспитывать в себе осознанность.
- То есть на молчаливое большинство?
- Возможно, которые находятся в серой зоне, и они не были к этому готовы.
- Получилось так, что я был свидетелем, как в 2012 и 2013 годах в ситуации с «Евровидением» вы подвергались травле. Тогда она казалась ужасной. Потом, правда, время расставило всё на свои места. И я помню, как я прыгал до потолка, когда вы вышли в финал на «Евровидении-2013» в Мальмё. Прекрасная поездка была, очень воодушевляющая. Когда психологически было сложнее – тогда, когда травили, или сейчас?
- Я думаю, что сложнее было тогда, потому что ты вообще не знал, что вообще такое возможно.
- Не знали, что такое травля?
- Безусловно, я понимаю, что это такое, но я не знала, что это всё можно организовать.
- Вы знаете точно, что тогда это было организовано?
- Да, потому что эта кампания, которая травила меня в 2012 году, пришла в мою организацию для того, чтобы посотрудничать в отношении других моих конкурентов.
- Какой цинизм. Вы сотрудничали?
- Нет, потому что я считаю, что всё в этой жизни возвращается.
- Безусловно.
- Ситуация, которая была в 2012–2013 годах, меня многому научила. Она научила меня в подобных ситуациях слышать своё внутреннее «Я», абстрагироваться от мнения посторонних людей, потому что ты знаешь свою внутреннюю правду. И ты не обязан никому ничего доказывать.
- Многие утверждают, что ваша гражданская позиция является самопиаром и желанием поехать на «Евровидение» в следующем году. Насколько это соответствует действительности?
- Какая прелесть. Меня всегда веселят такие истории. Есть люди, которые благодарны этой земле, на которой они родились. Моя душа выбрала родиться здесь, я всегда прославляла красоту Беларуси, белорусской природы в своих песнях. И сейчас люди, которым созвучны мои правила жизни, притянулись ко мне. Наши все автопробеги, которые есть сейчас, организовываются исключительно по воле души каждого человека.
- Какие люди участвуют в республиканских автопробегах «За единую Беларусь»?
- Это обычные трудяги, которые не выпячивают свое собственное «Я» на каждых углах. Это люди, которым, если ты нравишься, то нравишься, они скажут: «Да, мне нравятся ваши песни». Если ты им не нравишься, они тебе скажут, что ты им не нравишься. Это настоящие люди. Им не надо тратить своё время на разыгрывание каких-то театральных историй, которые происходят на улицах. Я думаю, вы это все прекрасно видели.
- Вы действительно высказались достаточно ярко про патриотизм и место, где вы живёте, у вас очень много патриотических песен о родной земле, о стране. Парадокс в том, вас начинают обвинять в непатриотичности. Видимо, под патриотичностью понимают то, что вы сейчас на «стороне зла», а надо перейти на «светлую сторону». Вас это не удивило?
- Я бы здесь поставила большой вопрос – кто всё-таки на стороне зла, а кто на стороне добра.
- А как вы это продемонстрируете?
- У меня была возможность понаблюдать. Люди, которые изображали вселенскую любовь в течение дня на улицах и ходили с цветочками, по ночам превращались в исчадия ада и писали огромное количество нелицеприятных, лицемерных фраз с проклятиями, с желанием смерти кому-либо другому, пытались бесконечно давить на волю другого человека. Я прошла это. Люди, которых я раньше уважала и которые давали мне возможность считывать их, как они якобы добрые, якобы такие все положительные, открывались для меня с совершенно новой стороны. Здесь у меня закралось сомнение в этих людях. Если человек живёт в гармонии с самим собой, со своими душой и телом, со своими поступками, то он не будет настолько кардинальным. И я поняла, что я не могу доверять этим людям. Говорить одно, а делать совершенно другое…
- Я, конечно, рад, что вы считаете, что они только ночью перевоплощаются. Но на последнем «Марше пенсионерок» они набросились, я уже не говорю про наших операторов, но и на людей, которые защищали нашу страну – ветеранов правоохранительных органов, армии, пограничных войск, которые реально положили жизнь на защиту страны. Они прошли гордо и красиво.
- Да, я видела эти ролики.
- Это был такой дикий ужас.
- Была какая-то категория людей, которая всегда выезжала. Назовём их альтруистами и творческой интеллигенцией, романтиками. У них был какой-то свой мир, в котором были бесконечные поездки за границу. Они покупали недорогие билеты, допустим, из Вильнюса, из Польши. Из аэропорта вылетали, раз в месяц они путешествовали, позволяли себе переночевать кто-то в хостеле, кто-то в гостинице 3-4 звезды, возвращались обратно. Таким образом они самоутверждались. У них была потребность видеть иной мир, потребность в этих эмоциях. С наступлением коронавируса границы закрылись. Куда реализовывать себя? Нет возможности. Более того, всех заставили носить эти маски. Что такое маска? Маска – это «замолчи». Когда человеку нет возможности выражать свои эмоции, они идут внутрь, они вызывают противостояние. Всё, что на улицах происходит, – это шоу, которого людям не хватало. Этим людям сейчас не нужны никакие перемены, они не знают, чего они сами хотят. Они получают эти эмоции, приходят туда, это всё показывают. Сама слышала лично, как в торговом центре один из организаторов искал костюмы на эту постановку, на это шоу, на этот карнавал. Сейчас они непосредственно ходят туда, кто-то для реализации своих каких-то амбиций; кто-то выходит туда, чтобы получить финансовое вознаграждение; кто-то выходит туда, чтобы повеселиться, потому что сейчас для этих людей это в большей степени какой-то экшен. Особенно для молодёжи – побегать, чтобы за ними погонялись. Им же это в кайф. Но есть определённая категория людей, и это уже немного настораживает, для которых это уже криминальная группировка. И я это видела своими глазами, так как они уже являются стратегами, как дальше вести этот переворот в стране, эту революцию, которую они так хотят.
- Если мы говорим про то, что это шоу, то там должна быть режиссура. И режиссёры есть, мы это знаем. Мы знаем, что в период COVID-19 без работы осталось много ивент-агентств и вся сфера шоу-бизнеса. Свадьбы стали более каверными, корпоративов практически не стало. Вы ведь тоже причастны к ивент-бизнесу?
- Безусловно. Это моя сфера деятельности.
- Хорошо. Получается, что именно из этой сферы осуществляется огромное давление. Я знаю, что многим ведущим, которые остались на государственном телевидении, радио, обрезают рекламные контракты, блокируют их. То есть ивент-агентства с рекламщиками, по сути, перешли на ту сторону, перекрасились в БЧБ и диктуют условия. У них у самих очень мало работы, но при этом они диктуют рынку условия. На вас с этой стороны было давление?
- Я, наверное, оказалась в той ситуации, когда изначально моя публика осталась со мной. Я всегда работала и пела для обычных трудяг. Соответственно, это ситуация никаким образом на меня не повлияла.
- Вы продолжили выступать?
- Я продолжаю выступать. Какие-то карантинные меры всё-таки были, это касается массовых мероприятий. Но закрытые группы небольших мероприятий у меня до сих пор есть. А то, что касается другой части моих коллег, то они вовремя успевают подстраиваться под обстоятельства.
- Алёна, вы артист, на афише которого мелькают самые небольшие города, в том числе Щучин.
- Кстати, хороший город.
- Да, прекрасный город, я тоже там был. Я тоже езжу по разным городам и вижу разницу в мировоззрении у людей, которые проживают в Минске, и тех, которые живут за кольцевой дорогой. Для меня разница очевидна. А для вас?
- Есть люди, которые стояли у истоков создания, закладывания фундамента нашей страны. Это те люди, которые жертвовали собой во благо общества. И есть сейчас те, которые сосредоточены исключительно на самих себе. Как сделать так, чтобы и те, и другие друг друга начали слышать, – это, конечно, большой вопрос, большая задача. Потому что одни всё-таки имеют позицию воспитательную, как родитель смотрит на своего ребёнка. А вторые говорят про то, что больше не надо воспитывать, есть свой мир. И я вам скажу так, что моя профессия заключается в том, что я общаюсь и с теми, и с другими людьми. Ситуация показывает, что взрослые – это поколение мощных, маститых руководителей, оно, может быть, чуть-чуть уже не идёт в ногу со временем, а молодые ещё не выросли для того, чтобы взять ответственность за всех других. Вот, допустим, я готова со своей стороны, насколько это возможно, начать мирить эти два мира.
- Это будет сложно.
- Мы никуда не денемся. Нам необходимо научиться быть гибче как с одной стороны, так и с другой. Потому что это наш мир, это наша страна.
- Это сложная задача.
- Помириться мы сможем только тогда, когда будет волна духовного роста, особенно со стороны молодёжи.
- На самом деле, и вы, и я немного идеалисты в этой ситуации.
- Я оптимист.
- У нас есть конкретные факты, когда призывают людей, получивших заслуженно звания от государства, ту же Дарью Домрачеву, отказаться от звания Героя Беларуси. Но что самое интересное, я пока не увидел ни одного факта, когда люди, которые переместились на «светлую сторону», как они говорят, отдали бы материальные блага, которые они получили от государства, когда они, обвиняя других в «прикорытничестве», сами их потребляли с большим удовольствием. Я ни одного факта не увидел. Может быть, вы знаете? Как вы вообще относитесь к таким призывам?
- Я тот человек, который очень сильно чувствует лесть и лицемерие. Наверное, пришло время об этом рассказать, потому что я всегда внутренне чувствовала, что кто-то честен, кто-то не очень. Так как я человек воспитанный и всегда стараюсь находить компромиссы, то, возможно, где-то я могла осознанно на это закрывать глаза. Сейчас же так складывается ситуация, что уже не получится. Давайте тогда честно. Если вам не нравилось то, что делалось последние 26 лет, то почему у вас тогда так хорошо развивалась карьера? Вам давали звания, вам давали вознаграждения.
- Они же считают, что это за таланты.
- Так откажитесь от них, если ваше счастье не зависит от этих «корочек».
- Вам известны такие факты, когда отказались?
- Нет. Я бы зауважала людей за эту позицию. Я, наверное, одна из тех, которая бы сказала: «Стоп, ребята, мне это не надо». Если бы я шла в противоречие.
- Если бы у вас вдруг появились другие принципы.
- Да. Но мои принципы всегда основывались на благодарности.
- Ключевое слово, на самом деле. Алёна, для любого творческого человека вся его боль и радость трансформируется в самом творчестве. Для вас это, очевидно, в песнях. Понятно, «Любимую не отдают», это уже было. Красиво, но было. Какую песню сейчас вы мечтаете написать или исполнить?
- У меня есть сейчас определённый материал, над которым я работаю. Наверное, я сейчас мечтаю исполнить ту композицию, которая будет о высокоморальных, духовных вещах. Я хочу спеть песню об осознанности каждого из нас.
- Этот материал соответствует этому желанию, этой мечте?
- Если у кого-то есть написанная такая композиция, то я с радостью её спою.
- Говорят, что мы сейчас потеряли два своих основных бренда: толерантность у белорусов и спокойствие у Беларуси. На ваш взгляд, мы вернём их?
- Я думаю, что вернём, потому что события, которые сейчас происходят, они для того, чтобы мы собрались, почувствовали каждый внутри свой собственный стержень, чтобы вспомнили о тех ценностях, про которые мы забыли (а кто-то сделал и так, чтобы мы осознанно их не вспоминали). Поэтому, когда это всё закончится, мы сможем примириться с той или другой стороной. И мы примиримся обязательно.
- Алёна, да или нет?
- Мы примиримся обязательно.
Подписывайтесь на нас в Telegram