В декабре наш телеканал рассказывал историю приёмной матери Надежды Дударенко из деревни Паричи Светлогорского района Гомельской области.
Надежда воспитала четверых собственных детей, усыновила двух мальчиков и взяла на воспитание ещё пятерых. Когда мать, предполагая (со слов детей), что учительница позволяет себе применять к ним силу, начала жаловаться, заработала машина по изъятию их из приёмной семьи. Дударенко обвинили в том, что в её доме отсутствуют надлежащие условия для проживания детей. После нашего декабрьского сюжета пошла волна организованного возмущения – будто дети находились не в семье, которая ранее всех устраивала, а на грани жизни и смерти. А на телеканал ОНТ после выхода сюжета в эфир пришли официальные письма с требованием – разобраться и опровергнуть информацию как недостоверную.
Передать привет своей бывшей приёмной маме брат и сестра Горловы теперь могут только так (см. видео – прим. ред.). 3 месяца назад их и ещё трёх детей у Надежды Дударенко забрали органы опеки Светлогорского отдела образования. Драматическая история в деревне Паричи наделала шума на всю страну. И сейчас мнения людей разделились: одни защищают мать, другие поддерживают чиновников. Говорят, что всё началось из-за конфликта первоклассников и учителя в школе. Дошло до гневных писем и в адрес телеканала ОНТ из-за сюжета, который появился в эфире в декабре. Причём критику решений районной власти некоторые чиновники восприняли едва ли не как подрыв государственной системы в целом. Мы решили глубже разобраться в конфликте и дать возможность высказаться абсолютно всем сторонам, в том числе и детям. Правда, их ещё нужно было найти.
О своих визитах мы специально не предупреждали, чтобы ни у кого не было соблазна подготовиться и представить показуху. Первая остановка – ул. Солнечная, дом Надежды Дударенко. Именно отсюда 29 октября забрали детей.
На плите готовится ужин, на ковре перед телевизором играют Андрей и Альберт. Это усыновлённые малыши, поэтому их не забрали. Есть у Надежды Ивановны и четверо родных детей, которые давно выросли и создали свои семьи. Удивило обилие книг и множество фотографий, но мы приехали посмотреть на жилищные условия. В октябре дом посетила комиссия из райисполкома, осмотрела его. По мнению чиновников, в доме не хватало спальных мест, столов, чтобы делать уроки. Были вопросы по детской одежде, да и продукты в холодильнике должны быть – цитата – «в необходимом количестве».
Экскурсия по дому – с перечислением мебели, открыванием шкафов. Игрушки – на диване, мальчишки музицируют. На ужин – гречневая каша, мясо, молоко. Правда, есть моменты, которые смущают: в деревенском доме не жарко, вряд ли положенная норма в +18. Хотя и за окном -22. Санузел, отсутствие которого тоже смутило чиновников, компенсирует биотуалет. Но в каждом ли белорусском деревенском доме сегодня есть те самые привычные горожанам удобства?
Дударенко недоумевает: за что забрали детей? Жили, да, не шиковали, но самое необходимое есть. Не лучше, но и не хуже, чем у других. Не один год вместе и вдруг – разлука. По мнению Надежды, причина – в конфликте со школой, когда мальчики пожаловались, что их ударила учительница. Тогда Надежда потребовала разобраться.
Информация об избиении не подтвердилась. А ещё состоялся суд по делу о клевете приёмной матери в отношении учительницы. Но доказательств и по этому делу не нашлось, и дело в отношении Дударенко прекращено.
Надежда Дударенко: «Мне говорят, что это не мои дети, это государственные. Извините, но мне государство их доверило, и я несу ответственность».
О том, где сейчас находятся дети, Надежде Ивановне известно немного. Не со всеми она может связаться, а о двух – самых маленьких – вообще не знает ничего.
Мы захотели встретиться с детьми. Стоит оговориться: ситуация непростая. Надеяться, что чиновники сами пойдут нам навстречу, не приходилось. Поэтому мы полагались только на свои силы, объехали всю Гомельскую область, нашли всех пятерых. И поговорили с каждым.
Брата и сестру Горловых оставили вместе, и после Паричей они сменили много мест: Гомельский санаторий, больницы. Сегодня адрес проживания – Мозырский детский дом. На уроки в школу №9 Горловых привозят сотрудники детского дома. Они же забирают после занятий. Количество уроков разное: пока Настя в школе, Егор посещает магазины. К детям у нас был один вопрос: как вам живётся?
Егор и Настя Горловы: «Сейчас нам уже получше, но лучше – дома. Мы хотим домой, скучаем».
Вскоре на связь вышла директор детского дома. Встречу назначили в детском доме. Ирина Вишневская – хозяйка радушная, провела по всему детскому дому, который состоит из квартир. Познакомила с малышами, воспитателями. Интерьер впечатлил – для детей здесь есть всё. И восторгу Насти и Егора нет предела. Егор тоже вовсю улыбается и хвалится обновками. Казалось бы, всё в порядке, но на главный вопрос у Горловых один ответ: «Я люблю свою маму и хочу вернуться к ней. У мамы лучше было». У директора детского дома – эмоции другие. Детей надо срочно спасать!
Ирина Вишневская, директор детского дома (г. Мозырь): «Сегодня нужна медицинская помощь Насте и Егору! Нужно подтягивать – в школе есть проблемы».
Егорка в очках. Зрение оставляет желать лучшего. У Насти есть вопросы с дыханием – аденоиды и гайморит. В детдоме заверяют: теперь всё будет хорошо.
Оксана Сивак, сотрудник детского дома (г. Мозырь): «Дети осмотрены, обласканы. Мы относимся к этим детям, как к родным».
10-летняя Настя Карпова живёт в приёмной семье, в деревне Прудок, это в 10 километрах от той деревни, где она жила раньше. Девочка уже пошла в местную школу. Мы попытаемся узнать, как ей живётся.
В семье Вадима и Татьяны Жарликовых уже десять детей, большинство – приёмные. Места в просторном двухэтажном доме, возведённом за счёт республиканского бюджета в 2009 году, хватает всем.
Настя немного стесняется журналистов. Но о новых братиках и сестричках рассказывает с охотой и комнатой уже гордится.
Пока на окнах в деревне в Дербичи Буда-Кошелёвского района греются кошки, Егор в мониторе гоняет страусов. Но время есть и для занятий – читает по слогам и выводит буквы в прописях.
Егор Рыжков: «Я хотел бы, чтобы мама меня любила. – Какая мама? – Тетя Лариса. – А ты скучаешь по прежней семье? – Скучаю».
В семье Дударенко Егор провёл четыре года, здесь – только два месяца. Ко многим вещам, говорит новая приёмная мама, пришлось приучать заново.
Лариса Мищенко: «У нас он уже адаптировался. Друзья появились в школе. Приехал очень запущенный, многое начинали с нуля».
Шестилетнего Володю, самого маленького, мы нашли в Житковичах. В семье Зарецких он стал 19-м приёмным ребёнком.
Вовка ходит в детский сад, там сначала числился отстающим ребёнком, но воспитатели говорят, если подтянуть знания, можно собирать в школу. Где было лучше? А мальчик и сам не знает. Может, в силу возраста, а может, просто не может понять, что с ним случилось.
Итак, мнения детей – самые разные. Но очевидно – стресс от изъятия остался в душе у каждого. А взрослые всё спорят. И у каждой из сторон – своя правда. Власти кивают на нерадивую, по их мнению, мать.
Людмила Величко, начальник отдела образования Светлогорского райисполкома: «Она не шла на контакт с отделом образования, школой, с сектором охраны детства. Дети есть дети. Возникают конфликты в школе, в классе… В этой семье не всё так гладко, как изначально».
А ведь ещё совсем недавно семьёй Дударенко в Светлогорске гордились, в пример ставили, а телеканалы снимали фильмы о женщине, которая в пятьдесят одна воспитывает семерых детей.
Мать, в свою очередь, кивает на школу – мол, оттуда всё началось. До конфликта, говорит, всё было в порядке.
Надежда Дударенко: «Да, я понимаю, что школе не нравится, что я защищаю интересы детей. Я была хорошей мамой, пока не было этих конфликтов».
Но в школе, где к нашему приезду собралось десять педагогов, говорят: неправда! Каждый рассказал нам свою историю взаимоотношений с Надеждой Ивановной. Говорят, что общение не из приятных. А ведь в ту же школу продолжают ходить усыновлённые Андрей и Альберт.
Анатолий Дынько, учитель Петричской средней школы (Светлогорский район): «Наша школа не делит детей на детей Надежды Ивановны и других. Мы открыты для всех, она должна сделать шаг навстречу».
В школе добавили: по поводу воспитания детей за советом к психологу Надежда не обращалась, методическое объединение не посещала, а с учителями общалась больше по телефону. На повышенных тонах. Кстати, до изъятия детей Надежда Дударенко и сама числилась педагогом. Работала приёмным родителем в отделе образования и зарплату получала – около 10 миллионов рублей. Это – на восьмерых. Съёмочной группе довелось услышать в одном из кабинетов райисполкома упрёки, что деньги уходили неизвестно куда.
Кстати, к местной исполнительной власти есть большие вопросы по поводу увольнения Дударенко. Контракт расторгли осенью прошлого года. А по договору четверых приёмных детей она должна была воспитывать до 2017 года, Володю Земляника – до 2015 года. Непонятна и запись в трудовой – «в связи с истечением срока». Ещё один нюанс: детей должны были забрать на следующий день после расторжения договора, но забрали раньше, за два дня до… даты официально оформленного решения. В исполкоме признают: есть юридическая оплошность и виновные уже наказаны.
Людмила Величко, начальник отдела образования Светлогорского райисполкома: «За эти вопросы мы уже понесли наказание. Ну-у-у, выговор объявили».
У кого в этой ситуации большее наказание – вопрос открытый. Надежда Дударенко пытается общаться с детьми, но в детском доме этому не рады. Говорят, страдают дети.
Ирина Вишневская, директор детского дома (г. Мозырь): «Мама манипулирует детьми! Она говорит по телефону: не кушать, не ходить в школу! Сидеть в шкафу! Это нормально? Дети – заложники ситуации. К нам поступает звонок – и всё! Какая бы ситуация не была – надо думать о детях, чтобы им было комфортно. А взрослые разберутся».
Но разберутся ли? Смогут ли перестать обвинять и понять друг друга – ради спокойствия пятерых детей? За Надежду Дударенко уже вступились мамы Гомеля, собрали сотни подписей в её защиту, но, говорят, решение пока не изменилось.
Евгения Леванчук, житель г. Гомеля: «Мы как мамы считаем, что это очень тяжело – так расставаться с детьми, когда от этого страдают и дети, и мама. Очень обидно и тяжело, мы до сих пор пытаемся что-то ещё предпринять, чтобы помочь Надежде».
А Надежда хочет видеть детей. Новый приёмный папа Насти Карповой – Вадим Жарликов из деревни Прудок – вовсе не против.
Но сможет Надежда Ивановна вернуть детей? На этот вопрос специалисты говорят в один голос: в данной ситуации возвращаться – плохая примета.
Что же, может быть. Но разве можно упрекать Дударенко, что она, вырастив своих четверых детей, усыновив ещё двоих, решила взять на воспитание пять приёмных? Наверное, нет. Не созданы условия для проживания и воспитания? Тогда почему дети жили так более 3 лет? Куда смотрели светлогорские чиновники? И ещё один вопрос. Социально-педагогическая служба раз в полгода выезжает в семью, где растут любые дети – родные, приёмные, усыновлённые – и проводит обследование жилищных условий. Может, нужно чаще?
В паричской ситуации сейчас разбираются депутаты Палаты представителей. Поступило обращение в Администрацию Президента. Да и Надежда опускать руки не намерена – готовит документы в суд по поводу своего скоропалительного увольнения. Верит – точка невозврата детей ещё не пройдена.
Надежда Дударенко: «Я буду бороться до последнего. До последнего! Я не чувствую вину. Ни один мой ребёнок не скажет, что я его била, издевалась. У нас была семья…»
Светлогорский котёл непримирения всё бурлит. Стороны, борясь за правду, которая у каждого своя, уже скатились до обвинений и даже оскорблений в Интернете. Поймут ли эту борьбу дети? Без сомнения, поймут. Только, видимо, не сейчас, им ещё расти и расти. Только вот как расти, если вместо своих, детских игр, им приходится быть пешками в играх взрослых?
В студии «Контуров» – депутаты Палаты представителей Елена Береснева и Дмитрий Шевцов.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Подписывайтесь на нас в Telegram