Местные власти уверены – с жителей окрестных деревень спрос небольшой, они из поколения в поколение предавали земле усопших рядом с родственниками. Но нашлись и те, кто решил заработать на чужом горе. Ритуальные фирмы весь свой бизнес построили на самовольном захвате небольших кладбищ.
Рассказывая про это сельское кладбище в агрогородке Вейно, Зоя Даниловна несколько раз сменяет гнев на слёзы. Раньше здесь хоронили только родственников и односельчан. Сегодня кладбище разрослось, а большинство могил – «городские».
Зоя Волошина, жительница агрогородка Вейно Могилёвского района: «С города сюда не привозили людей. А сейчас всё захоронено, вот, смотрите. В течение ну скольки… Ну, пусть 7-10 лет – всё захоронено».
Сельчане и раньше были недовольны, что сюда привозят усопших из Могилёва. А недавно и вовсе стали свидетелями «городского криминала». Громкое дело могилёвских «чёрных риелторов», которые выселяли из квартир одиноких граждан, забирали их деньги и недвижимость, а жертв убивали и хоронили на таких сельских кладбищах, причём без специального разрешения, до сих пор наводит ужас на жителей окрестных деревень.
Владимир Солодкин, житель агрогородка Вейно Могилёвского района: «Стоял памятник, а могила вырыта. Сейчас уже нет. А мы не знаем, это всё городские. Мамка не могла уснуть, кошмары снились».
По делу «чёрных риелторов», жертвами которых стали шесть человек, ведётся следствие, а сельсоветы обязали провести инвентаризацию кладбищ. Но составить точный план с указанием, кто и когда похоронен, невозможно. Ведь «приезжие» чаще всего это делают без спроса. Так, на этом кладбище зарегистрированной оказалась лишь каждая 20 могила.
Светлана Стишенкова, председатель Вейнянского сельисполкома: «Может, 5% у нас зарегистрировано с этого кладбища. Очень большой стало проблемой: кто хоронит, как хоронит, зачем хоронит? И вы сами видели по ТВ, как риелторы убивали людей. Эта проблема возникла, а как будет решаться? Такие пригородные кладбища находятся на отшибе – контролировать их невозможно».
Решить проблему призваны изменения в закон «О погребении и похоронном деле», они вступят в силу 12 июля. Одно из новшеств – инвентаризация каждого кладбища минимум раз в два года. Сверка со списками позволит устанавливать факты таких несанкционированных захоронений.
Анатолий Шагун, заместитель министра жилищно-коммунального хозяйства Беларуси: «Проблема есть, особенно это касается окрестностей крупных городов. Инвентаризация мест погребения – она, в том числе, предусматривает и выявление самовольных захоронений. Организация, которая обнаружила самовольное захоронение, в первую очередь должна установить личность захороненного и хоронивших лиц».
Но это действия постфактум, а механизм борьбы с самовольным погребением пока не отлажен. Да и документов, удостоверяющих, что усопший похоронен именно здесь, в Беларуси не предусмотрено, и их нигде не требуют. Закон предусматривает выделение бесплатных мест для захоронения по географическому принципу – рядом с местом рождения или жительства усопшего, но не запрещает хоронить на любом кладбище, если есть место. В этом случае заявку рассмотрит спецкомбинат. Который, кстати, может извлекать останки из незарегистрированной могилы для перезахоронения.
Анатолий Шагун, заместитель министра жилищно-коммунального хозяйства Беларуси: «По закону в пятидневный срок в этом случае отводится на перезахоронение умершего на тот участок, который спецорганизация отведёт. Это редкие случаи в практике, но тем не менее они бывают. Здесь вопрос выносится таким образом, что может быть перезахоронение, либо по усмотрению местного органа власти всё может быть оставлено, как есть».
Контроль мест захоронений – за спецорганизациями, как правило они входят в структуру Минжилкомхоза. К примеру, Лавсановское кладбище в том же Вейнянском сельсовете – на балансе городского предприятия ритуальных услуг. Здесь похоронить без разрешения невозможно, в штатном расписании – несколько охранников. Поэтому недобросовестные предприниматели и уходят «в неконтролируемый район». Правда, о том, что хоронить на сельском кладбище собираются нелегально, клиентам предпочитают не рассказывать.
Анатолий Андреев, мастер по обслуживанию Могилёвского городского предприятия ритуальных услуг: «Где наш центр ритуальных услуг, частники стоят. И идёт женщина в черной повязке – видно, горе у людей. Они идут и говорят: давайте мы вам сделаем. Перебивают: тут вам дадут мало места, на сельском можно хоть на девять человек. Потому и соглашаются».
Чтобы получить место на кладбище, нужно всего лишь заявление – исполком выполнит все основные процедуры за свой счёт. Можно также взять компенсацию в размере среднемесячной зарплаты по стране. А вот за самовольное захоронение – штраф до 10 базовых величин для физических лиц и до 50 – для юридических. Но найти людей, которые по незнанию или из корыстных побуждений нарушили закон, практически невозможно.
Ирина Короленко, директор Могилёвского городского предприятия ритуальных услуг: «Взять случай с риелторами. Вот человек пропал. Представьте ситуацию, когда человек будет разыскиваться родственниками, и он в базе умерших есть, а в базе захороненных – нет».
Вот и получается, что крупные кладбища – под надёжным контролем, ограждены и охраняются. А небольшие становятся Меккой для тех, кто хочет заработать на чужом горе. Защитить кладбища сельсоветы и коммунальщики физически не могут, а местные жители не знают как. Насколько эффективными будут изменения в закон, покажет время. Но пока на этих сельских местах захоронения хозяевами себя чувствуют те, для кого смерть – просто бизнес.
Подписывайтесь на нас в Telegram