Большое переселение народов. Довольно часто так или примерно так начинаются репортажи о миграционном кризисе, охватившем Европу. Надо признать, что если журналисты и перегибают, то совсем немного. На континент действительно обрушились крупнейшие миграционные потоки со времён Второй мировой войны.
Сделаем попытку понять – кто, почему, откуда и куда «вынужденно переселяется». И начнём с географии. Итак, откуда бегут.
Рейтинг исхода возглавляют две страны – Сирия и Афганистан. Только за июнь 2015 года (а данных за более поздний период пока нет) от граждан этих стран в Евросоюз поступило 18,5 и 11,5 тысяч заявок на статус беженца соответственно. Дальше с почти одинаковыми показателями идут Албания и Эритрея. Чуть меньше у Ирака. Что касается Украины, то она лишь на 11-м месте, и количество украинских заявок на предоставление статуса беженца лишь немногим больше числа заявок из России.
Теперь выясним, почему, по каким причинам люди бросают свои дома и отправляются в очень рискованное путешествие, которое ещё неизвестно, чем закончится. Да, у них есть шанс получить вид на жительство в Германии или Швеции, но есть также шанс утонуть в Средиземном море, задохнуться в грузовике в Австрии или просто быть высланным обратно после долгих месяцев мучений.
Тенгиз Думбадзе вернулся из Сирии. То, что он там увидел, ляжет в основу документального фильма, который скоро будет показан по ОНТ. Однако уже есть возможность прямо сейчас взглянуть на происходящее в стране, которая ещё три-четыре года назад была благополучной. Эти кадры (прим. ред. – см. видео) должны кое-что прояснить. По крайней мере вопросов о том, кто бежит и почему, должно стать меньше. Куда бегут эти тысячи сирийских, афганских и эритрейских граждан?
Большинство беженцев из Сирии оседают не в ЕС, а в Турции, Ливане, Египте и Иордании. Эти страны приняли уже четыре миллиона человек. В маленьком Ливане электросети с таким количеством потребителей не справляются. Но поток беженцев растёт. При этом ни Саудовская Аравия, ни Эмираты – богатейшие страны мира – их вообще на порог не пускают. Равно как и Израиль, но у израильтян с арабами вообще сложные отношения. И куда идут эти люди? В Европу. Через Средиземное море или через Турцию. За четыре года более двух миллионов человек постучались в страны Евросоюза, в частности, во Францию, Швецию, Италию и Венгрию. Но самая желанная страна – Германия. В этом году убежища там будут просить 800 тысяч человек, и более половины его получат.
Зачем Германия это делает? Почему открывает двери для вынужденных мигрантов, подавляющее большинство из которых – люди другой культуры. Ведь уже в 2014 году, когда беженцев было в четыре раза меньше, во многих немецких городах проходили акции протеста, причём подчас довольно агрессивные.
Германия. Отсюда проблема не выглядит столь угрожающей. По крайней мере, на первый взгляд. Возле Рейхстага всё пока спокойно. Тем не менее, многие убеждены, что именно здесь, на площади Республики, находится эпицентр политического землетрясения, которое поразило уже всю южную и центральную Европу. И вот почему. Дело в том, что напротив – в резиденции канцлера Германии – и принимаются те решения, которые прямо или косвенно влияют на проблему беженцев.
Курс германского правительства в этом вопросе понятен: государство будет помогать тем, чья жизнь в опасности и кто просит о помощи. И ни гражданство, ни вероисповедание при этом не имеют значения. Но неверно было бы полагать, что двери открыты для всех. Политики уровня Меркель предпочитают не высказываться об этом откровенно, однако ещё в июле у неё произошёл знаменитый разговор с палестинской девочкой, семья которой хотела остаться в Германии и ждала решения миграционных властей.
Ангела Меркель, канцлер Германии: «Я всё понимаю, но всё-таки я должна это сказать: политика – тяжёлая вещь. Особенно когда вы стоите передо мной. Конечно, вы очень приятная личность. Но вы должны знать, что в палестинских лагерях и в Ливии беженцев – тысячи и тысячи человек. И если мы скажем: «Все вы можете приехать сюда! И все из Африки могут приехать сюда!», то мы просто не сможем всем этим управлять. Мы находимся в двойственном положении. И единственным ответом может быть только один – необходимо, чтобы решения не принимались так долго. Но некоторым всё же придётся вернуться назад».
Эту откровенность канцлеру припоминали ещё не раз. Но Меркель сказала правду. В Германии, принявшей в своё время сотни тысяч турок, прекрасно знают, что такое мигранты, и знают, что появление в стране значительного числа носителей другой культуры не может остаться без последствий.
Моритц Гатманн, журналист: «С одной стороны, немцы понимают, что тут нужно помогать, немцы видят эти картины. Людей, которые тонут в Средиземном море, которые стоят днями в Венгрии на вокзале. И естественно, немцы чувствуют, что нужно помогать. Но с другой стороны, немцы видят, что это в основном – мусульмане из Сирии, Ирака, Афганистана. И многие здесь останутся жить. Немцы понимают, что это повлечёт за собой некие проблемы, межкультурные, я бы сказал. Потому что они приезжают со своими представлениями о том, как ведёт себя мужчина по отношению к женщине, женщина по отношению к мужчине. Мы всё-таки в Германии достаточно либеральная страна, мы этим гордимся. Мы, с одной стороны, сейчас находимся на стадии развития, где мы разрешаем однополые браки, и, с другой стороны, приезжают люди из страны, где за это могут казнить – все понимают, что это проблема».
Пункт первоначального приёма беженцев, расположенный прямо в Берлине. Сотрудники миграционного ведомства проверяют личности прибывших. Есть информация, что под видом беженцев в страну могут проникнуть боевики Исламского государства, поэтому проверка тщательная. Несколько дней сотни людей ожидают здесь решения своей судьбы. Либо они остаются в новой стране, либо будут депортированы.
Почему такой пункт создан в Берлине? Дело в том, что в маленьких городах больше тех, кто выступает против мигрантов. И акции протеста подчас выходят за рамки закона. В саксонском Хайденау радикалы в течение нескольких ночей поджигали здания, подготовленные для проживания беженцев.
Моритц Гатманн, журналист: «Радикальная часть населения, которая идёт громить палатки беженцев, – это очень маленькая часть. Это действительно радикалы, которые приезжают пусть не громить, а просто выйти на площадь и заявить о своей позиции. Мы должны понять, что мы будем делать с родителями, которые запрещают своей дочке ходить в бассейн, потому что она мусульманка. И эта дискуссия будет жёстче, если будет ещё миллион мусульман. Что их как раз раздражает – то, что критическая позиция к курсу правительства, то есть, если ты говоришь – сколько беженцев будет, какая стратегия? Вот эта позиция критическая, она воспринимается как чуть ли не нацизм. Это раздражает людей. Очень мало в общественной дискуссии позволяется критике. Я хочу понять, какая есть стратегия».
Можно предположить, что стратегия Германии – это соблюдение закона. По немецким законам беженцы имеют право претендовать на убежище. Значит, нужно его предоставлять. А что до неизбежных последствий, то с ними тоже будут разбираться в рамках закона. Ведь известно же, что полное спокойствие человеку может дать только страховой полис.
Саша Лангенбах, представитель муниципалитета Берлинского района Кройцберг-Фридрихсхайн: «Жизнь полна проблем, если вы хотите гарантий, то купите телевизор, и у вас будет два года гарантии. Мы просто пытаемся эти процессы подготавливать и проводить. Мы должны давать людям перспективу. Германия всегда была миграционной страной. У нас в сенате есть турки, чехи, поляки. Интеграция и иммиграция всегда были в этой стране».
Моритц Гатманн, журналист: «Немцы добрые. Но они ждут от других, чтобы они тоже были добрыми. Немцы задумываются о причинах волны мигрантов. США и другие страны начали войны в Афганистане и Ираке. И с этого пошла нестабильность на Востоке».
Есть как минимум три причины немецкой доброты в отношении беженцев. Во-первых, это элементарное представление об общечеловеческих ценностях, для сохранения которых немецкая культура сделала очень много. Во-вторых, чувство исторической вины за нацизм. И в-третьих, германский прагматизм. Немцы понимают, что привлечение новой рабочей силы окажется в итоге выгодным.
Да, пока речь идёт лишь о затратах. В Берлине исходят из того, что суммарные расходы на приём беженцев могут достигнуть в 2016 году €10 млрд, из них федеральный бюджет заплатит €6 млрд, остальное – земли и муниципалитеты.
Михаэль Туманн, журналист газеты Die Zeit: «В этом году даже есть профицит бюджета €20 млрд. И Шойбле говорит, что он оттуда может заплатить те шесть, которые из федерального бюджета. Германия может себе позволить в этом году».
Но это отнюдь не жертва. Те самые €10 млрд направляются на повышение внутреннего спроса: на общежития, на питание, медицину и предметы первой необходимости, на выплату беженцам €143 ежемесячно и на административный аппарат. То есть, по сути, речь идёт о небольшой программе по стимулированию экономики. А со временем, когда беженцы станут работать, в бюджеты всех уровней начнут поступать дополнительные налоги. Да, это длинные деньги, но на подобных длинных проектах и построена Германия – самая мощная экономика Европы.
Экономический потенциал Германии и любой из стран Вышеградской чётверки легко сравнить на примере двух вокзалов. Вот так выглядит берлинский «Хауптбанхоф», крупнейший в Европе железнодорожный порт. А вот так – Будапештский Восточный (прим. ред. – см. видео). Отсюда и разница в оценках. Для Венгрии с её экономическим потенциалом и десятью миллионами населения даже незначительное количество нелегалов могут стать проблемой.
Сотни мигрантов штурмуют вокзал и поезда в надежде отправиться в Австрию, а оттуда – в Германию. Венгерские политики уже не выбирают слов и в лицо немецким политикам говорят, что проблема беженцев порождена именно этой страной, её политикой открытых дверей.
Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии: «Извините, но это проблема не европейская, это проблема Германии. Никто из беженцев не хочет оставаться в Венгрии. У нас нет проблем с теми, кто хочет остаться, но никто не хочет оставаться в Венгрии, Польше, Словакии или Эстонии. Все хотят в Германию».
Михаэль Туманн, журналист газеты Die Zeit: «Чтобы отдать Венгрии должное. Конечно, если одна страна открывает двери, то у всех беженцев появляется надежда. Но основная причина – положение на Ближнем Востоке. И это положение было и до войны, и будет после. И беженцы – это не только проблема Германии, но и всей Европы».
В силу совпадения географических и политических факторов Венгрия стала одной из транзитных стран для крупнейшего в новом веке потока беженцев. Здесь эта проблема особенно ощутима. Но что сегодня происходит на других европейских территориях?
В Италии за первое полугодие 84 тысячи человек запросили статус беженца. Это на 40% больше, чем за аналогичный период 2014 года. Мигрантов, которые сумели пересечь Средиземное море, селят в старых зданиях школ или спортзалов. Когда местные жители пытаются этому воспрепятствовать, полиция применяет силу.
В результате беженцев отвезли в казарму местной войсковой части, а на следующий день – в приют-школу. Возле неё постоянно дежурит полиция. Официально – следит за порядком, на самом же деле – охраняет беженцев от местных.
Джанни Грегорио, местный житель, активист акции протеста: «Мы заявляем, что мы против их размещения в школе. Потому что в нашем районе нет для этого условий. Это периферия, где нет даже тротуаров, нет магазинов или других общественных мест, сюда не ходит общественный транспорт. Это тихое уединённое место, по ночам на этой улице нет даже освещения».
Не все местные разделяют взгляды протестующих.
Маттео Тибери местный житель: «Это не та ситуация, когда нужны акции протеста. Быть гостеприимными, может, и не просто, но я пришёл сюда, чтобы спросить у беженцев, в чём они нуждаются, чем мы, местные, можем им помочь. И в этой ситуации, мне кажется, абсурдом протестовать и требовать, чтобы их отсюда выгнали».
Тысячи британцев присоединились к демонстрации «Беженцы, добро пожаловать», которая прошла 12 сентября в центре Лондона. Митингующие выступают за деятельное участие Соединённого Королевства в разрешении миграционного кризиса в Европе.
Премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон сообщил, что в течение пяти лет страна примет вдвое больше мигрантов, чем планировалось ранее – до 20 тысяч человек. Однако он подчеркнул, что Лондон будет отбирать беженцев из лагерей в Иордании и Турции, а не из тех, кто перебрался в страны ЕС. Всем беженцам, принятым в Британии, будут выдаваться визы на пять лет.
По так называемому Дублинскому соглашению, первое государство – член ЕС, чью границу пересекает человек, – отвечает за предоставление ему убежища. И это значит, что проблемы ложатся на не самые богатые страны: такие, как Италия, Греция или Венгрия. Но Венгрия заявила, что отказывается соблюдать это соглашение. Более того, всё чаще приходится слышать заявления о гипотетическом пересмотре шенгенского соглашения и закрытии границ.
Михаэль Туманн, журналист газеты Die Zeit: «Если вы меня спрашиваете, будет ли Шенген через год-два, то я сомневаюсь. Поскольку поток беженцев будет нарастать. И даже для относительной богатой Германии это может быть слишком. И тогда, если беженцы будут свободно ездить по Шенгену, то, может, будет такое решение – закрыть границы и заново ввести пограничный контроль».
А до тех пор, пока границы открыты, каждый из этих людей готов сутками сидеть на вокзальном асфальте, спать под открытым небом и терять сознание от усталости – лишь бы обеспечить будущее для своей семьи и детей. В момент съёмки сюжета к перрону подогнали состав, чтобы отправить мигрантов на один из сортировочных пунктов (прим. ред. – см. видео). Без комментариев.
Как бы странно это ни прозвучало, но проблема беженцев для объединённой Европы оказалась едва ли не тестом на выживание для всей философии либерализма. Выбором между «да» и «нет». Если «да», то право имеет каждый, независимо от денег и правового статуса. Тогда все страны в гости к нам. Если «нет», то право не для всех, а только для тех, кто его заработал или завоевал.
Вновь и вновь напоминая себе, что Беларусь – это часть Европы, мы должны понимать, что относится это не только к достижениям европейского образа жизни, но и к проблемам, которые ему свойственны. Именно поэтому в нашей стране начата работа по корректировке законодательства, касающегося вынужденной миграции.
Подробности предполагаемых изменений обсудим с начальником Департамента по гражданству и миграции МВД Беларуси Алексеем Бегуном.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Подписывайтесь на нас в Telegram