Хатынский колокол сегодня звучит особенно громко, звучит на весь мир. Как назидание, как напоминание, как предупреждение о том, что история имеет зловещее свойство повторяться. И это вовсе не фарс, а черта, которая может стать последней. К этим страшным «нитям из прошлого в настоящее» и линиям, за которыми уже нет ничего хорошего, мы сегодня еще обратимся, а пока «тихая память» и «громкая правда», которая нас делает сильнее. Ангелина Дикун – как эхо Хатыни отзовется.
22 марта 1943-го утром лесными тропами из Хатыни после ночлега уйдут народные мстители. Местные вернутся к обычной жизни.... Менее чем через 12 часов деревню и всех ее жителей сожгут дотла.
В тот год отряды карателей смело шагали по стране, уничтожая всех и все на своем пути. После очередной расправы в 6 километрах от Хатыни двигался и 118-й батальон. Вскоре он попадет под обстрел партизан, погибнут несколько человек, смерть одного станет отправной точкой кошмара наяву. 118-й, позже его назовут украинским, а вместе с ним и еще один батальон СС придет сюда, чтобы отомстить. Жизнь своего офицера – Ханса Велке, известного в Германии олимпийского чемпиона, каратели оценят в полторы сотни жизней мирных белорусов. Самому маленькому – всего 7 недель.
Великая Отечественная война навсегда разрушила судьбы миллионов. Раньше считалось, что погиб каждый четвертый, сегодня речь о не менее чем 3 миллионах человек. Каждом третьем белорусе.
Сложно даже представить, о чем молили, как бились в истерике запертые в горящем сарае, замученные голодом или копающие себе ямы под прицелами автоматов люди. А ведь это такие же, как мы, миролюбивые белорусы и белоруски, которые просто хотели жить.
Здесь замирает сердце и кажется, еще на входе стоит разместить табличку «не для слабонервных». Но именно таким и должен был стать уникальный музей на территории «Хатыни». Так было нужно во имя памяти.
Президент Беларуси Александр Лукашенко: «Мое поручение было, чтобы это было близко к тому, как там было... Оно так и было, и Бог велел привести в порядок "Хатынь", это наша боль, это наша память».
Во время осмотра уникальной и очень камерной экспозиции Глава государства немногословен. Ведь это трагедия родной земли, близких и родных белорусов, наших предков. Сложно говорить в таком месте…
Здесь, в 6-ти залах, кажется, вся боль целой нации. Война без художественной ретуши… Война, которую лучше увидеть и прочувствовать так. И урок, который лучше усвоить здесь, чтобы больше на нашей земле такого не повторилось.
Музей – это лишь часть обновленного комплекса, народного проекта, который сегодня как никогда нужен каждому. Кто-то скажет: война прошла, земля скрыла следы расправ. Но раны на сердцах белорусов до сих пор так и не затянулись. Болью даже спустя 80 лет отзываются колокола. В трагическую дату сюда съедутся тысячи людей. И они будут едва сдерживать слезы.
Почти 11 тысяч деревень пострадали от фашисткой чумы… Уничтожены в огне. Хатынь – это символ тех, кто не восстал из пепла. Но еще живы свидетели таких же бесчеловечных преступлений в соседних селениях.
Весна – ее самая любимая пора, под окном снова поют птицы. Начинается новая жизнь, счет ее весен пошел уже на девятый десяток. Но разрушиться хрупкий мир может в одну секунду. В Витебском районе в годы войны это была «Шаровая молния» – так каратели назвали свою операцию. Любовь Григорьевна с мамой чудом выжили.
Любовь Снарова, житель деревни Привольная: «Там согнали всех, кто жил в хате, кто не мог ходить, так волоком вытянули, это дело такое, люди такие злые были, немцы тые».
Тогда в районе было сожжено множество деревень, среди них и Волчки – туда больше не вернулись люди, только лес и поля кругом. Мать в войну отморозила ступни – получила инвалидность, так что многие заботы взяла на себя Люба, с 10 лет стала не по годам взрослой. Но так и не привыкла к обращению по отчеству.
Любовь Снарова, житель деревни Привольная: «У нас называли, Люба Манькина, Надькина, Матренина, во так во, за то, что бацьков у нас ни у кого не было, все на войне погибли, вот так. У нас у Пехтиях остались одни вдовы, ни одного хозяина-мужыка».
Каково это – в войну потерять близких, знает каждая белорусская семья. Не у каждого погибшего есть могила, но сегодня это вопрос государственной важности. Уважить память каждой жизни, что безвременно оборвалась.
Игорь Сергеенко, глава Администрации Президента Беларуси: «Погибли миллионы безвинных людей в целом, жителей Советского Союза, не только на полях сражений, но и в огне, в пожарище в таких вот деревнях. И это не заживающая рана, которая должна напоминать нам, насколько хрупок мир и как нужно его беречь».
Виктор Хренин, министр обороны Беларуси: «Люди, которые погибли здесь, которых зверски уничтожили, не зря отдали свои жизни. А ради нас, ради нашего будущего».
Михаил Орда, председатель Профсоюзов Беларуси: «Если мы забудем, мы предадим память предков, и это не прощается».
«Хатынь» в трагическую дату заполнят море цветов, среди алых букетов, которые принесут белорусы, будут и белые, завернутые в ленту немецкого флага, а рядом те, кто захотел приехать, и, кажется, не напрасно... ценит мир.
Ове Шатауэр, музыкант, бизнесмен из Германии: «Сейчас историю в школах меняют, их не учат тому, чему учили нас, не учат правде. Мы верим в то, что дружба возможна только тогда, когда история написана честно. Нам очень приятно, что нас понимают».
Жаклин Перкинс, посол Великобритании в Беларуси: «Важно минимизировать те страдания, которые выпали на долю Беларуси во время войны, часто в мире, может быть, не в полной мере отмечают те страдания, которые прошёл белорусский народ. Важно не забывать про это, и я надеюсь, что общая история, общие страдания станут основой для улучшения и укрепления наших двухсторонних отношений».
Но сегодня не все это понимают. Люди вновь берутся за оружие, вновь проливают кровь и разбивают на осколки то, что так трепетно храним мы с той Великой Победы в той страшной войне.
Марат Марков, председатель правления телеканала ОНТ: «Кто разрушает память, он разрушает себя в первую очередь. Не говоря уже про то, что Германия, как ни одна страна, на многие годы была вакцинирована, наверное, от этого вируса нацизма, который сейчас поражает весь мир. К сожалению, этот вирус затрагивает сейчас многие страны Европы, Германию в том числе. Но адекватных людей, я подчеркну, гораздо больше. И они в любом случае свое слово еще не сказали».
И каждое слово будет подтверждено историческими фактами. Ведь именно сейчас благодаря историкам и сотрудникам прокуратуры мы знаем не только о численном масштабе трагедии. Но и имена тех, о ком раньше не принято было говорить. Все это – часть большого расследования дела о геноциде белорусского народа.
Сергей Каун, историк БГУ: «118-й батальон – это полицейский был батальон. Туда попали представители Западной Украины, Восточной Украины. Первая рота – это представители Западной Украины. Были в нем представители и белорусов, и русские, и были даже евреи».
Игорь Марзалюк, председатель постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Беларуси: «Мы – самая антинацистская нация из всех тех, кто был под немецкой оккупацией. Мы дали минимальное количество предателей, коллаборационистов, пособников, которые сотрудничали с немцами. У нас самое массовое партизанское движение. 20 тысяч тех, кто пошел на сторону немцев и помогал им с оружием в руках, им противостояло 374 тысячи белорусов и белорусок».
Сложнее всего солдатам и партизанам было бороться с полицаями, коллаборационистами. Теми, кто беспрекословно выполняли приказы вермахта и часто даже проявляли инициативу. В деле о Хатынской трагедии фигурируют несколько таких.
Сергей Шикунец, заместитель начальника управления Генеральной прокуратуры по надзору за расследованием особо важных уголовных дел – заместитель руководителя следственной группы по уголовному делу о геноциде: «Катрюк также житель Украинской ССР, который поступил на службу в 118-й украинский батальон и возглавлял одно из подразделений этого батальона. К сожалению, Катрюк избежал ответственности за содеянное. Ему удалось после войны по поддельным документам получить гражданство Канады, где он и умер в возрасте 94-х лет».
Еще одно имя – Григорий Васюра, он фактически руководил расправой над хатынцами и жителями еще сотни подобных деревень. А после сыто доживал свой век, пока не пожелал славы.
Сергей Каун, историк БГУ: «Он дожил до 72 лет, и его считали ветераном Великой Отечественной войны. Единственное, почему за него взялись. Он в 85-м году захотел получить орден Отечественной войны... После войны работал заместителем директора совхоза недалеко от Киева, построил себе хороший дом, у него две дочки учительницы».
Каков был шок родных, когда отец, которого они считали героем, оказался не просто предателем, но одним из самых жестоких карателей гитлеровской машины убийств. И сколько еще таких имен станет известно миру. Ведь теперь, когда чума фашизма снова заражает целые государства, об этом нужно говорить во весь голос.
Александр Лукашенко, Президент Беларуси: «До сих пор мы старались не обременять чувством вины детей и внуков палачей, пришедших на нашу землю, чтобы окончательно решить вопрос с нами, со славянами. Восточными славянами. Мы ранее не подчеркивали, что большинство стран Западной Европы встали под знамена гитлеровской Германии и мировой капитал оплатил этот поход. Они против нас сегодня санкции вводят, развязали экономическую и информационную войну. Но мы не забыли и наследникам карателей тоже напомним, как в далеком 41-м белорусская земля превратилась в один большой лагерь смерти. Мы оплакиваем всех невинных жертв нацизма, всех не вернувшихся с той войны героев. Это 50 миллионов жителей планеты. Большая часть – наши советские люди. Вечная им память».
Вот уже почти 80 лет мы живем под мирным небом. И вспоминаем ужасы войны лишь в памятные даты: дни освобождения городов и страны, дни рождения наших близких, которых погубила коричневая чума. Мы зажигаем свечи в храмах и молимся лишь о том, чтобы та великая трагедия для нас была последней, и делаем все, чтобы жила память. Ведь, как говорят историки, если вы забудете о войне, то она снова к вам придет. А этого нельзя допустить.
Подписывайтесь на нас в Telegram