Во Франции сегодня первый тур выборов президента. Лидеры гонки те же, что и 5 лет назад. Действующий глава государства – Макрон. И лидер ультраправой партии «Национальное объединение» – госпожа Ле Пен. И это, по сути, борьба противоположностей. У них кардинально разные взгляды на внутреннюю и внешнюю политику. Макрон выступает за единый Запад. Для Ле Пен – Франция прежде всего, она даже агитировала за выход страны из Евросоюза и возвращение франка в систему платежей. И если в 2017 году преимущество Макрона было весомым и несомненным, то сейчас Ле Пен стремительно догоняет оппонента. И вот перед днем голосования социологи впервые зафиксировали минимальный разрыв между фаворитами – всего 1-2%.
То есть чаша весов может качнуться куда угодно. Итак, Франция – для всех. Или Франция – для французов. Какой девиз победит?
Во Франции, со времен Наполеона, выражением «се ля Березина» описывают ситуацию, которую на берегах Березины и Немана описывают словом из шести букв, значащим болезненное поражение, когда вообще без шансов. И нынче проиграть на выборах для действующего президента Франции Макрона – это как раз «Березина» и будет. И оттого, что месяц назад подобный исход казался совершенно невозможным, а сейчас пусть минимальный шанс, но искупаться в Березине у него есть, много кто в штабе Макрона, думается, уже взмок. В плохом смысле. От холодного пота.
Однако сухие цифры показывают, что если бы второй тур прошел месяц тому, то нынешний глава Пятой республики разгромил бы Марин Ле Пен с 60% голосов против 40%. То есть как раз как Кутузов. А потом случилось то, что благосклонные к Макрону эксперты называли «фактором Путина». И показатель одобрения деятельности французского президента еще и ВЫРОС! Масштабная антироссийская агитация из каждого западного утюга вроде бы снижала и без того отнюдь не победные показатели Ле Пен. Которая раньше заикалась о России хорошо. А про Штаты, НАТО и нынешнюю ЕС – наоборот.
Но антироссийские санкции Вашингтона и Лондона, к которым Париж и Берлин присоединились вопреки потребностям собственных стран, показали, что «фактор Путина», как отступление из Москвы, – военная уловка. Которая сейчас затягивается на шеях европейских пиджаков удавкой. Делая любую «Березину» возможной. И вот уже в канун первого тура судьба второго отнюдь НЕ предопределена. Сейчас, если верить прогнозам, Макрон в финальном раунде битвы может претендовать лишь на 53% голосов. Против 47% – у Ле Пен.
Что ж так повлияло на французов? С одной стороны, как ни странно, но ощущение безальтернативности: голосуй, не голосуй, все равно получишь… Макрона. И вот часть, разочарованная в нынешнем главе, а таких во Франции больше половины, и подумала, что лучше вообще не голосовать. В то время как те, кто точно решил высказаться ПРОТИВ него, напротив, высказали намерение на избирательные участки точно пойти.
С другой стороны, сама кампания отметилась рядом новшеств. Не все из которых оказались одинаково полезны. Так, изучив активное заигрывание ряда кандидатов с новыми медиа и соцсетями, европейские спецы пришли к удивительному для них выводу: «В социальных сетях высказываются только радикалы, и картина там не отражает реальности… [Байден] говорил своим командам: "Не ведите кампанию в Twitter, смотрите на то, что происходит в реальной жизни". Это сделала и Марин Ле Пен, и это приносит ей огромную пользу». И вот этакие слова профессора Парижского института политических исследований приводит не «Беларусь Сегодня», а очень даже «Евроньюс». Тот самый, что убеждал, что в 2020 году правду о Беларуси лишь в соцсетях и видали.
А кроме… сомнительных технологий, на ситуацию без сомнения влияют так и не решенные Макроном проблемы «желтых жилетов». Их движение, которое было вызвано падением уровня жизни во Франции, за эти годы лишь разрослось. А после того, как на санкционной истерии, сменившей ковид, цены разрослись тоже, а количество доступных товаров упало, обещания Макрона ввести продуктовые карточки, чтоб поддержать дырявые штаны от кутюр, обладателей такого гардеробчика не порадовало. И вот уже желудки беднейших французов заурчали в голос, что голосовать надо не сердцем, а все же головой. И даже семьи среднего достатка усомнились в способности Макрона дать им то, что они собрались запивать божоле нуво в этом году.
Кстати, крушение традиций из-за нового санкционного строительства отметили и по другую сторону Ла-Манша. В Великобритании вдруг поняли, что запрет на российскую треску лишит англичан традиционного закусона: фиш-энд-чипс, то есть жареной рыбы с картошкой. И Лондону пришлось самому наплевать на собственные ограничения, чтобы отправить мороженую рыбку в свободное плавание. Также запахло жаренным и в Германии, где с полок исчезло подсолнечное масло. Из-за чего картошку фри, известную в Штатах как картофель по-французски, жарить стало не на чем, и ее убрали из меню ряда немецких ресторанов. Казалось бы, мелочь, а неприятно.
Но самая большая проблема с мировым продовольственным сектором в том, что у мира с этим сектором проблемы только начинаются. Сейчас в ЕС беды связаны с кризисом поставок, с ростом цен, с паническим спросом. Но вот с удобрениями и урожаем следующего, то есть вообще-то уже ЭТОГО года, западными запретами, даже Западу, будет не беда, а полный «Березина».
Кстати, когда в кафе Парижа или Лондона, Берлина или Вашингтона выкатывают счет, вне зависимости от языка и обозначения местной валюты, там внизу есть строчка, понятная без перевода: ИТОГО. Так вот. В «итого» нашего материала – богатая на трактовки мысль, а именно: миру остается затягивать пояса потуже, а некоторым сразу прямо на горле, и кашу, которую заварил Байден, коллективно расхлебывать. Ведь все равно хлебать, кроме этого, кое-кому уже сейчас почти нечего. Да и ВСЕМ остальным, если нагло-, то есть англо-санкционная политика продолжится, диета эта тоже предстоит.
НО. КТО-ТО в голодные игры проиграет все же первым. И вот СОВСЕМ не исключено, что этим неудачливым «кем-то» будет ранее САМАЯ сытая Западная Европа. Причем чем более сытая ранее… тем явно менее готовая жертвовать своим столом и стулом уже. И на контурах европеек, а также на абрисах политических расстановок в парламентах и президентских креслах это может отразиться. Если не сейчас, весной, во Франции, то скоро. Например – осенью в США.
Подписывайтесь на нас в Telegram