Невозможно – это слово в уходящем году подходило для реакции на самые разные события в разных частях планеты. Плюс лишь в одном – мы всё ещё не разучились удивляться. Вот только поводы для этого были не самые лучшие.
Острая проблема глобальной безопасности будто никуда и не уходила в 2020-м. С той лишь разницей, что сейчас главные негативные тренды, в том числе и в Европе, задаёт коронавирус, а год назад ведущие политики всерьёз считали, что мир находится на грани вооружённого конфликта, практически на пороге третьей мировой войны – выход США из договора о ракетах средней и меньшей дальности, разрыв ядерной сделки с Ираном, напряжённость на корейском полуострове, всё ещё пылающая Сирия, Украина, блок НАТО, который готовится к масштабным европейским учениям, по сути у границ с Беларусью. В самом начале года на Мюнхенской конференции по безопасности, которая удерживает статус главной мировой площадки для обсуждения актуальных угроз человечеству, все эти темы находят отражение.
Минск – полноправный участник дискуссий. Беларусь в очередной раз публично заявляет о своих внешнеполитических приоритетах – мир, региональная стабильность, диалог.
Такой последовательный подход помогает перезагрузить отношения с одним из главных мировых игроков – США. Госсекретарь Майк Помпео едет в Минск. Встреча с Президентом Беларуси длится дольше запланированного. Спектр тем широчайший – от политики до экономики. В Мюнхене госсекретарь США публично заявляет о готовности финансово поддержать страны Восточной Европы в стремлении обрести энергетическую независимость.
Беларусь и ЕС подписывают долгожданное визовое соглашение. Шенгенская виза падает в цене до 35 евро, для белорусов значительно упрощается выезд в страны ЕС.
Но полноценно воспользоваться новыми возможностями ни белорусам, ни самим европейцам 2020 год так и не даст. В марте Евросоюз атакует пандемия коронавируса. Страны Европы, не понимая, что происходит, практически без предупреждений начинают массово закрывать границы. Это станет сильным ударом не только по Шенгенскому соглашению, но и по самому принципу единой Европы.
Коронакризис. Это новое понятие войдёт в историю ЕС паникой в магазинах с пустыми полками и дефицитом товаров первой необходимости, неразберихой на, казалось бы, отсутствующих внутри ЕС границах и первым ударом по экономике. В медиапространстве появляется ещё один термин – локдаун. По сути – закрытие страны на ключ: люди без права выхода из дома, бизнес без права работы, туристы без права передвижения. Совершенно новая реальность.
Италия с почти тысячей смертей в сутки, затем Испания с похожими цифрами, потом в лидерах по этому показателю Бельгия. Страны ЕС соревнуются печальной статистикой, реанимации переполнены, медицинская система едва сдерживает удар пандемии. И всё же страх сменится прагматизмом. Политики заговорят о том, что меры сдерживания наносят больший ущерб и обществу и экономике, чем вирус. В странах ЕС зарождаются антиковидные протесты.
Самые масштабные марши пройдут в Германии. Европа вновь вспоминает, что такое слезоточивый газ, резиновые пули и водомёты. Сводки с европейских демонстраций приходят каждую неделю. Многие решения властей раздражённое общество воспринимает в штыки – из-за закона о глобальной безопасности горит Париж, миллионные марши и недовольство действия властей в Польше.
Шум толпы на улицах Варшавы услышат и в Брюсселе. Польша (а вслед за ней и Венгрия) попадут под критику европейских властей. Их обвиняют в давлении на суды и прессу, в отсутствии верховенства права и вообще нарушениях прав человека. В ответ Будапешт и Варшава блокируют общеевропейский фонд восстановления от пандемии. Лишь угроза самим остаться без европейских денег заставляет восточных партнёров пойти на компромисс.
Очередную проверку на прочность Европе предлагает Брексит. Этот сериал длился очень долго. И порой казалось, что будет продлён ещё на один сезон. Лишь за несколько дней до окончания переходного периода ЕС и Великобритания спешно подписывают соглашение. Ведь что такое Брексит без сделки, хорошо показал кризис, возникший из-за нового штамма коронавируса, обнаруженного на острове. Закрытые границы буквально парализовали транспортное движение, заблокировали тысячи людей в аэропортах и на вокзалах и спровоцировали падение биржевых индексов. Роль дирижёра на генеральной репетиции жёсткого Брексита, которым британцев пугали несколько лет, взял на себя коронавирус. Кого-то он заставит встречать Рождество в дорожной пробке, кому повезло больше – в запертой квартире. На большей территории ЕС в рождественские и новогодние ночи будет действовать комендантский час.
В общем, как бы ни хотелось, чтобы вместе с уходящим 2020 годом из европейской жизни исчезли все накопившиеся проблемы, рассчитывать на их быстрое разрешение можно лишь только, если в новогоднюю ночь очень сильно верить в чудо.
В 2020-м намешано столько линий, что любому тяжело уловить основной сюжет. И Россия здесь не стала исключением. Казалось бы, год начинался очень активно: был запущен крупнейший газовый проект «Турецкий поток», сформировано новое правительство во главе с Михаилом Мишустиным, ожидался запуск грузового железнодорожного движения по Крымскому мосту и пышное празднование 75-летия Победы. И новость о коронавирусе сначала прошла незамеченной. Что это такое, здесь точно узнали в конце марта, когда Россия закрыла свои границы. И, в общем-то, все дальнейшие события так или иначе оказались под вилянием пандемии.
Режим нерабочих дней и самоизоляция – это был абсолютно новый опыт для людей и непредсказуемый эксперимент над экономикой. Уже в апреле цена на нефть упала ниже 26 долларов за баррель, вслед рухнул рубль. Остановился бизнес и часть государственных предприятий. Итог – российский ВВП потерял восемь триллионов рублей.
И коронавирус, и падение экономики оказались не единственной проблемой России. Оправдались прогнозы экспертов – вирус дал повод для очередного этапа большой игры по переделу мира. Наступление пошло как раз по евразийской дуге. Самый жесткий сценарий должен был быть реализован в Беларуси – на площадке главного союзника и на общих границах.
Надо сказать, что горячие головы остудились. Внешнее давление на Беларусь перешло в так называемую «холодную» фазу. А вот по России косвенно снова ударили уже с другой стороны: в сентябре – через войну в Нагорном Карабахе, в октябре – через Кыргызстан. И если Бишкеку удалось снизить градус напряжённости, то Азербайджан и Армению пришлось практически под нажимом разводить. Не без помощи миротворцев.
Это был сложный геополитический год ещё и потому, что и Ереван, и Баку – партнеры Москвы по интеграционным объединениям. А о их важности все в этом году заговорили, как будто открыв второе дыхание. И задаваясь вопросом: мы еще вместе? Ответ утвердительный. Итог – принято несколько программных документов: стратегия развития ЕАЭС до 2025 года и концепция развития СНГ – до 2030-го. Кстати, в Содружестве председательство переходит к Беларуси, в ЕАЭС К к Казахстану. Вместе с Москвой это, можно сказать, прародители интеграции. Минск у каждого из партнеров учится и делится своим опытом.
И, конечно, конец года – это повод для планов на наше общее завтра. И, может быть, такие сложные испытания – это лучшая причина, чтобы не бояться ускорений на пути навстречу друг другу.
У 2020-го все-таки есть шанс закончится неплохой развязкой. Это связано и с новым осознанием интеграции как необходимости, и с началом активного наступления на главный негативный триггер нынешнего года – коронавирус. В России уже идет активная вакцинация. Как раз сейчас «Спутник V», созданный Россией в рекордно короткие сроки, смогут получить и журналисты. В январе российской вакциной будут прививать и в Беларуси, а значит, мы снова вместе. И вместе попытаемся дать шанс всему человечеству. Чтобы медицинская маска осталась главным атрибутом не наступающего, а уходящего года.
Подписывайтесь на нас в Telegram