Во вторник православные верующие отметили Радуницу. Многие в эти дни посещают могилы родных и близких, чтобы убрать после зимы, принести цветы.
«Увидеть Париж и умереть» – автор этой фразы прозаик, поэт и публицист Илья Эренбург. Он, к слову, скончался в Москве. Сегодня прогулки по некрополям столицы Франции могут стать для белорусов не менее увлекательными, чем променад вдоль Елисейских Полей. Ведь всемирно известное кладбище Монмартр – последний приют художника-романтика Ваньковича. А на погосте Монморанси осталось надгробие «великого Изгнанника» Мицкевича. Вы не ослышались: именно, «осталось». Прах поэта ещё в 1890 году был перевезён в Краков и помещён в усыпальницу королевского замка Вавель.
Мицкевич, Ванькович, а также писатель Немцевич, геолог Домейко, композитор Орда – не просто земляки, рождённые на землях современной Беларуси. Все они представители так называемой «первой волны» нашей эмиграции во Франции.
Латинский квартал Парижа. Там за углом – Нотр-Дам. А здесь, говорят, молился Данте. Химеры церкви Сен-Северин – ровесники литературной «Божественной комедии». Это XIII век, «пламенеющая» готика. Но даже не витражи новой эпохи Ренессанса притягивают сюда белорусов. Наш совет: запаситесь мелочью в один евро. Если, конечно, хотите увезти домой репродукцию иконы-заступницы Отечества.
Сам Мицкевич поклонялся этому «святому повторению». Оригинал Мадонны находится в часовне Острой брамы современного Вильнюса. Автор списка – Валентий-Вильгельм Ванькович. «Матерь Божья» 1842 года стала последней работой великого романтика старой Литвы.
Владимир Счастный, писатель, автор «Малой подорожной книжки для белоруса: Париж»: «Я думаю, што памылкова называюць тых мастакоў, якія нарадзіліся тут, “палякамі”. Самі яны называлі сябе, хутчэй за ўсё, “літвінамі”. Нышымі продкамі. Яны гаварылі на польская мове. Але трэба сказаць, што Беларусь заўсёды была поліалінгвістычнай».
«Пішу, і мне здаецца, што я ў Літве». На самом деле это случилось на улице Rue de Sеin. В доме 63 Адам Мицкевич читал гранки «Пана Тадеуша». И здесь же он получил первое парижское издание поэмы о нас с вами.
К сожалению, мы так и не выяснили: какое «из» – окно Мицкевича. Сегодня пятиэтажка с мансардой «privé». То бишь «частное». Если знакомых, кроме фамилии с мемориальной доски, здесь нет, даже попытка зайти может закончиться в полицейском участке самого элитного квартала Парижа.
В наши дни публика Сен-Жермен-де-Пре, как правило, выгуливает французских бульдогов, носит Dior. А в XIX веке эти мостовые вдохновляли истинных романтиков: художника Делакруа (вспомнили «Свободу на баррикадах»?), автора уже «Человеческой комедии» Бальзака. Оба – современники-соседи Мицкевича.
Визитки «великого Изгнанника» сообщают иные адреса. Но именно за этой дверью на острове Сите. Там, где брусчатка побеждает асфальт (кстати, французское изобретение 30-х годов XIX века), сегодня нас ожидает Мицкевич. Пройти в Польскую библиотеку непросто. Стоит заранее оставить заявку на сайте. И – «voilà!»: по лестнице, вдоль галереи монархов Речи Посполитой двух народов.
Эва Рутковска, руководитель отдела Польской библиотеки в Париже: «Это напоминание о Марыле, Адаме, Тугановичах и в целом вашем крае. Ружанец сделан из трав. Как это дошло до сегодняшнего дня? Загадка!»
Веращака – несчастная любовь гения, которой посвящено немало баллад из книжек-малышек. Их, к слову, носили на шее либо поясе. А также в кармане. В «городе любви» поэт написал поэму-ностальгию о Родине «Дзяды». Памятая, конечно, о хрестоматийном «сherchez la femme».
Целина – так звали парижскую спутницу Мицкевича. Она родила поэту троих сыновей и четырёх дочерей. Это портрет пианистки Марии Шимановской, тёщи классика эпохи Романтизма. С него по заказу Посольства Беларуси во Франции будут делать копию для Минска. Оригинал-то – кисти Ваньковича. Вообще, работ «блуждающего романтика» здесь шесть.
Наталья Сычёва, заведующая музеем «Дом Ваньковичей. Культура и искусство первой половины XIX в.» (г. Минск): «С ним целый обоз в Париж пришёл. С работами, которые он сделал за время путешествия. К сожалению, неизвестно, может быть, война Вторая подмела. К полудню ему стало плохо, совсем. Он пытался встать, углём что-то на стене начал рисовать. И… подхватил Мицкевич. Он продиктовал, прошептал последнюю волю и умер. Всё, его не стало в день его рождения. 42 года исполнялось».
Официальный диагноз – туберкулёз. Окружение знало и о душевных проблемах художника. Мол, гений. Так от чего не признают! «Увидеть Париж и… умереть» –Ванькович опередил эту фразу на 100 лет. В городе Лувра с до сих пор загадочной «Моной Лизой» он провёл 8 месяцев. Не меняя квартиры: Rue D'Amsterdam, 1. Тут жил Мицкевич.
Эва Рутковска, руководитель отдела Польской библиотеки в Париже: «Окончен «Пан Тадеуш» именно за этим столом-бюро. Мебель, как вы видите, абсолютно не реставрирована. Это покрытие времён Мицкевича. Сын Адама Владислав Мицкевич подарил много вещей. Не только рукописи, корреспонденцию».
12 книг «Пана Тадеуша» этакая «точка» поэта. Уже месье Адам перестал сочинять стихи о Родине, став первым профессором славистики в престижном и ныне университете Коллеж-де-Франс.
Екатерина Дулова, доктор искусствоведения: «По сути дела, обратите внимание: феномен состоит в том, что Париж не поглощал, не уничтожал национальное. Он придавал ему какое-то новое дыхание».
За одним из этих столиков писал «Воспоминания моего времени» Немцевич, наслаждаясь звуками ноктюрнов Орды из распахнутых окон на Rue de Sеin (буквально – улица Сены)/ Берег нашей первой «волны» эмиграции – левый. На правом 28 апреля 1929 года – то есть ровно 85 лет назад – встал бронзовый поэт. За несколько месяцев до смерти своего создателя.
Амели Симьер, директор музея Антуана Бурделя (г. Париж): «Идея памятника родилась задолго до открытия. В 1909 году выполнен макет в гипсе. Но началась Первая мировая. Металл был нужен для войны, а не для искусства. Памятник Мицкевичу – наиболее важное творение Бурделя. Это был венец его карьеры».
Стоит сказать, гигантский. Элементы к монументу сегодня собраны сразу в двух залах музея, напоминающего внешне скорее «бастион культуры». Впрочем, таковым он был и есть. Именно ателье Бурделя приютило Шагала, когда «витебский» впервые ступил на набережную Сены. Не случайно на гербе столицы Франции изображён корабль. Этот город остаётся в истории гаванью великих «Дзядоў» – наших предков.
Подписывайтесь на нас в Telegram