9 марта недалеко от Сморгони после реконструкции открылась усадьба «Залесье» – родовое гнездо Михаила Клеофаса Огиньского, которого считают своим три страны – Беларусь, Литва и Польша. А его полонез «Ля минор», прозванный «Прощанием с родиной», вот уже 200 лет считают любимой мелодией во многих странах.
Это ровно 35-я весна, как «Залесье» стоит за лесами. Идёт реставрация усадьбы, сравнимой по значимости, к примеру, с «Желязовой-Волей» Шопена. Тот был ещё юн, а наш граф уже навсегда прощался с Родиной, куда сегодня вернулись звуки его полонеза.
Татьяна Ражева, заместитель начальника отдела Сморгонского райисполкома: «Мы получили такое место, которое привлекательно. Тем более что Огинский важен не только для белорусов. Он «свой» и для поляков, и для литовцев. Только за прошлый год по государственной инвестиционной программе освоено более 11 миллиардов рублей».
Образец славы: в московском метро «зайцы» прыгают через турникет… под полонез Огинского. А появился этот «Ля минор №13» (так называл произведение автор) в 100 верстах на северо-запад от Минска, уверены многие. И вновь в «Залесье» зажжён свет, открыт рояль. Чёрный, как у «М.О.» в 1817, либо 1822. О дате последнего аккорда всемирно известной партитуры до сих пор учёные спорят.
Людмила Иванова, архитектор, автор проекта реставрации усадьбы: «Должна вас разочаровать: такого зала не было здесь, конечно. Были жилые комнаты. Есть инвентарные описания, которые говорят нам о том, какие были стены, какие занавесочки, какая мебель стояла. Несколько комнат решились воссоздать на время, когда здесь был Огинский».
Образцы эпохи ампир для той же «Розовой гостиной» уже даёт таможня. Из конфискованного, само собой. А как же «мемориальный» сегмент? Даже изразцы с печи, которую видел Огинский, затерялись где-то на территории бывшего собственника усадьбы – предприятия «Сморгоньсиликатобетон».
Четыре тома в мягких обложках – черта XIX века. Лишь купив, их одевали, к примеру, в шагреневую кожу. Это воспоминания Огинского Мишеля – мир тогда говорил на языке Мольера, как сейчас на языке Шекспира. Дневник аристократа – впервые на экране, подлинный экспонат, который ждёт Залесье. К слову, 1815 – год возведения дворца и окончания «Memoires…».
Владимир Счастный, писатель, автор пьесы «Фантазия ля минор»: «Перакладзены ўжо на англійскую мову, на польскую мову, на літоўскую мову. На рускай і на беларускай мове пакуль іх няма. Дзе б вы не былі, ва Ўсходняй і нават у Цэнтральнай Еўропе, што іграюць вулічныя музыкі? Паланэз Агінскага».
Мальдис – по сути, человек, заново открывший белорусам и миру Огинского. Или «Огиньского» в русской транскрипции. Мифами и реальностями Михаила Клеофаса профессор занимается с 1957 года. Вначале он нашёл Залесье. То бишь документальное подтверждение, что именно в этом, а ни в каком другом, жил граф. И сегодня – очередная сенсация, которая уже точно войдёт в 25-томник полного собрания сочинений «рыцаря» национальной литературы. До сего момента текст считался утерянным».
Адам Мальдис, доктор филологических наук, профессор: «”Прагне сэрца ў родныя мясціны і Радзімы вобраз ажывае растрывожанаю ранай…”» – адразу мне ўспомнілася, што Ўладзімір Караткевіч, з якім я сябраваў, узяўся пісаць словы да паланэза «Развітанне з Радзімай». Таму што ён толькі граўся раней. Слоў да яго ў XIX стагоддзі напісана не было».
Эта мобильная выставка уже признана лучшей на первом Национальном форуме «Музеи Беларуси», что прошёл в Гродно. Оценили отечественный проект и в Варшаве. То есть там, где родился граф, считавший себя литвином. Сегодня экспертами рассчитана около 10% эпистолярного наследия маэстро. С 1833 года – того самого мгновения, когда сердце Огинского остановилось во Флоренции. Документы хранятся в России. Электронную версию получили по линии ЮНЕСКО.
Зинаида Кучер, директор музея истории театральной и музыкальной культуры Беларуси: «Рыхтуем новую выстаўку, якая паедзе і ў Парыж, і ў тыя мясціны, дзе ведаюць Агінскага. А што тычыцца матэрыялаў, то іх вельмі многа. Гэта толькі маскоўскі архіў налічвае 6 тысяч адзінак. А кракаўскі архіў, а віленскі архіў! Яны ўсе гатовы падзяліцца копіямі».
С возрождаемым Залесьем, где до 1939 – года воссоединения Западной Беларуси с Восточной – значился так называемый «кампазітарскі пакой». По слухам, что-то оттуда попало в исторический музей Гродно, стоит проверить. Ведь найдены в тех фондах, к примеру, кубки почти ровесника Огинского Юлиана Урсына Немцевича. Имение писателя Скоки под Брестом уже восстановлено.
Татьяна Ражева, заместитель начальника отдела Сморгонского райисполкома: «Усадьба будет представлять собой многофункциональный комплекс, который включает несколько таких «зон». Это театрально-музыкальный зал. Это, конечно, музейная экспозиция и мемориальные комнаты. Это гостиничный комплекс на 20 мест, где могут отдохнуть туристы. И две оранжереи. Одна оранжерея такая, как при Огинском. Для того, чтобы было можно там временное размещение растений для выноса летом в парк. А другая – стационарная».
Отвесная конструкция из стекла и метала, кстати, вызвала немало споров. Мол, в век пара – XIX – такого здесь быть не могло. А это что, по-вашему? – вопрошают сегодня эксперты. Объём работ на этих 25 гектарах сравнивают с радзивилловским Миром. Впрочем, «Залесье» уже на виду у мировой общественности.
Павел Латушко, специальный представитель Беларуси при ЮНЕСКО: «Апошняя генеральная канферэнцыя ЮНЭСКА, якая адбылася ў лістападзе ў Парыжы, прыняла рашэнне аб уключэнні даты – 250-годдзе з дня нараджэння Міхаіла Клеафаса Агінскага – у Спіс сусветных памятных дат. Гэта падкрэслівае, што беларуская культура ўшаноўваецца на сусветным узроўні. Нават з’явілася такая ідэя арганізаваць баль у штаб-кватэры ЮНЭСКА».
Окружает историческую резиденцию не менее старый «Английский» парк. Здесь «Храм Амелии» (в честь старшей дочери Огинского), памятные камни учителю графа Жану Ролею и «Теням Костюшко». Фамильная часовня, заброшенная мельница… И конечно, «Лебединый остров». Есть такая версия: своим полонезом Михаил Клеофас прощался отнюдь не с Родиной, а с супругой – итальянкой Марией де Нери. У которой в «Залесье» был покой с портретами друзей… мужского пола.
В июле, если финансирование проекта останется стабильным, строители обещают покинуть объект. И местный ландшафт максимально приблизится к знаменитому пейзажу Леонарда Ходько – секретаря «композитора революции», как говорили современники о Михаиле Клеофасе Огинском, чей полонез в начале 90-х, кстати, едва не стал гимном суверенной Беларуси. Госкомиссию остановило лишь название. И наконец, сегодня мелодия прощания звучит на возращение: на рояле, электрогитаре, баяне. «Любимым местом на земле» называл свои «Северные Афины» Огинский.
Подписывайтесь на нас в Telegram