Второй день не утихает реакция на вчерашний брифинг Министерства иностранных дел по поводу ситуации вокруг вынужденной посадки в Национальном аэропорту самолета компании Ryanair. Напомним, возможность ответить на вопросы журналистов и иностранных дипломатов дали летевшему на борту и впоследствии задержанному главному редактору одного из экстремистских телеграм-каналов Роману Протасевичу. О чем он хотел рассказать, что успел сообщить и почему не все хотят его слушать, особенно, когда речь касается бывших соратников?
Брифинги, чего уж здесь скрывать, – далеко не самый любимый формат работы для журналистов. Как правило, звучат короткие заявления и никаких вопросов. Но не в этот раз! Появление в зале Национального пресс-центра Романа Протасевича не просто оживило обстановку, многие, и по лицам это читалось, были удивлены. Кто-то – неприятно, и это тоже читалось. За несколько часов Протасевич наговорил много. А сам брифинг сопровождался некоторыми эксцессами, конфузами, да и в целом был очень показательным. Меня зовут Алексей Кряквин, и я дополню эту тему.
Случайность или нет, но буквально за несколько часов до этого брифинга в интернет-пространстве появился очередной вброс – мол, Протасевича бьют и даже сломали ему нос. И кто бы вы подумали? Лично Лукашенко! Фейк не оценил даже сам Протасевич. Нос у него оказался целый, следы на руках от стяжек, как он сам рассказал, давно исчезли. А таким довольным и жизнерадостным «страдающего от пыток политвязня», а именно так «беглые» и их кураторы позиционируют Протасевича на Западе, западные дипломаты видеть не захотели. Ни видеть, ни слушать, ни спрашивать. Вдруг правда окажется слишком убедительной. Поэтому многие зарубежные послы просто встали и демонстративно ушли. За ними устремились и журналисты ВВС. Логика проста: ничего не слышал, не спросил, а, значит, и статью писать не о чем.
И даже любопытно, как некоторые коллеги пытаются манипулировать аудиторией. Ни слова о том, что сказал Протасевич, они продолжают с маниакальным упорством твердить: все, что он говорит, по принуждению. А еще любопытно, что несколькими днями ранее журналисты зарубежных и белорусских оппозиционных СМИ возмущались, что у обвиняемого нет возможности общаться с адвокатом, через которого можно было бы узнать подробности. Вот вам Протасевич – узнавайте, общайтесь. Но нет! Согласитесь, неловкая ситуация. И вот как ее прокомментировала официальный представитель российского МИД.
«Журналисты ВВС ушли с пресс-конференции в знак протеста против того, что, задержанного в результате экстренной посадки того самолета, Романа Протасевича, по их мнению, принуждают в ней участвовать. Я очень надеюсь, что когда-нибудь то же самое журналисты ВВС смогут повторить на пресс-конференции с участием Джулиана Ассанжа. Принципиальные лицемеры».
Кстати, не известно, есть ли возможность у Ассанжа общаться сейчас с адвокатом, но с журналистами – точно нет. По последним данным, он сейчас в британской тюрьме в ожидании возможной экстрадиции в США. Где ему грозит до 175 лет заключения фактически за расследовательскую журналистику. Конечно, Ассанж и Протасевич – патроны разного калибра, но дело в принципе. И в продолжение темы, что на Протасевича давят. Заезженная пластинка, но такого давления, как вчера на брифинге, не ожидал похоже ни он, ни другие его участники. Ответы Протасевича, что с ним все хорошо, журналистку одного из независимых информагентств явно не устраивали, она четыре раза формулировала один и тот же вопрос, в попытке получить «правильный и нужный» ей ответ. В конечном итоге заявила, что не верит ни одному слову.
Сам же Протасевич оказался более чем расположен к разговору с журналистами. Кто пожелал, смогли с ним пообщаться и за рамками брифинга. Среди прочего рассказал, как работают экстремистские телеграм-каналы, к которым еще недавно он имел самое прямое отношение.
Роман Протасевич: «Я лично знаю примеры, когда Степан [Путило] угрожал даже своим знакомым. Мол, не вернешь майку или будешь на меня дальше "вякать", мои ребята встретят тебя в твоем Вильнюсе в переулке. Я могу назвать имена, но не думаю, что в данной ситуации это уместно. Одна из бывших сотрудниц все того же NEXTA подала жалобу в один из контролирующих органов [Польши] за то, что ей три месяца не выплачивали зарплату. Дело завертелось, потому что зарплата наличными, никаких ведомостей, никакой регистрации. Но как вы думаете, был ли ход у этого дела?»
И эти угрозы воспринимают как реальные. Например, был такой сотрудник по имени Михаил Лысенко, несколько лет назад сменивший имя на Кристиан Шинкевич. Он администрировал почти все телеграм-каналы, в которых фигурировало число 97. Лысенко-Шинкевич разругался с Путило. Чтобы избежать мести и расправы за то, что слишком много знает, был вынужден бежать и прятаться аж в Аргентине!
Роман Протасевич: «этот человек, бывший сотрудник [NEXTA], сбежал из проекта. Я точно не знаю всех обстоятельств. Но, во-первых, он еще до этого, когда был там, писал о поступающих угрозах, писал о том, что там начались какие-то разборки. Как вы думаете, если человек сбегает в Латинскую Америку из Польши, насколько серьезными могут быть подозрения, что с ним что-то может случиться? Точно также думаю, что, как бы это смешно ни звучало, для Кристиана самое безопасное место сейчас здесь, в Беларуси. Потому что я практически уверен, что ему ничего не угрожает».
Да и сам Протасевич наконец-то понял, что в Беларуси и для него безопаснее всего. Еще неизвестно, чем закончились бы его приключения в Литве. Он ведь тоже очень и очень многое знает нелицеприятного. То, что от вас, невероятные белорусы, «беглые» пытаются тщательно скрывать. И да, как бы это ни звучало, но сейчас Протасевич под круглосуточной охраной.
Роман Протасевич: «Сейчас будет самый неожиданный ответ. Сейчас место, где я постоянно нахожусь, – это самое безопасное место. Потому что понимаю, что, во-первых, многие считают меня предателем, хотя никого не предавал, и это очевидно. С учетом кучек радикалом может быть что угодно. Скажу честно, что, наверное, даже если бы мне предложили сейчас выйти на свободу, я бы обязательно попросил себе госзащиту. Конечно, я нахожусь в СИЗО, но ко мне нормально обращаются, у меня нет никаких жалоб или претензий с учетом того, особенно геополитического, шторма, который разыгрался. Я честно скажу, очень смеялся, когда моим именем пытались продвинуть санкции с “Северного потока”. Простите, где я – обычный журналист, а где “Северный поток”? Что к чему? Я стал элементом большой политической игры».
Больше всего Протасевич, по его же словам, переживает сейчас за своих родителей. Их очень быстро взяли в оборот его бывшие соратники.
Напомню, все это не захотели слушать ряд западных дипломатов и журналистов. А ведь никто не запрещал – могли бы задавать жесткие и провокационные вопросы. Но такая свобода слова им не интересна. У них свои редакционные задания. И поиски истины в них не входят. Поэтому проще устроить демарш с эффектным выходом и дальше повторять заученную мантру – мол, чтобы Протасевич ни сказал, его заставили. Только вот звучит не убедительно! От слова «совсем»! Меня зовут Алексей Кряквин. И я дополнил тему.
Подписывайтесь на нас в Telegram