В мировой экономике случаются взлёты и падения – так называемые циклические кризисы. И игрокам приходится с ними считаться. Но при этом важно не допустить у себя в стране системного кризиса. Иначе никакой последующий взлёт тебе уже не поможет.
В этой связи ещё раз обратим внимание на подписанную Президентом Директиву №3. Она как раз о системных преобразованиях. Итак: равное распределение поставок между экспортными рынками, приоритет инновационной и высокотехнологичной продукции и ликвидация неэффективных производств.
Немного подробнее о втором пункте. Год назад, когда прокатилась первая волна падения нефтяных цен, о её последствиях мы беседовали с академиком Гринбергом. И он, рассуждая о непредсказуемости цены на главный российский товар, восклицал: «Нет, ну, вы можете себе представить, чтобы из-за циклического сырьевого кризиса упал в цене, например, Airbus или Boeing?». Это и в самом деле немыслимо. И знаете почему? Потому что это – инновационная и высокотехнологичная продукция, которую мало кто в мире способен произвести.
Вот на что мы хотим настроить экономику. Научиться делать то, что не могут сделать другие. И при всей сложности задачи, альтернативы такому пути по большому счёту нет.
1879 год. Томас Эдисон дорабатывает лампу накаливания с угольной нитью. Созданная изобретателем компания превратится в транснациональную корпорацию «General Electric», а лампочка станет символом прогресса XIX века.
1949 год. Три друга из Нью-Йорка – Блумингдейл, Макнамара и Снайдер – придумывают пластиковую карту. В 1951-м компания Diners Club за огромные деньги продает первую лицензию, а безналичные платежи становятся доступными всему миру.
1995 год. Американский предприниматель Джефф Бизос создаёт сайт для продажи книг, чтобы экономить время покупателей. Через два года Бизос становится миллиардером, а сайт Amazon.com навсегда меняет представления людей о торговле.
Эти истории объединяет не только инновационность. Эдисон изобрёл лампу во время кризиса, получившего название «долгая депрессия», банковские карты стали альтернативой акциям, обвал которых в 1929-м известен как «чёрный четверг», а Amazon.com «расцвёл» в эпоху падения доллара. Кризис, говорят финансисты, это время, когда особо ценной становится идея.
В небольшой лаборатории из нескольких тысяч деталей собирают уникальный хирургический инструмент. Медицинский универсальный лазер (сокращённо МУЛ) его создатель Александр Лобаневский называет прорывным.
Александр Лобаневский, физик: «Один лазерный генератор генерирует несколько длин волн. Каждая длина волны обладает большой мощностью и собственными биологическими свойствами».
За возможность у операционного стола поменять одним нажатием педали длину и мощность рабочей волны за рубежом готовы платить сотни тысяч долларов. Этот МУЛ – пятая версия, и разработчики (а это всего трое энтузиастов) уже приступили к апгрейду. Лазеру добавят голосовое управление.
Алесь Мойсейчук, программист: «Чтобы хирург смог голосом выбрать канал, установить нужную мощность, установить нужную частоту. За счёт этого у хирурга будет полный доступ к управлению лазером».
Аппарат уже оценили в Минской областной клинической больнице. Лазер может и резать, и зашивать, точнее, «заваривать». Экономится время, нет кровотечения, на теле пациента не остаётся шрамов. Сфера применения: операции на печени, гортани и желчном пузыре, но нужнее всего МУЛ при лечении варикозного расширения вен. Впрочем, есть у аппарата и недостатки – функциональность заставила отказаться от мобильности.
Пока этот лазер – товар единичный, в год собирают всего несколько штук. Но МУЛ вполне может пройти путь Macintosh. Ведь преимущества первого компьютера Apple увидели далеко не сразу, а Стива Джобса нещадно критиковали за создание дорогой громоздкой игрушки. Рационализаторам осталось лишь решить вопрос мобильности своего инструмента – и из простой идеи вырастет большое производство.
Уникальный инструмент в раках хирурга – три лазера в одном. Принцип работы прост и очень напоминает популярную в 2000-х шариковую ручку с тремя стержнями: одно нажатие – и синий меняется на красный. Спросите: так в чём же уникальность? Да, но во всём мире до этого никто, кроме белорусов, не додумался. И стоящих идей, которые могут принести миллионы, более чем достаточно.
Бизнес Олега Кондрашова начался в студенчестве: заправлял принтеры. Но душа физика просила созидания – так появилось конструкторское бюро с уникальной производственной линией. Конвейер «заточен» на создание систем воздухоотвода. Но, как только приходит заказ на изготовление прототипа (изделия, которое заказчик перед массовым выпуском хочет протестировать), линию тут же перенастраивают под любые фантазии конструкторов.
Олег Кондрашов, управляющий производственного холдинга: «Мы как раз организовали систему за счёт потока единичных изделий, все изделия движутся на специальных тележках. И на этой тележке могут подряд двигаться изделия разной направленности. Получается, мы придумали серийный конвейер несерийных изделий».
Инновационность этого производства ещё и в том, что каждый сотрудник совмещает по две-три, а то и четыре специальности. Если есть необходимость, кадрами усиливают отдельные звенья конвейера, те, где работы объективно больше.
Юрий Тетерский, начальник производства частного предприятия: «Нет сейчас потребности в сборке, а нужно усилить сварку – у нас становится на сварку три человека. Когда сварки нет, а есть много сборки – перемещаются операторы на сборку».
При таком формировании коллектива бригады не простаивают и отпадает необходимость держать «раздутый» штат. Уменьшаются издержки – растёт выручка. Идею бережливого производства «подсмотрели» у японского автогиганта Toyota.
В 1950 году Toyota впервые в истории закончила финансовый год с убытками. Кризис решили побороть инновациями. Начальник цеха Тайити Оно разработал систему бережливости, с помощью которой японцы исключили все виды потерь. Оно в итоге дослужился до поста вице-президента, о его инновации написаны сотни книг, а Toyota не только преодолела кризис, но и заняла лидирующую позицию в мировом автопроме.
Неслучайно в 2011 году, когда стало ясно, что экономике Беларуси нужны новые идеи, в Минске открыли технопарк – именно здесь создают хирургический лазер и работает «конвейер будущего». Тысячи квадратных метров площадей, льготная аренда и минимальное налогообложение – для предпринимателей, которые мыслят нестандартно.
Владимир Давидович, директор Минского городского технопарка: «Вы видели, здесь везде идёт стройка. Фактически мы уже знаем, где на каждом квадратном метре будет какая компания, у нас есть лист ожидания, порядка 10 компаний в очереди».
Говорить об успехах технопарка, конечно, рано: предприятию лишь четыре года, работает всего 30 компаний. Но оценить инициативу опять же поможет зарубежный опыт. В 1990-е в финском «Технополисе» зарегистрировали небольшой стартап, который спустя 20 лет разрастётся до лидера на рынке мобильных телефонов – Nokia.
Кстати, изначально Nokia занималась производством бумаги, резины и проводов. Но в 1980-х на волне мирового кризиса компания сосредоточилась на перспективном, но рисковом сотовом бизнесе. И, несмотря на всеобщий скепсис, совет директоров бокал победного шампанского выпил. Да, мощное производство стабильно и приносит выручку. Но идея, способная менять жизни людей, бесценна. И не зависит от стоимости доллара или барреля нефти.
Подписывайтесь на нас в Telegram