Гость программы «Марков. Ничего личного» Владимир Янковский – известный режиссер и клипмейкер, продюсер, представитель знаменитой актерской династии.
- Владимир Ростиславович, я на одном из российских ресурсов, посвящённых кинематографии, прочитал: «Владимир Янковский – российский режиссёр, сценарист, продюсер, актёр, племянник Олега Янковского и двоюродный брат Филиппа Янковского». Чего не хватает?
- Это странная и казусная ошибка. Я не российский режиссёр. Я белорусский режиссёр. Просто я очень много работал для российских проектов. И не хватает моего папы – сын народного артиста СССР Янковского Ростислава Ивановича. Я всю жизнь жил в Минске и живу. И родился в Минске. Это моя Родина.
- Самое интересное, что вы единственный из клана Янковских, кто родился в Беларуси?
- Да, единственный. Прожил всю жизнь в Беларуси.
- Принадлежность к клану Янковских изначально помогала или больше обязывала?
- Обязывала. Очень сложно быть сыном и племянником Янковского. Меня даже дразнили «племянничек», «сынок» и так далее. У известных людей всё очень сложно. Нужно постоянно доказывать... Пока я сам в творческом смысле не встал на ноги и не сделал что-то стоящее. Мой отец начал мной по-настоящему гордиться, когда я начал снимать серьёзные клипы международного уровня, когда начал получать международные награды.
- Клип «Как упоительны в России вечера» – это прекрасный клип, снятый в 1998 году для группы «Белый орёл». Интересно, что все локации – белорусские?
- Да. Озерцо, Дворец профсоюзов, военный госпиталь...
- «Как упоительны в России вечера»... А почему выбрали Беларусь?
- Потому что я белорусский режиссёр. Я всегда снимал здесь. И ко мне все звёзды ездили.
- Если бы сегодня вам сделали заказ, в Год малой родины, снять клип о Беларуси для зарубежного пользователя, какие локации вы бы выбрали?
- Точно те же, которые я выбрал для своего фильма «Купала».
- Трейлер «Купала» вышел на экран – и сразу в Интернете появились комментарии: «Кино, на которое не жалко денег налогоплательщика, отлично, ждём, спасибо». Мне ещё понравилось: «Это точно белорусское?» Белорусы на каком-то генетическом уровне привыкли не любить своё собственное. Для вас это неожиданно?
- Этим трейлером я хотел показать качество, уровень кино, который я хотел. Я вложил душу. Я хотел рассказать про то, что мы – белорусы, что наш язык самый красивый, что наша поэзия очень высокого класса, что Купала был неординарной и потрясающей личностью. Люди, которые после того, как официально разрешили говорить по-белорусски в 1905 году, стали как грибы появляться – поэты, писатели... Они же не просто так возникли. Корни были, просто корни были задавлены по деревням. Белорусский язык стал опять появляться. Но сейчас, к сожалению, всё волнами происходит. Я помню, когда мне было 10 лет, появились «Песняры». Они талантливую музыку, настоящую, белорусскую делали. Россиянин Мулявин это сделал. Казус, но это было так. И они показали потрясающую красоту нашей культуры. Возник интерес к нашей культуре не только в Беларуси, а везде.
- Может быть, сейчас идёт речь именно об этой волне?
- В чём кошмар, на мой взгляд? Когда я начал снимать этот фильм, я очень плотно изучил историю этого поэта, историю нашей страны, историю языка и тому подобные вещи. Когда я разговаривал со своими товарищами, друзьями, образованными людьми, современными людьми, белорусами, они думали, что белорусский язык – это искусственно созданный язык. Никто не знает нашей истории вообще. Всё это написано в «Википедии», но никто её не читает.
- Но уже по трейлеру некоторые провели анализ – и определили чуть ли не европейский вектор данного фильма. Вы действительно закладывали смысл подобного рода? Или политическая составляющая притянута за уши?
- Нет. Я снимал фильм, основанный на фактах биографии этого поэта. Это исторический фильм. Он не крамольный. Это честный фильм про великолепного поэта, про ту историческую ситуацию, которая тогда была. Ситуация была странная. Хорошо говорить: «Я – русский, Россия – великая страна». Но меня могут неправильно понять, если сказать: «Я – белорус, Беларусь – хорошая страна». Почему?
- Это ущербно.
- Почему я не могу сказать, что в Беларуси великолепная культура? Почему я не могу говорить про язык, который красивый?
- Согласитесь, самый простой и банальный ход, который можно было сделать для того, чтобы сделать фильм востребованным в России, – это пригласить известного российского актёра. Насколько я знаю, в главной роли у вас играет латыш белорусского происхождения.
- Николай Шестак.
- Остальные актёры белорусские? Это сознательный шаг?
- Сознательный. Мы хотели сделать истинно национальный проект. Кстати, такую задачу нам поставило государство. Коля – очень точный артист. Он харизматичный, он очень похож на Купалу. Я надеюсь, что зрители его полюбят. К сожалению, в Беларуси я не нашёл такого уровня артиста. Не буду скрывать, мы искали и в России, делали кастинг. Здорово, что звёзды сошлись так, что Коля у нас появился и что он белорус.
- Насколько играет роль национальная принадлежность актёра? Вы прекрасно понимаете: если на роль приглашаешь актёра мировой величины, то автоматически привлекаешь внимание к этому фильму гораздо более широкой общественности. Но вы этого не сделали... Леонардо Ди Каприо мог бы стать Купалой?
- Конечно. Я вообще за интернациональный кинематограф. Мой любимый режиссёр Бернардо Бертолуччи, снимая фильмы в Италии, всегда приглашал таких артистов, как Марлон Брандо, Роберт Де Ниро, Жерар Депардье к себе на съёмочную площадку. И это было интересно смотреть.
- Может, на Ди Каприо денег не хватило?
- Я думаю, что у десятилетнего бюджета белорусского кино не хватило бы денег.
- Кино – это дорого?
- Это очень дорого. Наш фильм достаточно дорогой для Беларуси.
- Я слышал, что в своё время вы отказались от предложения снимать «Анастасию Слуцкую». Правда?
- Да, это правда. Государство выделяет деньги. Допустим, на «Слуцкую» был выделен миллион долларов. Это бюджет.
- Для исторического фильма?
- Да, для исторического фильма. Там должна была быть огромная армия татаро-монголов, защитники Полоцка и так далее. Нужно было строить крепость, город и тому подобные вещи. Этого миллиона мало.
- Вы посчитали, что это невозможно?
- Я думал, что мы снимем за этот бюджет. Но автоматически из этого миллиона долларов киностудия забирала 400 тысяч на налоги и на запланированную прибыль. Я не понимал, как снять исторический фильм за 600 тысяч долларов. Вот и всё. Я отказался.
- Президент во время Большого разговора сказал: «После "Анастасии Слуцкой" и буквально пары фильмов в Беларуси ничего достойного не было снято». Если кино не получается, может быть, не страшно, что его нет, не надо гнаться за славой Голливуда? Киноиндустрию необходимо развивать иначе?
- Да. Иначе. Поверьте, кинематограф могут развить один, два человека очень сильно.
- Даже в маленькой стране?
-Да.
- Даже при небольших бюджетах?
- Конечно. Не все фильмы должны быть высокобюджетными. Можно снимать и низкобюджетное кино. Оно должно быть талантливое. Оно должно быть не похоже на другое кино. Оно должно быть таким, чтобы его захотели посмотреть зрители.
- «Беларусьфильм» заявил, что у него амбициозные планы на прокат этого фильма. Трейлер же сняли на английском, китайском, русском, белорусском языках. Скажите, неужели вы рассчитываете, что в Китае фильм про белорусского поэта будет востребован?
- Если фильм получится талантливым, думаю, да.
- Национальная принадлежность не будет играть принципиальную роль?
- Мы же смотрим английские фильмы про английскую историю. Сейчас же был замечательный фильм «Фаворитка».
- Трудно с этим не согласиться.
- Мы же смотрим китайские фильмы про их историю.
- Я знаю, как обыватель, вы, как профессионал, меня поправьте. Считается, для того, чтобы фильм стал популярным в Китае или Казахстане, или для того, чтобы фильм пошёл в прокат, там должно сниматься какое-то количество китайских актёров.
- Это касается только коммерческих фильмов, когда продюсерам нужно собрать большой урожай денег. Тогда объявляется совместный проект: деньги китайские и деньги голливудские. Чтобы в Америке и Китае смотрели зрители, начинают искать актёров и тех, и тех, а потом давать двойной продукт. Безусловно, это делается только ради денег.
- На фестивалях это обязательно?
- Нет, конечно. На фестивалях всегда интересно этническое направление в кино. Там очень много смотрят фильмов из азиатских стран, африканских, иранское кино авторское.
- Получается, шанс у белорусского кино есть?
- Если мы будем делать талантливые фильмы – есть.
- Если вы взялись за это дело, значит, вы уверены в том, что получится?
- Я не знаю, но мне кажется, что да. Судить зрителю.
- Я скажу так, это моё личное впечатление, я не собираюсь его навязывать, но трейлер мне очень понравился, и мне захотелось посмотреть кино. Цель, которая ставилась при подготовке этого трейлера, она именно такая, зацепить и заставить захотеть смотреть?
- Безусловно.
- Если возвращаться к идеологии, ещё Ленин в своё время сказал, что важнейшим из искусств для нас является кино.
- Да. Он был умный человек.
- «Перл-Харбор» – современный американский фильм о Второй мировой войне. Он даже нашу молодёжь убедил в том, что победители в войне – это американцы, они молодцы. При этом у нас снималось огромное количество фильмов о войне, каждый третий погиб. Мы не можем убедить сейчас свою молодёжь в том, что мы – победители, что советский народ – победитель. Кино про кого или про что нужно сейчас снимать?
- Вы знаете, мне кажется, что проблема военных фильмов в СССР и на постсоветском пространстве в том, что их большое количество и они такие все не внятные, одинаковые и не эмоциональные, что у молодёжи на них вырабатывается отторжение. Спилберг снял два потрясающих фильма о войне «Список Шиндлера» и «Спасти рядового Райана». И эти фильмы в десятке лучших фильмов о войне. Американец, еврей снял просто честное и качественное кино.
- Профессионализм.
- У нас снимали в советские времена потрясающие фильмы о войне. «Летят журавли» – фильм вроде бы не о войне, а о войне. Мы можем перечислить по пальцам великолепные фильмы. Но сколько было остального, а сколько сейчас снимается шелухи идеологической про войну. Молодёжи это неинтересно, нужна интересная история. История должна зацепить.
- Владимир Ростиславович, есть термин «байопик».
- Да.
- История про кого сейчас?
- У меня байопик.
- Если мы сейчас рассматриваем «Купалу», то это первый шаг поднятия национального самосознания. Какой шаг должен быть вторым? Про кого этот фильм может быть?
- Мне кажется, наш народ очень плохо знает историю нашего государства. Он просто её не знает. Вся она написана даже в «Википедии». Просто откройте – и вы узнаете, что этот язык был официальным языком Великого княжества Литовского. Узнаете, что Великое княжество Литовское – это наша территория, наша страна. Прошлое. Оно существовало 550 лет. Это было мощнейшее государство от Балтики до Чёрного моря. Это всё написано в «Википедии»! На русском языке. Но никто этого не читает, никто не хочет знать. И все у меня спрашивают: «Белорусский язык искусственно создан?» Это же катастрофа. Я бы снял бы фильм о Радзивиллах, о Грюнвальдской битве, в которой наша прошлая страна, Великое княжество Литовское, и наш народ, литвины, победили тевтонских рыцарей. Не без участия соседей братских, безусловно.
- Но этот фильм тогда должен быть очень дорогим.
- Безусловно, должен быть совместный продукт с Польшей, Чехией, Россией.
- А если камерное кино?
- Камерное кино можно снимать очень много. О ком? Мне кажется просто о человеке, простом человеке, о его проблемах, о его неудачах. О том, как он превозмогает. Меня немножко расстраивают конкурсы, которые Министерство культуры объявляет, какие фильмы снимать. Обязательно должен быть фильм про войну, обязательно должен быть фильм про героизм, обязательно фильм должен быть... Они обозначают пять тем – и хорошего кино не получается. Нужен хороший сценарий про простого, нормального человека, про его драматургические перипетии в жизни, про его боль. Чем интересен ещё период великого поэта Купалы? Тем, что эти люди жили в совершенно безумное и драматическое время. Вы можете себе представить? Я в 1960 году родился, и за это время в принципе всё сменилось, страна поменялась, СССР перестал быть, стала Беларусь. Но никаких коллизий особых не происходило. Мы нормально жили всю жизнь, спокойно и живём. Тогда люди за свою короткую жизнь видели две войны мировых, гражданскую, революцию, репрессии, голод. И они, несмотря на всё это, оставались людьми, любили свою Родину и писали стихи. Памятник этим людям можно поставить. Я и пытаюсь это сделать, если получится.
- Сериал «Чернобыль» буквально недавно вышел на экраны и всколыхнул общественность.
- Это гениальный сериал.
- Гениальный сериал. Но вы не задавались вопросом, почему не мы сняли этот сериал?
- Западные кинематографисты всегда из жизни пытаются достать самое интересное. Они просто хотят историю интересную рассказать. И задайте вопрос российским коллегам, которые сейчас сериал сняли. Вы знаете, какой там сюжет про Чернобыль? Там, оказывается, агент ЦРУ эту катастрофу всю и затеял, а агенты КГБ за ним гоняются. Одни – про великую и страшнейшую драму нашей жизни, а другие – превращают в шпионский детектив.
- Я бы сказал, что это фарс.
- Да, это фарс. Но они же серьёзно к этому фарсу относятся. Снимали, кстати, в Беларуси этот сериал. Снято сотни фильмов про войну. Эти побеждают, эти погибают, идеология – это никому не интересно. Зрителю интересна всегда неординарная, необыкновенная история. Чем взял Спилберг? Он просто снял фильм про то, что у женщины, у которой на войне погибло несколько сыновей, остался только один воюющий. И командование решило его отпустить. Посылают его найти. Всё, вся история. Но она зрителя за живое взяла, потому что гуманная, великая сверхидея этим фильмом пропитана. И это интересно. А просто бегать с автоматами и стрелять, красные, белые, чёрные, зелёные – это никого не интересует. Это уже прошло.
- Фильм «Мы из будущего» вы в какую категорию поставите?
- Безобразных, дешёвых идеологических фильмов. Специально сделанных на потребу.
- Представляю комментарии по этому поводу.
- Да мне наплевать на эти комментарии. Это же правда. Это не кино. «Назад в будущее» Земекиса про путешествие во времени – вот это кино. Оно вечное и самое популярное. А «Мы из будущего» – это подделка, которую специально смешали с идеологией. Типа наша молодёжь, попавшая в то время, тоже круто может сражаться за Родину. Неправда, ложь.
- Вам не кажется, что сейчас достаточно много курьёзных случаев происходит вокруг отдельных кинофильмов. Британская сценаристка выразила возмущение по поводу того, что в сериале «Чернобыль» не было ни одного чернокожего актёра. Это мнение в Интернете вызвало массу комментариев. Потом нашли в этой истории, что один ликвидатор был темнокожий.
- Перегиб на Западе с политкорректностью очень серьёзный. Они когда снимают фильмы про английские исторические рыцарские времена и когда в доспехах вдруг темнокожие скачут – это очень смешно. Я уже таких фильмов насмотрелся. Поймите, они живут немножко в другом измерении.
- Владимир Ростиславович, мне интересно, как вы относитесь к тому, что «Агент 007» в следующих сериях – это женщина, темнокожая женщина.
- Я думаю, это катастрофа. Это катастрофа франшизы.
- Вам не кажется, что скоро вставят, что это темнокожий Джеймс Бонд, а она будет с ограниченными возможностями, нетрадиционной сексуальной ориентацией, вегетарианка, будет бороться против пластиковых пакетов. Скоро мы на этой политкорректности дойдём до абсурда.
- Да. Мир изменился.
- То есть мы заигрались.
- Не мы, а они. Мы ещё не дошли до этого.
- Это немножко успокаивает.
- Я африканца увидел впервые в восемь лет. Они из Африки приезжали учиться в Минск, но их было немного. Мир совсем по-другому живёт. Нам сложно воспринимать их мозги.
- Ещё одна голливудская тема – это харассмент.
- А что это такое? Извините.
- В прошлом году ни дня не проходило, чтобы какая-нибудь дама не обвинила какую-то известную личность в сексуальных домогательствах, которые происходили десятки лет назад. Кевин Спейси – наиболее показательный случай, его на днях признали невиновным.
- Мой любимый артист.
- Мой тоже. «Карточный домик» для меня это…
- «Красота по-американски» тоже ничего.
- Вас не обвиняли в подобных вещах?
- О чём вы? Мы живём в другом измерении.
- Вы всё пытаетесь свести к тому, что мы просто другие.
- Безусловно. Это так. Там другой мир. У них другие мозги.
- В Беларуси пока не нужен закон о сексуальных домогательствах?
- Мне кажется, он не будет работать.
- У него не будет просто базы для практики.
- Конечно, и правовой тоже. Мы ещё не созрели к этому. Что касается таких вещей, то, конечно, на мой взгляд, перебор катастрофический. Феминистки заигрались в эти вещи. Они скоро добьются того, что мужчин не останется. Мне кажется, что гендерные вещи могут привести к катастрофе.
- Вы снимали клипы, рекламные ролики – 600 штук. Как минимум 13 из них стали победителями на различных международных фестивалях. В Беларуси сейчас ждут новую редакцию закона о рекламе. Вы однажды сняли такой эпатажный ролик рекламы о пиве, что даже Жириновский боролся, чтобы его запретить. Но при этом продажа пива выросла на 50%.
- Да, было такое.
- Это было профессионально.
- Да. Это был хулиганский ролик. Там две девушки целовались в кабинке. Сейчас такие ролики не выпустили бы.
- Владимир Ростиславович, технологии сейчас лучше, оборудование лучше, чем 20 лет назад. Есть профессиональные сценаристы, профессиональные режиссёры. Почему тогда профессиональных рекламных роликов сейчас практически нет?
- Я об этом много размышлял. В 1990-е годы кинематограф умер. В кинотеатры перестали ходить, пока их не переделали в систему, пока не появились кинотеатры с великолепным звуком. И мы туда начали ходить. Пока этого всего не появилось, кино умирало. Ему на смену пришла такая индустрия, как рекламный бизнес и музыкальные клипы. Клипмейкеры в то время были суперзвёздами. Я помню своего дядю Олега Янковского в 1990-е годы. Он перестал сниматься, он ходил весь серый. А я был в фаворе, в десятке самых крутых клипмейкеров в Москве. Тогда мы вкладывали, мы учились на клипах, на рекламных роликах профессии, потому что не было институтов.
- Учились снимать кино.
- Да, учились снимать кино. И мы вкладывали весь свой талант и душу в это. Появлялись интересные образчики, тогда весь мир следил. Я помню, что КВН всё время пародировал мои рекламные и музыкальные клипы.
- Как отвратительно в России по утрам?
- Да, всё время пародировалось. Но тогда, в те времена, было три телевизионных канала. Не было МузТВ ещё, не было MTV. Тогда популярность была невероятной. Сейчас время, когда рекламный и музыкальный бизнес ушёл. Время музыкальных клипов прошло. Сейчас музыкальный клип выполняет функцию дискотеки: просто песенка и видеоряд. Как правило, в каждом клипе кто-то танцует, вертят попами девушки.
- Владимир Ростиславович, я немножко не соглашусь. Возьмите Шнурова.
- А он вернулся к старым истокам.
- Вы согласитесь с этим?
- Да. Он молодец. Он стал делать маленькие фильмы. Это то, чем я занимался в 1990-е годы, в начале 2000-х годов.
- Действительно ли мы возвращаемся к тому, что было 20 лет назад?
- Нет. Только он вернулся, а остальные этого не делают.
- Поэтому он успеха достиг?
- Конечно.
- В Беларуси три десятка российских каналов идут с рекламой каждые десять минут. Огромное количество.
- И вы их не запоминаете вообще.
- Я скажу, что рекламные ролики, которые снимаются за рубежом и в России, нельзя назвать высокохудожественными. Государство теряет миллионы долларов. У нас не развивается собственная база, они не снимаются в Беларуси. Нет заказа для белорусских специалистов. Им не на чем расти, в бренды белорусские не вкладываются деньги. Что нужно сделать, чтобы ситуацию переломить не только в кинематографе, но и в рекламной индустрии?
- Мне кажется, всё взаимосвязано. Чем больше мы будем развивать наше национальное во всём, как только мы начнём обращать внимание на самих себя, всё станет в порядке. Мне кажется, всё нормализуется.
- Если вспомнить такие известные имена, как Агурбаш, Макс Корж, Серёга, которые стали известны после того, как раскрутились в Москве. Вы же тоже, по сути, раскрутились...
- Да, а по-другому тут не получится. Мы маленькая страна. Любому исполнителю нужна аудитория. Всё пляшет от денег. Всё от заработка пляшет. Вы представляете, сколько денег потеряли украинские исполнители из-за конфликта с Россией сейчас?
- Сейчас упрощается видеоконтент, становится популярным блогерство. Возьмите Влада Бумагу, который 24 часа находится в батутной комнате, снимает, выкладывает это в Интернет. Смотрят миллионы людей. Вам не больно смотреть на то, что просмотры, мягко говоря, простенького контента такие?
- Мир изменился. Я приветствую эти изменения всегда. Для моего поколения это менее понятные вещи. Но это жизнь этого поколения. Я люблю наблюдать за своим сыном, как он обрёл опыт, который я ему вкладываю, знания, которые я ему рассказываю. Он их фильтрует, но я смотрю, как он всё время в Интернете. Это такая жизнь, это нормально. Это не наша жизнь, это уже их жизнь.
- Но при этом вы его считаете лучшим из своих работ?
- Да, безусловно. Он у меня знает наизусть песни «Битлз», он знает фильмы Феллини.
- Вы недавно сказали, что российское кино во многом испорчено. Я, может быть, достаточно вольно трактую, но испорчено выходцами из Comedy Club?
- Нет, не кино. Комедия, комедийное кино. Да, это так. Потому что опять всем руководит доллар или рубль. У этих людей появились деньги, и они стали на свои деньги снимать. Профессионализма нет, мозгов в плане кинематографии нет, вкуса нет. И то, что они делали, мы уже все видели. Они собирали большие деньги на своей популярности, потом зритель этого накушался и перестал ходить на их фильмы. В кинематограф пришли люди, заработавшие деньги где-нибудь, и стали себя называть продюсерами, не понимая суть профессии.
- Владимир Ростиславович, перед телеканалами Беларуси стоит достаточно серьёзная проблема. У нас есть необходимость и потребность в качественном собственном контенте, в том числе в сериалах, которые практически не снимаются здесь.
- Это необходимо делать.
- Скажу откровенно, мы, телеканал ОНТ, сейчас пытаемся нащупать эту нишу, пытаемся приступить к работе по съёмкам такого сериала.
- Это очень здорово. Вам нужно объединяться с киностудией «Беларусьфильм».
- Объединяться обязательно?
- Обязательно, потому что киностудия вам даст очень много профессионального. Вы же не совсем профессиональны в производстве кино?
- Кино? Нет.
- Сериал – это и есть кино. Вы знаете, я бы хотел на эту тему ещё кое-что сказать. Мир в последние десять лет очень сильно изменился. Кино пришло сейчас к тому, с чего оно начиналось. Когда братья Люмьер впервые сняли свой фильм и показывали «Прибытие поезда», все убегали из зрительного зала. Кино было аттракционом. Я хожу со своим сыном в кинотеатр на большие и мощные блокбастерные фильмы, чтобы получить удовольствие от звука, от невероятного изображения, а на драму я в кино не хожу. Мне не нравится, когда кто-то рядом шелестит попкорном, кашляет или разговаривает. Меня это отвлекает от хорошей драмы. Хаусная драма ушла в сериалы. Во всём мире мы можем смотреть по десять серий длинных интересных, для кого-то нудных, для кого-то не очень психологических драм. И люди получают от этого удовольствие.
- Годами смотрят.
- Да. И это правильно. Мир очень сильно изменился, поэтому вы сейчас можете этим заниматься с большой перспективой. Но нужна база производственная, люди, которые умеют это делать, павильоны киносъёмочные, техника. Это другой формат.
- Приглашение вас в качестве режиссёра – это гарантия успеха?
- Не знаю, успеха ли, но качество – 100%.
Подписывайтесь на нас в Telegram