Гость программы «Марков. Ничего личного» Татьяна Лугина – глава Белорусского государственного концерна по производству и реализации товаров легкой промышленности (концерн «Беллегпром»). Честный разговор о тонкой материи. Когда белорусский лен станет мировым брендом, быть ли секонд-хендам в стране? И может ли женский взгляд помочь решить проблемные вопросы Беллегпрома?
- Татьяна Алексеевна я люблю обращаться к этим портретам – это наши ведущие. И понятно, что человек, который выходит в кадр, в определённой степени должен быть иконой стиля. И он не может носить то, что носит каждый второй. Вы – новый руководитель концерна. Посоветуйте, где мне их одевать?
Одежда делового стиля – этот тот ассортимент наряда, особенно дамский костюм, он упущен у нас.
- Это проблема. И вы это видите?
Я это вижу очень остро.
- Пока рано говорить о конкретных предприятиях, которые можно нам рекомендовать?
Сегодня есть «Элема», «Коминтерн», «Белкредо», которые за последние полтора года продвинулись в изготовлении мужского и женского костюма. И используют ткани производства нашей текстильной промышленности. Поэтому серьёзная задача стоит перед концерном и организацией пересмотреть именно свою направленность по ассортиментным позициям, в частности, по деловому костюму.
- Мы уже год работаем в формате HD. И здесь не только фасон и цвет костюма виден, видны даже нитки на ткани. Наши ткани сегодня соответствуют потребностям?
То, что сегодня сделано на нашем предприятии «Камволь», – это дорогого стоит и заслуживает глубокого внимания.
- Мы коснёмся «Камволя». Это да или нет?
Это – да. Но не весь ассортиментный перечень. Потому что все позиции ассортиментной группы, которые сегодня нужны швейной промышленности, к сожалению, у нас внутри страны не производятся.
- Пока не производятся?
Пока не производятся.
- В непростые времена, мы их называем переходными, всегда возникала проблема, что за джинсы, кофточку или за сапоги нужно было отдать две-три зарплаты. Сейчас для себя или для наших зрителей вы можете определить, сколько у делового человека в процентном соотношении к зарплате должно уходить на одежду? Хотя бы примерно?
Я думаю, порядка 20-30 процентов, если по году, среднемесячная зарплата должна уходить.
- Лёгкая промышленность – это тяжёлый случай сегодня?
Пришло то время, когда надо разобраться, быть лёгкой промышленности у нас в стране, и, если быть, то в каком формате и с помощью каких инструментов, каких рычагов – надо ли её поддерживать на каком-то уровне, и, если поддерживать, то каким способом. Либо пустить в свободное плавание и поддерживать только такие государственные проекты конкретных предприятий с конкретными эффективными технологиями.
- Не агулом предприятия, а только проекты?
Я заостряю внимание: когда ты видишь, что поддерживаются государственные проекты или точки роста, или эффективность, на которую делается ставка в концерне, а другие руководители или другие предприятия со стороны смотрят и борются за место под солнцем за эффективную работу, но в то же время они могут быть менее услышаны, менее значимы или не такую роль играют в совокупном ВВП или в экономике страны, или экономике концерна. Задаётся вопрос руководителю: «Как при равных условиях, при поддержке отдельных предприятий лёгкой промышленности конкурировать?». Больше и больше становится рынок заполонён товарами. Это не секрет. И мы все видим, что происходит. Меры регулирования должны быть приняты или какие-то заградительные моменты. Это не секрет.
- Протекционизм должен быть?
Мы понимаем, что мы как ни одна страна играем открыто и честно. И даже в системе ЕврАзЭС. Так мы устроены, это заложено у нас внутри – исполнять всё то, что прописано на уровне законодательства в государственных стандартах, таможенных регламентах. Такие мы люди. Пребывая на рынке Российской Федерации, Казахстане, мы видим, что есть условные негласные правила: где-то нас впускать, где-то нас не впускать.
- Государство должно вмешиваться?
Мне кажется, конкретно по лёгкой промышленности, да – это сложная отрасль сырьевая и третья по значимости у человека по зоне жизненной необходимости. Надо помогать лёгкой промышленности быть и не только в системе «Беллегпрома». У нас в концерне числятся порядка 90 предприятий. В Беларуси – порядка 1900.
- Сколько человек?
В «Беллегпроме» – 47 тысяч. Это только работники.
- Татьяна Алексеевна, складывается ситуация, что с одной стороны есть огромное количество предприятий и огромное количество людей на них задействованы. Государство должно о них заботиться, но, с другой стороны, есть абсолютно чёткие правила рынка, которые предполагают определённые снижения затрат. Вам не кажется, в принципе, вот вы пришли в концерн, и у вас не создалось впечатление, что он в определённой степени как «отмирающий динозавр». Очень удивительно, что он даже сохранился. И, может, есть необходимость пустить предприятие в свободное плавание?
Этот имидж составляем мы и наш маркетинг, пиар-менеджеры, которые тоже приложили руку к этому мнению общественности. Но в то же время вопрос, в каком формате или как переформатируется лёгкая промышленность и её предприятия: не важно, будет ли это концерн или ассоциация. Это не играет роли. Важна функция и задачи.
- То есть координация всё равно должна быть?
Это организация, конечно. Ведь, если посмотреть, не говоря о европейских ассоциациях, та же французская ассоциация лёгкой промышленности или российский департамент «Рослегпрома», или узбекский. У них там ассоциации.
- Татьяна Сергеевна, я понимаю о чём вы говорите. Но мне бы хотелось перевести разговор в другую плоскость. Вы сами затронули тему, что мы, к сожалению, уступили азиатам наш рынок.
Ничего обидного. Да. Абсолютно.
- Это конкуренция. Это всё началось давно.
Да.
В 90-ых годах Китай и Турция завалили ширпотребом наш рынок.
Да.
- Потом сюда пришёл Second hand. Потом началась эра масс-маркетов. И буквально осенью, в ноябре, сюда придёт один из последних флагманов – H&M.
Да.
- И в таких условиях жёсткой конкуренции – реально выжить нашему легпрому?
Я считаю, что выжить однозначно можно. Но каждому предприятию нужно подумать о своей ассортиментной стратегии.
- Хорошо. Но эта тема в последнее время активно муссируется в том числе и в Минске на экономических форумах и различных конференциях. Индустрия 4:0. Я думаю, что это такое, не надо объяснять.
Да. Это тоже одно из направления развития, в том числе лёгкой промышленности. Это, во-первых, роботизация, автоматизация, переход в плоскость. Ведь никто не говорит, что ассортиментная политика или позиция – это только деловой костюм, который, конечно же, наряд по квалификации выше, чем бельевой трикотаж. Сегодня, если перспективу рассматривать в лёгкой промышленности, то это технические ткани, это медицинские ткани, это ткани со специальными свойствами. Я считаю, что в ближайшем будущем именно на это надо делать ставку. Почему сегодня мы акцентируем внимание именно на волокнах? Мы очень увлеклись натуральными волокнами в последнее время и делаем ставку на хлопок или на шерсть. Но, мы понимаем, что сегодня конкурировать с рынками Узбекистана, Таджикистана нельзя, хлопок – это их родное сырьё. И мы понимаем, что сегодня не можем выдать продукцию с соответствующей ценой. И если это малообразующее предприятие – практически не реально конкурировать. Поэтому сегодня направление развития должно быть высокое, такое же технологичное в части сырьевой базы.
- Я хотел бы всё-таки для зрителей пояснить, что индустрия 4:0 – это, по сути, новая промышленная революция. Очередной этап, то есть точно так же, как когда-то появился конвейер и, соответственно, предприятия, которые работали не по конвейерному принципу, они тихо умерли. И точно так же сейчас предполагает индустриализация глобальное сокращение кадров. Кто не сможет минимизировать свои затраты, тот вынужден будет уйти с рынка. Получается, что вы будете искать ответ в первую очередь в новых нишах, где мы можем себя считать конкурентно способными?
Я соглашусь, что сегодня конкурировать в масс-маркете или конкурировать с азиатскими товарами не получится. Пришло время согласиться, что это не та ниша, где надо стратегически строить программу развития «Беллегпрома». Например, бельевой трикотаж. Да, он должен быть, конечно же. Но сегодня мы начинаем думать и уже какую-то такую базовую канву 2020-2025, не говоря уже 2030. Конечно, здесь базовыми принципами для отработки уже более детально в программе развития – это должны быть именно технические, технологические ткани, ткани медицинского назначения, полотна со специальными свойствами. Это сегодня востребовано, в том числе и у нас, и на рынке Российской Федерации, никуда мы от него не денемся. И, общаясь со специалистами аналогичного профиля, подтверждается это и нашими коллегами. Рынок одежды, которая используется каждый день, проседает. Объёмы товарооборота падают, а именно рынок технических тканей будет расти.
- Раз мы уже говорим о материях и материальном… Есть понятие английский стиль, итальянское качество, французская мода. Почему вот в этот ряд не вставить то, что для нашей страны уникально? Белорусский лён.
Вы не поверите, буквально вчера у нас был мозговой штурм среди швейно-трикотажных руководителей. Поднимали ряд тем, в том числе одна из тем была «Белорусский трикотаж».
- Да, он есть.
Но по нашим ощущениям внутренним немножко сдаёт позиции. Нам надо всё-таки обсудить, что будет с таким брендом, как белорусский трикотаж. Будем мы его дальше поддерживать, развивать или уже всё-таки смиримся и будем под любыми мировыми марками выпускать на своём оборудовании за счёт своих трудовых ресурсов.
- Давайте вернёмся ко льну.
По льну – это беспроигрышный проект, который был реализован и продолжает реализовываться в рамках системы концерна и нашей страны. Это высокоэффективный бизнес. В 38 стран экспортируется продукция. Глава государства поставил непосредственно перед руководителем оршанского льнозавода задачу разработать бизнес-план. И он готов поддержать нас. Углубленную переработку зациклит – начать производить препараты медицинского назначения и продукцию медицинского назначения. Мы уже углубились в эту тему. Я думаю, что она будет реализована.
- Вы сказали, что это высокоэффективный бизнес. А в цифрах это как можно будет понять?
Рентабельность на оршанском льнозаводе у нас 10-16%. В разные годы, я смотрела срез трёх лет, в доле по концерну сегодня предприятие является флагманом. И мы на них, как говорится, делаем ставку. И доля их участия в концерне составляет порядка 6 % по всем показателям.
- Белорусский лён, белорусский трикотаж – всё это востребовано. Мы говорим о том, что особенно на бренде «лён» можно делать бизнес, в том числе за рубежом. Я знаю некоторые цифры. Концерн за прошлый год произвёл продукции примерно на миллиард долларов. При этом продали за рубеж чуть более 50 %. Грубо говоря, простой подсчёт показывает, на половину произведённой концерном продукции деньги должны найти белорусы, на 500 миллионов долларов за год, чтобы предприятия работали. Я провёл простое собственное внутреннее расследование накануне нашей встречи и посмотрел, чтобы убедить белорусов купить, нужно прорекламировать свою продукцию. Так вот за последний год – только два предприятия концерна почти из ста, только два – «8 Марта» и «Элема» в короткий промежуток времени рекламировались у нас на телеканале. При этом «Магазин на диване», если вы включите телевизор, он полностью забил эфир платьями, обувью, продукцией. Самое интересное, что не просто берут, берут много, а потом ещё к нам предъявляют претензии, что мы рекламируем не очень качественную продукцию. Может быть, всё-таки белорусские предприятия должны чуть-чуть подумать про вот эти 500 миллионов?
Любое предприятие «Беллегпрома», хотим мы этого или не хотим, это связано с модой. Фэшн-индустрия – это продвижение через продажу. Сегодня продажа изменилась. И ожидания покупателя, они немножко переросли от прошлого времени, когда был дефицит. Тогда люди приходили в магазин и просто покупали. Сегодня они переходят в различные форматы: кто-то хочет через интернет-торговлю в онлайн режиме быстро и не выходя из дома купить, кто-то хочет, чтобы ему рассказали историю и показали, вот как «Магазин на диване». Это психология. Это тип продаж своего рода интернет-торговли, но она действует на психологию женщин. Этот формат сегодня очень раскручен. В Беларуси может не столько, но в России… Каждый год там открывается 3-5 каналов, вот именно телемагазинов.
- Вы рассказали про инструменты. Почему мы их не используем? Я простой покупатель, прихожу в магазин, в государственный, не буду называть какой. И я хочу, не то, чтобы меня облизывали, я просто хочу, чтобы мне помогли подобрать не просто костюм, помогли подобрать образ, варианты, сочетания, чтобы я пришёл и, даже, если я ничего не выберу, чтобы мне улыбнулись. Когда я прихожу в частный магазин, это происходит, как правило. И, как правило, я ухожу с покупкой. Почему у нас этого нет?
Вы знаете, очень многие предприятия с государственным управлением и руководители не решаются или по каким-то причинам боятся, или недопонимают важность сегодня вложений, в том числе и материальных средств, в обучение сотрудников. Некоторые говорят, напишите инструкцию продавцу, что нужно делать. Но даже инструкция сегодня не помогает. Даже просто поздороваться – уже мало. Сегодня грамотные в частном бизнесе создают свой ретейл и розницу или фирменную торговлю развивают. Сегодня уже в психологию заходят. Мы иногда тратим миллионы или тысячи евро на покупку новой машины, но в то же время мы не понимаем, что надо потратить тысячу евро и отправить специалиста туда же, где мы купили машину, обучиться управлять этой машиной или получить дополнительные знания, чтобы правильно и до конца эту машину освоить. У нас есть такая идея, на базе «Беллегпрома» создать мультибрендовый образ, логотип, чтобы уйти, как я говорю, уже с набившей оскомину у населения «Беллегпром». Новый бренд должен ассоциироваться с каким-то логотипом, куда бы входили, по желанию, конечно, наши производители, наши промышленники, где мы бы могли на одной площадке разместить продукцию ряда предприятий. Это, например, могут быть трикотажники, швейники, обувщики и галантерея. Как я говорю, широкой площадкой выходить и принимать участие в торговых центрах, на международных выставках. У нас, если рассмотреть площадки Минска, сегодня самые коммерческие и окупаемые по проходимости имеют товарооборот. Если сегодня каждое предприятие берёт в аренду какие-то клочки по 20-30 квадратов, мы смотримся мелко и смешно, нам нельзя конкурировать с H&M, Zara, Massimo Dutti. Нам надо выходить именно на белорусско-лёгкую промышленность. Мы приобщили специалистов по брендированию, по ребрендингу, потому что это сложная задача. И не так просто сегодня всё это выстроить, как мы при первом подходе понимаем.
- Я ведь, знаете, о чём подумал? Ведь мы же, в конце концов, белорусы добились того, что белорусская нефтянка имеет свой продукт из нефти, которую мы делаем, белорусская мясо-молочка – это не просто бренды. За белорусскими йогуртами в Москве стоят очереди и белорусскую колбасу подделывают. И вот этот бренд, который сформировался, «белорусский товар» для многих стран – это знак качества. И на самом деле, я считаю, если мы будем позиционировать так, как вы говорите, это будет значить – качество. Но тут ещё один момент есть. Ведь вы, когда приходите в магазин покупать холодильник или телевизор, смотрите на производителя. Где произведён? Если это корейская сборка, то это вызывает доверия гораздо больше, чем эта сборка непонятно где. То же самое у нас. Ведь белорусскую продукцию делают белорусы, то есть европейцы. Вот эта идея, которую можно легко трансформировать
Есть такое направление развития, опять повторюсь, есть ряд предприятий, у которых численность, например, от 70 до 300 человек. То есть оборот небольшой, самостоятельно пребывать на рынке им сегодня очень сложно.
- Ну, а с точки зрения поворотливости? Ведь мы, когда говорили про концерн, что он как динозавр, который непонятно как выжил с 90-ых лет. Вспомните, на чём поднялась Zara? Просто смотрели модные показы известных брендов и на следующий день это появлялось в продаже, потому что они максимально быстро реагировали на тенденции, на модные запросы. Знаете, это как в телевидении. Если программа не пошла, то нет смысла её продолжать. Для этого существуют рейтинги. Ты просмотрел три месяца - не идёт, снимаешь с эфира, какие бы затраты не были. «Беллегпром» готов сегодня вот так работать?
Сегодня многие заключили договора подряда с внештатными дизайнерами, которые приезжают и конкретно делают реально моду. Есть у нас уже ряд таких проектов, но надо на их примере удачного экономического эффекта от взаимодействия дизайнер-внештатник с реально промышленными рассказать другим предприятиям. И мы, кстати, эту идею запланировали на сентябрьскую-октябрьскую выставку. Не буду пока раскрывать секрет, но если она получится, эта идея, которую мы запланировали, по спортивному направлению. Дизайнеры привлечённые, креативщики с нашими промышленными предприятиями, плюс спортсмены по итогам II Европейских игр. То есть надо больше коммуницировать с населением. Потому что моду диктуют люди. Те люди, за которыми решающий голос всё-таки, что принимать или что запускать, или в каком цветовом блоке иметь потом на выпуске, немножко должны омолодиться, всё-таки боязнь креатива какого-то или боязнь каких-то смелых решений по выпуску товара, и опять же тут всё взаимосвязано, и те товароведы или продавцы в магазинах, которые иногда сами не дают оценку. Здесь такая ломка должна быть сознания и понимания. Потому я и говорю, что возможно не все предприятия и пройдут.
- Вы сами сторонник масс-маркета или элитного, дорогого?
Элитного, дорогого. Но, наверное, в силу возраста уже. Не знаю. Хотя оверсайз стиль очень люблю.
- Наверняка, журналисты спрашивают у вас, это уже набило оскомину скорее всего, что белорусского надето на руководителе «Беллегпрома»? Я не буду задавать этот вопрос. Меня интересует другое, а что вы пока точно не наденете?
Я, наверное, сегодня скажу, что я бы надела в общем-то всё. Любая продукция ассортиментная на сегодня имеет место быть. Вопрос в количестве. Но, в принципе, я их очень поддерживаю и понимаю. Не приобретают многие вещи только потому, что боятся быть встреченными в аналогичным платье или костюме.
- Индивидуальность должна присутствовать.
Индивидуальность обязательно должна присутствовать. В моём понимании белорусский «Центр Моды» – это такая отправная точка, где на протяжении долгих лет и причём десятилетий было ядро, которое должно аккумулировать моду, фэшн-индустрию, стратегии, тенденции. Но как-то за последние годы «Центр Моды», он вроде существует, но такую смысловую нагрузку, как придание импульса всей белорусской фэшн-индустрии или даже предприятиям и даже промышленной индустрии, он потерял. Поэтому я уже встречалась неоднократно с руководителем «Центра Моды» для того, чтобы понять его стратегию. Но это всё-таки уже ушло в частный бизнес больше, поэтому мы больше склоняем всё-таки ядро моды перенести на «Камволь». Там у нас открыт центр разработки и развития ассортимента, дизайн-студия.
- Мы говорим про Центр Моды, мы говорим про масс-маркеты, но для многих белорусов, особенно для молодёжи, центром моды, к сожалению, является секонд-хенд. Ваше недавнее заявление по этому поводу всколыхнуло Интернет. Так всё-таки поставьте точку над i. Секонд-хенд будет в Беларуси или нет?
Я думаю, в каком-то формате однозначно будет. Единственное, что мы акцентируем своё внимание на том, чтобы это была честная конкуренция и продукция секонд-хенда приходила все проверки.
- Что понимать под этим?
Если читать нормативные документы, то это продукция, бывшая в употреблении. И большей части она сюда завозится для использования как ветошь. Не будем, конечно, так уже, может быть, постоянно об этом говорить, но указывать по госстандарту и контролирующему органу, но здесь всё больше вопросов к таможенному комитету.
- Как разделять? Секонд-хенд это или, по сути, стоки?
Не столько госстандартом уже, хотя он, конечно, пытается каким-то образом бороться с контрафактом. Хотя мне очень сложно вообще понимать, как он борется. Если ты заходишь на любой рынок и видишь только обувь, к которой большой вопрос, вообще сомнительного качества и вообще под какие они там таможенные регламенты и соответствия подходят, и кто с кем борется. То есть сегодня формат борьбы вообще не понятен, и мы этот вопрос себе поставили на контроль. Прямо прописываем алгоритм действий, как у нас сегодня, и что бы нам, возможно, помогло.
- Так вы по идее должны для таможенного комитета сформулировать техническое задание.
Да. У секонд-хенда динамика прироста 45 % за три года. Мы брали российскую статистику, там вообще нет прироста по секонд-хендам.
- Если подводить черту под этим вопросом: секонд-хенд будет, но должно быть чётко регламентированное понятие, чтобы не смешивать стоки секонд-хенда с новой продукцией?
Да, должны быть те же меры регулирования рынка Европейского союза, какие применяются для товаров лёгкой промышленности по таможенным пошлинам для готовой одежды. То есть, если по всей лёгкой промышленности пройти от 5 до 16% по различным группам ассортимента, то мы имеем завозные пошлины на территории стран Евросоюза. А в то же время мы разрешаем стоковую продукцию, пускай она прошлых лет, как я говорю, не вовремя реализовалась, не с последней коллекции, не имея размерного ряда. Но наши люди, я знаю, молодёжь охотно берут. И они даже не просто охотно берут, они отслеживают завозы, они смотрят, когда будет ключевая поставка, заходят заранее и становятся в очередь. Мы это не поменяем. Здесь нельзя напрямую запрещать. Потому что сегодня каждый имеет право выбора.
- Татьяна Алексеевна, если отходить от готовой продукции, давайте вспомним про «Камволь». У вас есть прямое поручение Президента относительно этого предприятия. В модернизацию «Камволя» было вложено 110 миллионов долларов. Оборудование на самом деле лучше, чем на многих европейских предприятиях, и оно позволяет делать качественные ткани. Сможете ли вы выполнить поручение Президента, и в какие сроки занять 10 % рынка камвольных тканей?
По «Камволю», как вы заметили, по оборудованию, по техническому оснащению – это самое передовое предприятие в системе концерна и вообще в системе лёгкой промышленности на геополитическом пространстве. Сегодня достаточно амбициозная задача: шесть миллионов погонных метров произвести и реализовать здесь. Произвести, наверное, мы сможем. Вопрос понимания – куда мы будем реализовывать. Понятно, что нас не на один рынок просто так не пустят, нишы заняты, как в общем-то в любом другом ассортименте, чтобы входить, надо иногда потратить год, два, чтобы понять, в какую нишу мы можем идти, кого можем пододвинуть, причём за счёт каких инструментов: либо это качество, либо это цена. Какое-то время надо вообще демпинговать по цене, чтобы высвободить того же конкурента: турка или итальянца, чтобы пододвинулась эта ниша и впустили камвольные ткани. Что такое выйти на любой рынок? Это надо сначала изучить статистические данные: импорт-экспорт. Сегодня не надо далеко ходить, пример любой страны, как ведут себя китайцы или турки. Я считаю, что это главные конкуренты. Правильно вы говорите, когда идёт демпинг, чтобы выжить. И на сколько хватит экономической и коммерческой прочности выдержать этот демпинг. Либо поделится рынком, либо кто-то из игроков уйдёт, а кто-то останется.
- Татьяна Алексеевна, я скажу откровенно, у нас такой интересный, достаточно жёсткий разговор, несмотря на то, что вы молодая и красивая женщина, у вас мужская хватка руководителя предприятия. Я скажу откровенно – это находка. Редкость, но находка. Давайте говорить откровенно: в лёгкой промышленности женщины правят бал, как бы то ни было. Вся индустрия нацелена в первую очередь на них. У «Беллегпрома» традиционно мужчины были руководителями. Вопрос каверзный: может ли женский взгляд помочь решить те проблемы, о которых мы сегодня говорили?
Такая у меня, наверное, доля – прийти и разбираться по-хозяйски. С мужским началом этому быть или этому не быть. Если предприятие хочет быть и борется, и видно, что руководитель понимает своё место на рынке, куда вести коллектив – значит, этому быть. Я себя сегодня ощущаю очень ответственно в моменте именно этого передела.
- Вы готовы именно к жёстким решениям?
Да. Я сегодня сюда пришла для того, чтобы продумать, и чтобы меня услышали. Если не услышат, то пойду туда откуда пришла.
Подписывайтесь на нас в Telegram