Ровно 9 лет назад белорусские врачи впервые провели пересадку печени. Сегодня таких операций на их счету уже полтысячи. Спустя год наши кардиохирурги стали пересаживать сердце, теперь число прооперированных пациентов приближается к 250. Но есть врачи, работа которых часто остаётся за ширмой этих достижений. Они подбирают слова для людей, которые уже находятся на операционном столе, а после каждую секунду держат руку на пульсе пациента, жизнь которого зависит от исхода операции. В команде лауреатов Государственной премии – два анестезиолога. Один день из их жизни – в репортаже Анны Волковец.
– Как дела?
– Могло быть и лучше!
– Могло быть и лучше – неправильный ответ. Правильный ответ – хорошо!
Слова Андрея Валентюкевича – последнее, что слышат пациенты перед сложнейшими операциями на сердце. Дальше анестезиолог приложит кислородную маску, несколько вдохов – и человек погрузится в глубокий сон, где нет боли и переживаний. И сколько бы часов не продлилась операция, каждую секунду врач будет в ответе за состояние своего пациента.
Александр Дзядзько, заведующий отделом анестезиологии и интенсивной терапии РНПЦ трансплантации органов и тканей: «Хирургия при трансплантации – это хирургия мелочей, так и анестезиологическое обеспечение состоит из многих нюансов, тонкостей».
Тем временем в операционной Республиканского научно-практического центра трансплантации органов и тканей ещё с глубокой ночи продолжается пересадка печени. Параллельно с работой хирургов за ширмой показатели отслеживают анестезиологи. Их отдел здесь возглавляет Александр Дзядзько. 35 лет в профессии. Он входил в команду врачей, которые 9 лет назад провели первую в стране операцию по пересадке печени.
Александр Дзядзько, заведующий отделом анестезиологии и интенсивной терапии РНПЦ трансплантации органов и тканей: «Уникальность ситуации в том, что врач-анестезиолог намеренно отключает одни из основных функций человеческого организма –сознания, дыхания, чтобы после операции всё это восстановилось. Другой такой специальности в медицине нет».
Чтобы расчёт дозировки был правильным, перед операцией врач собирает о пациенте максимум информации. В опросном листе – от веса до привычек человека. Кроме отслеживания показателей на мониторах, уже во время операции каждые 30 минут специалисты будут проводить дополнительные анализы, а после наступит ещё один важный этап – выход из наркоза. Сегодняшние препараты позволяют сделать это за 10 минут. В этот момент организм просыпается и запускается заново. Это происходит уже в специальной палате пробуждения. И именно здесь звучат ещё несколько важных слов, которые будут первыми на пути к выздоровлению – «Операция закончена, всё хорошо!».
Буквально несколько часов назад эти слова услышала молодая мама, жизнь новорождённого ребёнка которой спасали здесь. Для центра трансплантации роды – это, конечно, исключение, как и ситуация, в которой оказалась пациентка.
Александр Дзядзько, заведующий отделом анестезиологии и интенсивной терапии РНПЦ трансплантации органов и тканей: «Есть такая патология беременности, когда детское место прорастает в сосуды, другие структуры, и наши хирурги специальными методами обеспечивают такие условия, чтобы акушеры-гинекологи могли бескровно прооперировать и сохранить жизнь ребёнку и матери».
– Как вы себя чувствуете?
– Отлично!
– Болей нету никаких?
– Нет-нет.
– Просто анестезиологи хорошо сработали, видите! А кто родился?
– Мальчик!
И пока Александр Михайлович будет продолжать обход… Его коллега в центре «Кардиология» проведёт нас в отделение интенсивной терапии. Здесь находятся те пациенты, с пульса которых руку нельзя убирать даже через несколько дней после операции. Андрей Валентинович участвовал в первой одновременной трансплантации сердца и почки, в его отделении следили за пациентом, которому пересадили комплекс сердце-лёгкое. Часто из-за кардиологических заболеваний сильно страдают другие органы. Для сложных ситуаций в арсенале анестезиологов есть аппараты, которые на время готовы взять на себя их функции.
Андрей Валентюкевич, заведующий отделом анестезиологии и реанимации РНПЦ «Кардиология»: «Пациент из разряда крайне тяжёлых: кроме нашей кардиологической патологии, у него ещё онкологическое заболевание лёгких. Это всё обратимо, но надо время. Неделя, как правило, иногда до месяца. Без этой техники у пациента один путь… И с такими технологиями в арсенале мы можем пациентов спасать и добиваться того, чтобы они переносили эти операции».
А ещё анестезиологов сравнивают с пилотами, для которых самые сложные и опасные моменты – это взлёт и посадка. Погружение и выход из наркоза. Но даже после аплодисментов экипажу именно от этих людей зависит, как сложится жизнь их особенных «пассажиров».
Валентина Пинчук, пациент: «15 лет привязана к центру, позади две операции на открытом сердце, две на закрытом, и вот получается так, что меня сопровождает один и тот же анестезиолог. Говорит такие простые слова “вы не волнуйтесь, всё будет хорошо, я вам обещаю, что всё будет хорошо”. Вы знаете, тот, мондраж который испытываешь на операционном столе, он как-то проходит, ты начинаешь ему верить, а это очень дорого стоит – поверить, что с тобой на этой тонкой грани между жизнью и смертью будет всё в порядке».
И, конечно, звания и награды в деле, которому профессионалы посвящают всю жизнь, нужны и важны. Но есть вещи, которые их пациенты ценят куда больше. Уверенность в профессионализме, доверие и порой всего несколько слов.
– Вы начнёте дышать глубоко и потихоньку заснёте… чтобы вы это знали. Договорились?
– Ну, выхода нет.
– Что значит нет? Выход есть всегда!
Подписывайтесь на нас в Telegram