Если подняться на второй этаж офиса ОНТ на улице Коммунистической, взору откроется огромная фотография, на которой, как принято говорить, «лица канала». Лица так лица, хотя голоса Александра Аверкова, Игоря Тура или Татьяны Рудаковской не менее узнаваемы, чем их экранный образ. Каждый, кто изображен на этом фото, – уникальная личность, большая медиафигура. Главные вечерние новости, острый политический репортаж, обаяние утреннего эфира… И все же есть среди этой группы ведущий, чья телевизионная специализация ушла в народ настолько, что, где бы он ни появился, обязательно спросят: «А что там завтра?». Для многих в Беларуси нет вопроса: «Какой прогноз завтра?». Его заменили на более понятный: «Что Рябов сказал?». Нам удалось поговорить с самым народным синоптиком Дмитрием Рябовым о погоде, телевизионной судьбе и собственном пути в профессии и жизни.
Разговор начинаем в студии программы «Наше утро».
– Дмитрий, Вы сегодня больше синоптик или ведущий?
– Скорее всего, тут 50 на 50. Честно скажу, я как занимался прогнозами, так занимаюсь до сих пор. Тексты в «Наши новости», «Наше утро», программу «Метеогид» пишу сам. Каждый день просматриваю сводки, численные модели и на основании этого анализирую, какая погода ожидает нас в ближайшее время, брать с собой зонт или нет, как одеваться. Как ведущий, стараюсь донести до народа прогноз погоды простым языком. Несмотря на то, что ранее постоянно сотрудничал с телевидением, как ведущему первоначально мне было, признаюсь, трудно. Потому что раньше – прибежал, что-то про погоду рассказал, убежал. А здесь уже надо готовиться по-особому. Я ходил на журфак, занимался постановкой речи с Татьяной Рудаковской, Катей Тишкевич. На ТВ ведь всё по-другому: темп, интонация, дикция, на каких словах сделать акцент, где надо повеселее, а где-то – немножко как бы с грустинкой, например, когда сложные погодные условия и так далее. Но точно могу сказать, обожаю профессию ведущего. И даже проходить этот путь как бы с нуля мне очень понравилось. И до сих пор с большим удовольствием хожу на работу.
– Не смущает Вас, что люди за плохую погоду порой ругают персонально Рябова?
– Каждый день. Особенно, когда плохая погода, то виноват Рябов. Как бы: «Рябов, ты ответишь за такую погоду». Но на самом деле всё доброжелательно, как бы в шутку. Я обычный человек: езжу в транспорте, хожу в магазины, на базар, езжу на дачу. Люди практически ежедневно меня узнают и просят рассказать, какая погода будет в ближайшее время. Например, весна. Всех волнует дачный вопрос, люди спрашивают, когда сажать или подождать еще немножко, когда прекратятся дожди, какое будет лето. Всех интересует погода. Дети уезжают в летние лагеря, и родители спрашивают, как одевать ребенка, будет ли там холодно. В таком плане, знаешь. Ближе к осени – вопросы автомобильные. Когда менять колеса? Зимой тоже свои вопросы. И самому приятно дарить людям, независимо от погоды, хорошее настроение своим позитивом. И на такой веселой нотке человек прощается. Это самое главное.
Недалеко от телецентра – живописный берег Свислочи, где Дмитрия Рябова ждут для записи «подводок» к программе «Метеогид». Меняя локацию, продолжаем интервью.
– А как погода стала Вашей профессией?
– В профессию синоптика пришел случайно. У меня была цель поступить. Хотел стать военно-морским офицером. Когда поехал поступать в Бакинское училище, сдал все экзамены, и, помню, преподаватели спрашивают: «Кем ты хочешь стать?». Отвечаю: «Штурманом. Чтобы прокладывать путь кораблям – романтика». Мне говорят: «Ты знаешь, там нет мест». Тогда продолжаю: «Давайте на факультет вооружения. Это пушки, торпеды…». Там тоже места не оказалось. И тогда мне предложили класс метеорологов. Я согласился, главное было поступить. И мне сразу всё понравилось: циклоны, антициклоны, облака, грозы. После окончания училища я единственный из морских синоптиков, а нас выпускалось 5 человек на всю Россию, попал на военный корабль – авианосец «Адмирал Кузнецов». Было, конечно, очень тяжело. Мы там прошли огонь, воду и медные трубы. Это Заполярье, Мурманск, и там погода просто совершенно меняется. И в таких условиях проходили полеты авиации, на палубу садились истребители Су-37, вертолеты. Мое место всегда было возле командира корабля. Дело в том, что самолеты взлетают против ветра, и моя задача – точно называть скорость и направление ветра для корректировки курса. Я мог ошибиться максимум до 5-ти градусов, надо было знать разницу температуры и влажности на высоте, чтобы не было обледенения. В какой-то момент мог подойти к командиру корабля и сказать, что надо прекратить полеты, так как погода будет резко меняться. И так 5 лет: от лейтенанта до капитана, от простого инженера до начальника метеослужбы авианосца.
Греясь в лучах июньского солнца, машинально пытаемся поднять воротник. Необычно холодная весна заставила по-новому взглянуть на фразу «не май-месяц». Сама собой напрашивается тема глобального потепления.
– Дмитрий, так часто сейчас к слову «погода» добавляют «аномальная». Что все же происходит с климатом?
– Климат в Беларуси начал меняться с 1989 года, и за это время среднесезонная температура воздуха поднялась на 1,3 градуса. Это очень много. У нас климат сместился с юга на север в среднем на 150 км. Появляются аномальные температурные показатели, сильные ливни, практически уже нет зимы. Сейчас у нас еврозима. Климат будет, конечно, и в дальнейшем меняться. Мы для природы, вообще, как жучки. И она никогда не прощает то, что вторгаемся. Вот, леса вырубили – климат поменялся, началась засуха. Осушили болото – какие-то засухи. Почему начали возрождать болота опять? Потому что, да, там земля плодородная, но она плодородная 1-2 года, всё. Потом начинается засуха, пропадают некоторые животные, птицы. Поэтому природу надо беречь.
На время прерываем разговор, и Дмитрий приступает к записи нового эпизода «Метеогида». Не без удовольствия отмечаем, что раньше преданных зрителей программы узнаём погоду на неделю, а заодно подмечаем, как легко синоптик Рябов уживается с ведущим Рябовым. Улучив возможность, уточняем:
– Много времени Вам потребовалось, чтобы в кадре почувствовать себя в своей тарелке?
– Ну как тебе сказать… Когда я в первый раз увидел камеру и начал рассказывать про погоду, мне было очень волнительно. Потому что одно дело – как мы с тобой сейчас разговариваем, а другое – камера. А потом понял, что на камеру вообще не нужно обращать внимания. Просто представляю вместо нее человека и рассказываю, какая погода ждет нас в ближайшее время, что необходимо делать, как одеваться.
Есть еще качества, которые не каждый распознает через экран телевизора. Песня «Синоптический король», специально написанная для Дмитрия Рябова композитором, певцом и ведущим ОНТ Германом Титовым, возможно, и наполнена таким юмором только потому, что в жизни Дмитрий Анатольевич очень скромный, внимательный и добрый человек. Несмотря на плотный телевизионный график, он терпеливо отвечает на наши вопросы.
– Вы чувствуете себя «синоптическим королем»?
– Нет, это громко сказано. Я человек совершенно, как говорится, приземленный, простой. Откуда пошла эта песня? У нас любимая фраза зимой – это «каля нуля», потому что часто такая температура держится. И Герман предложил: «Давай напишу песню, и мы потом вместе споем». Он написал, свел и пригласил меня на свой сольный концерт. А для меня это был первый опыт. Одно дело – про погоду рассказывать, а другое – песни петь. Тем более у меня музыкального образования никакого нет: на одном ухе – медведь, на другом – слон. Я пел только в хоре на флоте и в школе, чтобы не было слышно. Так что я очень волновался по этому поводу. Но на концерте, как только музыка началась, – ушел в эту песню и в ней растворился. По-моему, получилось замечательно. Потом пел ее и в «Народном поваре», и в «Нашем утре», и в «Метеогиде». Пока только одна песня. Но, конечно, певцом себя не представляю.
– Дмитрий Анатольевич, зимы толком не было. А лето хоть будет?
– Лето в Беларуси в этом году ожидается более теплым, чем обычно. Говорить про аномально жаркое лето, о котором пишут сейчас в интернете, я бы воздержался. Почему? Надо быть осторожным с информацией в интернете.
Интервью подготовил Святослав Бочков
Подписывайтесь на нас в Telegram