Несмотря на то, что война закончилась 70 лет назад, многие люди до сих продолжают искать и, что отрадно, находить своих близких. На днях выживший узник Минского гетто и девяти концлагерей Леонид Рубинштейн смог наконец обнять своих родственников из США, с которыми на десятилетия был разлучен. Сначала – из-за Второй мировой, потом – из-за холодной войны.
«Меня кинули в машину и повезли. Никто так и не знает, где меня расстреляли», – это монолог погибшего узника Минского гетто. Кадры из нашумевшего документального фильма, созданного творческой группой проекта ОНТ «Обратный отсчёт», отмечены многочисленными наградами национальных конкурсов и международных фестивалей, но не каждый зритель находит в себе силы досмотреть фильм до конца.
Об ужасах из-за колючей проволоки лагерей смерти рассказывают те, кто с 1941 по 1945 годы видел их своими глазами. Пронзительную боль бывших узников съёмочная группа фильма попыталась перенести на экран.
Леонид Рубинштейн, бывший узник Минского гетто: «Какие у меня могут быть чувства? Если взять, посмотреть – будет сочиться кровь из сердца. Здесь моя бабушка одна, бабушка вторая, тётя. Убили возле дома, мы их привезли и положили. 28 самых близких человек я потерял в гетто – мама, папа, брат, не считая друзей».
Свидетелем этих ужасов Леонид Рубинштейн стал с 13 лет, когда попал за колючую проволоку Минского гетто.
У мемориала «Яма», который на месте Минского гетто создал знаменитый архитектор Леонид Левин, невероятно тяжело говорить. Но Леонид Михайлович никогда не отказывает тем, кто приходит, чтобы из первых уст узнать страшную правду о войне, о гетто и девяти концлагерях, которые прошёл, но выжил.
Его, умирающего от тифа в Дахау, не заметили в груде мёртвых тел: сжечь барак до прихода американских войск немцы просто не успели. Так случилось, что медсестрой наступающих частях была родная тетя умирающего подростка. Тамара ещё в 1920-е годы уехала на учебу в Америку, там и осталась. После войны она снова нашла племянника. И полетели длинные письма через океан. Но, когда союзнические отношения сменило политическое противостояние и наступила холодная война, из Минска пришло прощальное письмо. Рубинштейн написал его под диктовку: от родственников за границей отказываюсь, связь поддерживать не желаю.
Леонид Рубинштейн, бывший узник Минского гетто: «Не написал, что меня называют изменником родины, написал, что всё у меня есть. Похабно всё, прямо сказать: КГБ не будет диктовать прелестей. И меня это всю жизнь угнетало. Я очень хотел найти родных, приехать на могилку и извиниться, знал, что тёти нет в живых».
Много лет Леонид Михайлович рассказывал эту историю, превозмогая собственный стыд. Он почти отчаялся. Но чудо произошло. В ожидании рейса из США он даже не пытается скрыть волнение. Несмотря на то, что знает: тётя умерла несколько лет назад. Но в самолёте – её дети и внуки.
Леонид Рубинштейн, бывший узник Минского гетто: «Все это на нервах. Восемь человек, которых я никогда не видел, не знаю, будет стыдно, не знаю, когда меня Мара нашла, когда мне сказали, я был очень тронут. Все искали, звонили».
Кажется, в зале ожидания сжались сердца сразу у всех пассажиров. Они смотрят в удивительно похожие голубые глаза друг друга – и слов не надо.
Мара Фриш, директор Молодёжного Мессианского еврейского альянса (США): «Я была здесь на экскурсии и слышала драму Леонида. Когда он взял меня за руку и попросил помочь. Я поняла: найти его тётю – это, наверное, самое важное, о чём меня просили в жизни. У меня была единственная фотография молодой Тамары. И я плакала оттого, что долго не могла найти. А теперь вижу их вместе – и не могу говорить».
Пять месяцев Мара буквально жила в музеях и библиотеках Соединённых Штатов, искала в архивах, на сайтах, обращалась даже в программу «Жди меня». Тысячи адресов, тысячи телефонных номеров.И однажды, наконец, ей ответили те, кого искала. Впервые экскурсия Леонида Михайловича в Минске – для таких долгожданных родных людей.
Рой Клайн, двоюродный брат Л. Рубинштейна (США): «Когда я слышу такое, у меня в животе как будто что-то сжимается. Мы часто слышали эти истории в Америке. Но, когда я понимаю, что это – о моей семье, от моего родственника, и одна из пяти тысяч расстрелянных – моя прабабушка, это шокирует. Это сложно слышать. Но необходимо знать, видеть, чувствовать, потому что нельзя отрицать, что произошло».
Марша Клайн (США), жена двоюродного брата Л. Рубинштейна: «Врывались в дома, убивали. И страшно представить, что в вашей стране происходило такое. Это ещё и история нашей семьи. Важно то, что мы нашли своего родственника. И эту шокирующую правду мы рассказываем не только детям, чтобы они сохранили это глубоко в своих сердцах, – мы должны рассказать её всему миру».
Американские родственники пообещали: каждый из рассказов Леонида Рубинштейна вскоре зазвучит на английском языке, будет переведена и его книга. А фильм, с которого всё началось, и даже этот репортаж увезут к Стивену Спилбергу в Калифорнию. Где знаменитый режиссёр основал архив фильмов о Холокосте.
Леонид Михайлович не сядет за белорусско-американский семейный ужин, пока вслух не попросит прощения у тёти за то роковое письмо. Двоюродный брат Рой скажет: «Родная душа, она, конечно же, всё поняла». Рано или поздно войны заканчиваются. И холодные тоже…
Подписывайтесь на нас в Telegram