Слово «troublemaker» Польша в свой адрес слышит постоянно, уже много лет по разным поводам. Перевод более чем говорящий – нарушитель спокойствия или смутьян. Вот такой неугомонный «troublemaker» получается. Почему Европа ведет себя так? Почему не бьет по рукам польским властям? Они не могут осадить Варшаву или не хотят?
Длинная проходка под щелчки фотокамер и выкрики журналистов. Так обычно выглядят протокольные встречи на Даунинг-стрит, 10, в резиденции британского премьер-министра.
Но гость из Польши, похоже, чувствует себя вполне уютно, громкие вопросы о ситуации с мигрантами в Ла-Манше и реакции Франции адресованы не ему, а Борису Джонсону, который научился уходить от общения с прессой, просто закрывая двери.
Матеуш Моравецкий, премьер-министр Польши: «Я с большим прискорбием воспринял эту новость о мигрантах, которые погибли в Ла-Манше, пересекая границу из Франции сюда».
Борис Джонсон, премьер-министр Великобритании: «Большое вам спасибо за это, Матеуш, и это еще раз подчеркивает, что это проблема, которую мы должны решать вместе».
Миграционные проблемы у Польши и Британии сегодня похожие, нелегалы то и дело прорывают их границы, а ближайшие соседи, в первую очередь из-за политических разногласий, не особо стремятся эти потоки сдерживать. Но и Джонсон, и Моравецкий демонстрируют перед публикой солидарность не только в миграционной теме – британский премьер называет Варшаву главным союзником Лондона в НАТО среди всех стран ЕС и даже отправляет своих военных на укрепление польских границ, а руководитель польского правительства не скрывает своей симпатии независимой политике Великобритании. И хотя официально он всячески отрицает перспективы выхода Польши из ЕС по британскому пути, однопартийцы Моравецкого в открытую называют возможные даты «Полэкзита».
Януш Ковальский, депутат сейма Польши от партии «Право и справедливость»: «В 2027 году, когда закончится нынешняя бюджетная перспектива, наступит время, когда может состояться референдум о выходе Польши из состава ЕС. Если мы не остановим еврократов, расходы на проживание в польском регионе будут слишком велики. Конечно, выход Польши из ЕС ударит, например, по экономике Германии, но мы должны начать играть жестко».
Пока такие политические выпады больше напоминают попытки перейти в контратаку в конфликте с Брюсселем, заставить руководство ЕС понервничать, осмысливая теоретические последствия «Полэкзита» и, конечно, изменить публичную антипольскую риторику, которая выставляет Варшаву главным нарушителем европейских законов и ценностей.
Сильвия Спурек, депутат Европейского парламента: «В Польше больше нет верховенства закона. В Польше нет общественных средств массовой информации, нет прав для женщин. С каждым годом мы все дальше удаляемся от Парижа, Берлина и Рима. И тут, возможно, последнее место, где можно говорить о правах женщин без страха. Вы можете угрожать нам, но вы не можете помешать нам говорить, потому что мы находимся в Европейском союзе».
Представить такой поток критики в адрес одного из членов ЕС некоторое время назад было весьма сложно. Но Польша умудрилась из самого успешного новичка Евросоюза превратиться в главного возмутителя спокойствия внутри евросемьи.
Польша вступила в ЕС в 2004 году после референдума, на котором 73% граждан высказались за евроинтеграцию. Кроме открывшихся границ и общих рынков, республика стала получать и прямую финансовую помощь из общего бюджета – за это время почти 130 миллиардов евро. Больше, чем любая другая страна-участница. Это помогло Варшаве основательно преобразить инфраструктуру – отремонтировать автомобильные и железные дороги, отстроить промышленность, заинтересовать инвесторов и повысить уровень жизни рядовых поляков. Но одно дело экономические реформы, а другое – демократические преобразования. С этим оказались проблемы.
Главная политическая сила Польши – партия «Право и справедливость», которая опирается на консервативные, христианские взгляды своих сторонников, достаточно быстро осознала, что, с одной стороны, европейские ценности в виде защиты прав сексуальных меньшинств, гендерного равенства или мультикультурализма нанесут удар по партийной идеологии, с другой – диктат европейских законов в части свободы медиа или независимости судебной системы лишат партию внутреннего влияния, а значит, поставят под угрозу само нахождение у власти. В 2015 году, когда Польша отказалась принимать беженцев по общеевропейской квоте, а затем приняла несколько законов, которые позволили власти назначать судей Конституционного суда и руководителей главных средств массовой информации, в европейских кругах началось брожение, вопрос вынесли на обсуждение в Европарламент.
Мартин Шульц, председатель Европарламента (2012-2017 гг.): «Мы решили, что проведем обсуждение о начале диалога по вопросу укрепления верховенства права в Польше. Это первый раз, когда такие дебаты проводятся в Европарламенте. Это новый инструмент, который не существовал до марта 2014 года и ранее не применялся».
Но дебаты ни к чему не привели. Каждый остался при своем. ЕС стал пристально следить за польской демократией, а польские власти, видимо окрепнув, еще больше стали закручивать гайки. Варшава не стала выполнять экологические законы ЕС, отказавшись закрыть крупную угольную шахту на границе Чехии и Германии, приняла резонансный закон против абортов, усилила давление на судебную систему и медиаполе, стала все чаще выслушивать обвинения от союзников в скатывании к авторитаризму.
Йерун Ленарес, депутат Европейского парламента: «Независимость судебной власти и свобода СМИ должны быть в приоритете. Вообще нападение на независимые СМИ – это нападение на нашу душу. Это атака на европейские ценности. Текущая ситуация лучше всего была описана главным редактором газеты Wyborcza. Он сказал, что с нами обращаются как с врагами по той простой причине, что мы независимы и у нас есть мужество говорить правду власти».
И все же предел терпения наступил. В ЕС приняли решение, которым привязали выделение общих европейских денег к выполнению принципа верховенства права. Понимая, что на претензии Брюсселя теперь придется реагировать, польские власти поставили вопрос перед своим Конституционным судом (какой закон выше: европейский или свой национальный?) и получили нужный ответ – польский закон превыше всего.
Урсула фон дер Ляйен, председатель Еврокомиссии: «Европейская комиссия еще оценивает это решение, но я уже могу сказать вам сегодня, что я глубоко обеспокоена. Это постановление ставит под сомнение основы Европейского союза. Это прямой вызов единству европейского правового порядка».
Все попытки оправдать действия своей партии у Матеуша Моравецкого провалились. Польский премьер не смог убедить ни европарламент, ни еврокомиссаров, что принятые его сторонниками решения направлены на благо общества, а не на укрепление собственной власти. А эту фразу оппоненты Моравецкого назовут бумерангом, имея в виду, что те же претензии еще недавно звучали в адрес Польши от ее восточных соседей – не вмешивайтесь в наши внутренние дела.
Матеуш Моравецкий, премьер-министр Польши: «Я отвергаю язык угроз и "свершившегося факта". Я бы предостерег вас, политиков, шантажировать Польшу. Шантаж не должен быть методом политики, проводимой в отношении определенного государства-члена».
И все же Брюссель на уступки не пошел. Варшавский вердикт – ежедневный штраф в миллион евро, заморозка выплат в 34 миллиарда из фонда восстановления от пандемии и угроза лишения права голоса в Европейском совете. Тогда-то и раздались громкие голоса о выходе из ЕС, в медиапространство стал активно входить миграционный кризис. И польский президент Дуда, и премьер Моравецкий сменили дорогие костюмы на полевую форму и при каждом удобном случае стали напоминать, что вместе с силовиками они стоят на защите именно границ Европейского союза.
Помогла ли эта тактика повысить падающие рейтинги правящей партии внутри страны, сказать сложно. Митингов в поддержку беженцев в Польше становится только больше, растет раздражение отсутствием доступа журналистов и правозащитников в приграничную зону. Точно можно сказать, что медийный фокус с противостояния Брюсселя и Варшавы сместился на призывы солидарности и поиск решений общей миграционной проблемы. Так было до середины недели, пока Конституционный суд Польши не огласил очередное решение – теперь польской Конституции противоречит и Европейская конвенция о правах человека.
Ответа из Брюсселя пока не последовало. Это либо нежелание обострять ситуацию до спада миграционной проблемы, либо пауза перед новым витком внутреннего конфликта. Генсек НАТО Йенс Столтенберг, который в эти дни посещает Прибалтийские страны, заявил, что блок солидарен с Польшей, но не будет помогать ей в решении миграционного кризиса. По его мнению, поляки могут решить свою проблему самостоятельно.
Подписывайтесь на нас в Telegram