«Революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются её плодами отпетые негодяи». Слова британского философа Томаса Карлайла звучат в последние годы по всему миру. Украина, Грузия, Армения, Кыргызстан – вот некоторые примеры. Увы, отчасти это применимо и к Беларуси: пусть у нас революция и не свершается, но суть процессов, от маршей до призывов к забастовкам, точно такая же. В массовых волнениях лишь форма чуть другая, в остальном – те же романтики, манипулируемые фанатиками. А бонусы получит горстка граждан. И в качестве бонусов практически всегда выступают деньги. Правда, те, кто обещает доллары и евро, то ли не знают, то ли скрывают, что до непосредственно исполнителей деньги не доходят практически никогда.
Смысл любой революции – деньги. Всё так или иначе сводится к ним, любимым.
Даже если взять романтическое представление о справедливой революции (чего в истории ещё ни разу не было), то помимо земель и заводов крестьянам и рабочим есть ведь ещё колоссальные возможности для партийных лидеров. Просто об этом умалчивается. Чаще суть революции – забрать деньги у тех, у кого они есть сейчас, и распределить между теми, у кого их сейчас нет. Светлое будущее, перестройка или демократия – это всё красивая обёртка для одних лишь денег. И даже в революции, которой не существует, – суть тоже в деньгах.
Что бы вы делали, если бы у вас была возможность получить миллион долларов? А если бы была необходимость, жизненная необходимость? Возможность заработать у многих людей включает в полную силу положительные качества, необходимость – это уже другое, это инстинкт самосохранения, который снимает психологический блок с отрицательных качеств. Когда ты поставил на кон революции самое дорогое – своё будущее, и когда блицкриг не случился, и спустя три месяца ты сидишь в Литве и думаешь, как жить дальше… А жить ты хочешь. Тогда ты готов на всё, и в первую очередь – договориться с совестью. О тех, кто договорился с ней, а заодно с европейскими поставщиками «новой жизни», вчера говорил Президент.
Александр Лукашенко говорит о 24 миллионах евро, которые Европейский союз намерен выделить для поддержки гражданского общества в Беларуси. Для начала – а кто точно понимает, что такое «гражданское общество»? И это не про пафосные определения из Википедии, а вот конкретно – кто это? Я – гражданское общество? А вы? Неизвестно.
Давайте пофантазируем. Если 24 миллиона на всех жителей страны – то это по 2,5 евро на человека. Вряд ли об этом говорит Европа. Если 24 миллиона на 3% от электората – это, грубо, по 150 евро. То же вряд ли, потому что мало. Тогда кто такие «гражданское общество»?
Эти 24 миллиона евро предназначены для лидеров псевдореволюционного движения. Остальным, то есть абсолютному большинству людей, никто ничем помогать не собирается, потому что совершенно не в них суть. Для того, чтобы прокручивать у себя на евроньюсах картинку с «неутихающими протестами», выступать об этом в Европарламенте, встречаться с белорусками, изменившими имидж на близкий к Европе лоск, и не мешать бывшим театралам театрально нести чушь, достаточно будет заплатить им, паре десятков людей.
Для чего это нужно Европе? Во-первых, политика, в которой нужно ослабить Россию, а напасть на Россию немножко страшно, поэтому сделаем «кусь» на Беларусь. Во-вторых, и это важнее, деньги – получить и белорусский рынок сбыта, и белорусские предприятия приватизировать за бесценок под лозунги о европейском светлом будущем, и закрыть их потом, пристрелить конкурента. Депутаты в Беларуси после окончания мандата уходят на пенсию, евродепутаты – в крупные корпорации на липовые, но денежные должности. Совпадение?
Но 24 миллиона долларов нужно делить. Это ещё месяц-другой назад был один лишь Координационный совет оппозиции. Сейчас всяких союзов «гражданского общества» наплодилось куда больше. И берут в них всех, у кого есть рот и желание говорить им гадости о Беларуси. 24 миллиона на всех уже мало. Ведь многие успели с криком «Я бегу!» убежать из страны – но не от белорусского правосудия, а за европейским капиталом. И вот мы подбираемся к главному. Люди, которых считают символами протестов, в этой своей борьбе поднимали и поднимали ставки. До тех пор, пока не случился ва-банк. Ставка – всё.
Условная Саша Герасименя, симпатичная девушка, «серебряная рыбка», гордость Беларуси и так далее, уже не может отыграть назад. Даже если она сейчас или позже поймёт, что революции большинства не существует, Саша не сможет сказать: «Я ошиблась», – вернуться и жить здесь как раньше. Мосты сожжены – не мотивом, а риторикой. И что делать Саше? Ей там надо как-то жить. Есть два пути: или срубить сейчас крупную сумму, чтобы начать для себя одной новую жизнь, или делать всё, чтобы эта карусель финансирования продолжалась как можно дольше. Не знаю, какую дорожку выбрала «рыбка». Цель, как и в спорте, быть на финише первой. Или хотя бы второй.
Эти 24 миллиона будут рвать на куски те, кто рассчитывал на блицкриг. А это десятки людей за границей, у которых есть доступ к европейским институтам. Здесь тоже сотни людей, которые ждут денег, ведь они якобы стоят под дубинками ОМОНа, и они тоже рассчитывают, что для них начнётся новая Беларусь. Но тех, кто уехал, уже достаточно для того, чтобы от 24 миллионов не осталось ничего. До Беларуси если и дойдут, то крохи. И вообще – это всего лишь намерения. Весной Евросоюз обещал 60 миллионов на борьбу с коронавирусом, в августе – 53 миллиона, из них – 2 на поддержку жертв, миллион на гражданское общество, остальное на коронавирус. Сейчас уже всего 24 миллиона, и всё – на гражданское общество. Выводов два: первый – бог с ними, с белорусами, поддерживаем только «гражданское общество», и второй – картинка из Минска упала в цене вдвое, и будет падать и дальше.
Если бы у революции большинства в Беларуси действительно были бы основания – революция бы свершилась. Сегодня, вчера, в августе, в прошлом году, 5 лет назад, 10 или 15 – неважно. А раз она не происходит – значит, и не существует. А вялотекущее брожение по Минску – это не революция. Это какой-то политический детский сад. Такой же, как и был все последние годы.
Вот госпожа Тихановская. Риторика, отношение к власти, ставка на европейских партнёров, Варшава и Вильнюс, заигрывания с США, финансирование из грантов – а чем Тихановская сейчас принципиально отличается от условного Николая Статкевича пятилетней давности? Всё то же самое – разве что Светлана чуть симпатичнее. Где-то сейчас грустит Анатолий Лебедько, потому что революция в Беларуси действительно происходит. Революция в оппозиции. На смену постаревшим титульным лидерам приходят новые личности. Чуть более яркие, чуть более современные. И которые стоят чуть дороже. Суть всех процессов – деньги.
И до Беларуси деньги не дойдут. Потому что там, в Европе, деньги – они любимые. А любимые не отдают.
Подписывайтесь на нас в Telegram