Два года назад громкий скандал с участием народных артистов всколыхнул белорусский шоу-бизнес. Известный композитор и автор советских хитов Эдуард Ханок решил судиться за авторские права. Телеканал ОНТ оказался втянут в эту историю. Неожиданный поворот событий – в программе «Марков. Ничего Личного».
- Эдуард Семёнович, два года назад вы подали в суд на телеканал ОНТ. Был достаточно громкий скандал с неуказанием авторства на концерте памяти Александра Тихановича. По итогу это задело наш канал. Скажите честно, вы жалеете о своём поступке?
- Честно говоря, я жалею только в одном плане. Если бы мы с вами вот так встретились в то время (может быть, я должен был проявить инициативу, чтобы прояснить ситуацию), то этого скандала вообще бы практически не было. Это был результат моей горячности, потому что начинать нужно было не с канала ОНТ, я это прекрасно понимал. Но я не был готов к разговору с моими оппонентами, что мне нужно было на ком-то отыграться. Можно даже так считать. И меня потянуло именно на канал ОНТ. Мне казалось, что это солидно. Потому что в России ещё никто не судился с каналом, тем более никто не выигрывал.
- Канал стал крайним?
- Да. Если бы мы встретились в таком формате тогда…
- Это воспринимать как извинения?
- Конечно, это 100%, потому что, когда я разобрался, то понял, что вы вообще не виноваты, абсолютно не виноваты.
- Чтобы закрыть эту тему, давайте обозначим, чем закончилось это дело для всех участников?
- Я опираюсь на слова великого тренера Татьяны Тарасовой: «Я не прощаю людей, которые не говорят мне спасибо». Все эти люди не только не сказали мне «спасибо», но и давно вообще вычеркнули из творческой жизни. Меня там вообще нет. Если я и присутствую, иногда они скупо скажут. Они ускорили мою творческую смерть. Извините за такой термин. Поэтому простить людей я не могу.
- В 2022 году у Солодухи заканчиваются права на песню «Здравствуй, чужая милая».
- Да.
- Что может произойти после этого с песней? Он не будет иметь право её исполнять? Или вы всё-таки договоритесь?
- Да, я думаю, если это всё сейчас утрясётся. А может, я к этому времени вообще остыну и всё прекращу. Если я почувствую, что ко мне отношение изменилось, тогда можно будет и продлевать. А если нет, то просто закрою. Я ничем не рискую. Мне эта профессия уже ничего не даёт, потому что все песни мои уже в народе.
- Эдуард Семёнович, в 2018 году продюсерский центр «Малиновка», который в составе «СПАМАШ» выкупает отдельные ваши песни?
- Да.
- Он выкупает их на постоянной основе?
- Он не то чтобы выкупает. Там совсем смешная сумма, если посмотрите.
- Права на песни вы передали?
- Да, права я отдал.
- Было озвучено, что это является достоянием белорусской культуры и эти песни должны исполняться?
- Да, правильно. Но они до сих пор не исполняются. Кстати, этим телевидение и радио наказывают не меня, а исполнителей. Если исполнителя долгое время нет в эфире, то его акции падают, и это нормальный процесс.
- Ваша принципиальная позиция была в том, что ваше имя просто не назвали.
- Да, это ведь самое страшное в жизни, когда вы – автор. Все равно, что ребёнка, которого вы выносили, а у вас ребёнка отняли или его имя отняли.
- Насколько я знаю, песня «Здравствуй, чужая милая» лежала пару десятков лет на полке прежде, чем нашла исполнителя. Несколько лет назад вы снова взялись за перо. Песня «Остывший пляж» досталась Алёне Ланской. Но многие песни, насколько я знаю, так и не нашли своего исполнителя и до сих пор лежат.
- Да.
- Они будут отлёживаться?
- Нет, думаю, что вообще не будут. Я сейчас делаю большое турне по России, Украине, потому что у меня 80 лет. В следующем году у меня исполняется 50 лет творческой деятельности. Я вот так поезжу. Я делаю сейчас такие концерты в театрах. Я и артисты музыкального театра: Пятигорск, Рязань, Чернигов, Днепропетровск. Уже всё расписано. И я это всё практически заканчиваю, вообще всю эту деятельность. 24 часа в сутки я занимаюсь совсем другим делом.
- Творчество ушло на второй план?
- Оно давно уже ушло. Я передержался немного. Я сам автор «теории волн».
- Это укладывается в вашу теорию?
- Конечно. Что такое 17 песен, которые я написал недавно? Вначале вы набираете творческого потенциала, потом взрываетесь, несколько волн в разных профессиях, потом у вас творческий кризис. Дальше идёт остаточная волна, недоработанное ваше творчество. Это недоработанное я и выплеснул.
- Эти 17 песен – недоработанное творчество?
- Энергетическое поле полностью поменялось. Они неформатные.
- Эдуард Семёнович, ваше творчество в целом остыло?
- Если бы эти 17 песен я написал лет 10 назад, то они бы расхватали их совершенно спокойно. А сейчас я показывал молодым исполнителям просто для интереса, и они говорят: «Ну, хорошо, да, да». Чувствуется, что их не зажигает. Я сейчас провожу встречи с молодёжью и пою их песни, я чувствую внутри, что я так не могу сочинить. У них другая энергетика.
- Пришла другая эпоха?
- Да. Почему старому поколению не нравятся эти песни? Потому что они в своём живут. На чём Женя Мартынов себя сорвал? Женя Мартынов писал «Яблони в цвету», а на дворе было уже совсем другое цветение. Его песни не вписывались. Это закон природы, и никто его не обойдёт. Поэтому сегодня песни А. Пахмутовой, В. Шаинского, Д. Тухманова, А. Зацепина. Один Антонов допевает свои старые добрые песни, как и я допеваю. На этом всё будет строиться, иначе меня никто бы не брал.
- Вы критичны не только к себе, но и к другим?
- Конечно.
- Вы – народный артист Беларуси. Многие отмечают ваш непростой характер и говорят, что есть история о том, как вы не сработались с Пугачёвой. Расскажите об этом.
- Да. Спасибо ей, она сделала две моих песни. Из ничего она сделала «То ли ещё будет». И она ещё спела песню «Я хочу увидеть море».
- Вы первую книгу по своей теории назвали «Пугачёвщина»?
- Да. Потому что она отражала время – самая популярная певица.
- Она как пример была хороша?
- На ней я сделал первую в мире волнограмму. Она запомнится не тем, что она пела, а тем, что на ней сделали первую в мире волнограмму. В волнограмме я за 5 лет предсказал её детей. Я сейчас вкратце скажу, как я это сделал. После волнограммы у неё получилась пассивная творческая импотенция. Есть активная – это Юрий Антонов, одно и то же поёт, а «родить не может». Пассивная – это Алсу, Пугачёва. Закончила и ушла. А есть агрессивная – это Никита Михалков. Много амбиций, и ничего из фильма не получается. Когда я выяснил, что она «не родит песни», то будет искать что-то новое. Принцип какой? Что это может быть? Чипсы – мимо, водка – мимо, обувь – мимо, «радио Алла» – мимо, «Песня года» – мимо. Всё, за что бралась, – ничего… Магомаев сидел после нагрузки и умер от тоски, наверное. Невозможно сидеть после такой нагрузки в четырёх стенах, выйти невозможно – популярность.
- И что для неё встало всплеском?
- Я просчитал. И что остаётся? Дети.
- Вы предсказали?
- Да. Я предсказал. Это делается предположение. Как врач делает? Диагноз, а потом предполагает, что возможно.
- Вы предположили, и это получилось.
- Да. И это было в 78-м году.
- По вашей научной теории, есть энергетическая волна, на которой появляются мулявины, «Сябры», «Верасы». Когда будет следующая в Беларуси энергетическая волна?
- Если вы хотите откровенно, чтобы я как научный работник сказал, то эстрада, как и любая другая профессия, проходит определённый этап. Россия прошла большую волну. Помните взлёт – Магомаев, Пьеха? Сегодня этой волны уже нет. Сегодня уже спад. Они не идут вровень с теми, на уровне удара.
- Это уже другой уровень. Молодёжь воспринимает их по-другому.
- Так всегда будет. Природа пока отдыхает. В каком-то месте начнёт набирать.
- Значит, всплеск будет?
- Беларусь прошла гениальный путь. Начинается с Вуячича «Не спится только ветеранам», взлетели «Песняры», «Верасы», «Сябры» и замкнул всё это Евдокимов. Сейчас спад. Это нормальное явление. Эстрада потихонечку набирает, набирает…
- Давайте поговорим о сегодняшнем дне. Вы уже занимаетесь творческим рентгеном. Мне интересно ваше мнение. Завтра определится тот, кто будет защищать честь Беларуси на «Евровидении». Что должно быть в песне, чтобы она победила? И как вы относитесь к белорусским участникам?
- К белорусским участникам я отношусь как к людям, которые обязаны набирать очки.
- Работать над собой?
- Не только. Набирать очки. Провалились – пятое место, семнадцатое место… Вроде бы семнадцатое место занял NaviBand. Смотря как это сравнить. Если сравнить, что семнадцатое место занял Киркоров на «Евровидении», то – это суперуспех. Я рад, что в Беларуси начинают не гоняться за варягами, типа Алексеева.
- Тогда по персоналиям. Кто, на ваш взгляд? Кто вам нравится?
- Это не моя тема. «Евровидение» – очень запутанная штука, для кухарок. Это совсем не моя тема. Мне симпатичны очень многие. Я бы отметил Дарью Хмельницкую по голосовым данным. По национальным делам – Юлия Быкова. И Анжелика Пушнова – в раскованности, простоте. А кто победит? Помните, Рыбак пришёл спокойно, без всякого нажима и победил. Тут очень важно, как сработает песня.
- Что должно быть первично в композиции? Есть мнение, что хит можно просчитать чуть ли не математически.
- Это заблуждение. Можно просчитать один хит из миллиона. Хит можно просчитать, когда вы продюсер и поймали «крючочек». И на этот «крючочек» насаживаете другие композиции в таком духе.
- Что должно быть первично: музыка, слова, исполнение?
- Талант. Вот сколько пишут песен детские композиторы, но когда это делал Шаинский… «Пусть бегут неуклюже…» – тут даже напрягаться не надо, балдеешь и всё. Что такое талант? Я вам сейчас объясню. У меня самые любимые песни Пахмутовой. «И снег, и ветер…» – этот драматический момент когда-то впился в меня, и понесло… Талантливый человек ищет «крючочек», за который зритель цепляется. Многие сочиняют правильные песни. Нет «крючочка» – души нет. «Крючочек» был у таких людей, как Зацепин: «Где-то на белом свете, там, где всегда мороз».
- Когда я погрузился в море вашего творчества, то нашёл там огромное количество популярных песен и исполнителей. Помимо «Сяброў», «Верасоў», «Песняроў», пели и Пугачёва, и Лещенко, и Орбакайте, и Толкунова, и «Самоцветы», Ибрагимов, Анна Герман. Хотите, я похвалю одну песню, которая нравится мне? И объясню почему. Мне с детства нравится «Завіруха». Такая красота сочетания мелодии и слов… Именно красота белорусского языка положена на красивую мелодию – это сыграло основную роль. Пелось великолепно. Запоминается с первого раза и до сих пор помнится. Вы создали хит, и не один. Кого из сегодняшних композиторов вы бы отметили?
- Где?
- В Беларуси.
- Евгений Олейник – он сегодня выдвинулся.
- Он поймал волну?
- Вот «крючочки» он умеет ловить. Это самое главное. Многим композиторам, известным в Беларуси, чуть-чуть не хватает…
- «Куточак Беларусі» у Олейника – это сработало.
- А песни, которые поёт Афанасьева? «Падал, падал, падал белый снег» – потрясающая песня. Что касается «Завірухі», то там интересная биография. Еду я из филармонии в музыкальный театр на маршрутке, а за окном метель. И пока я доехал – песня была сделана.
- Вы были на кураже.
- «Верасы» тут же сделали. Они считали, что эта песня не пойдёт. Думали, что один раз исполнят в концерте. Вот на свою голову исполнили.
- И запомнилась на десятки лет.
- Эдуард Семёнович, СССР распался. Появился союз Беларуси и России. У вас два гражданства: белорусское и российское. Вы как-то сказали, достаточно резко, на мой взгляд, что Беларусь вам лично ничего не дала. Вы всем благодарны России.
- Это перегрев.
- Перегрев у вас или у журналистов?
- У меня тоже был перегрев. Довели. Знаете, как бывает, художник идёт, а потом начинает выплёскивать. Это глупость. Народный артист – разве этого мало? «Ёлочка» именная – самый большой подарок. Знаете почему? Лауреат «Песни года». Семь песен года вошло в финал. Это лежит где-то дома. По утрам – ледяной душ, сразу дурь вся уходит, и работаешь до часов пяти.
- Это была дурь?
- Она где-то осталась в куточке. Затем иду в филармонию, там Дима Лазарев наливает в баре чай, я не пьющий. Я там просто сижу, разгадываю кроссвордики, отдыхаю. Потом иду домой и ещё до полпервого работаю. Накапливаются усталость и какие-то неприятности. А с другой стороны, можно уехать на острова. А что там? А тут я всё знаю…
- Я согласен с вами. Такой подход мне импонирует. На отдельных российских ресурсах вас представляют как российского композитора, хотя и указывают, что народный артист Беларуси, хотя вы приехали из Казахстана в Беларусь, отец был военный. Вы себя как воспринимаете?
- Судя по тому, как нас страна разделила, без обид, Лученок – это белорусский композитор, а Ханок – это российский, живущий в Беларуси.
- Может, поэтому вы хотели пойти в Госдуму по партийным спискам?
- Это была партия Райкова, я тогда был у Кобзона.
- Помощником у Кобзона были?
- Помощник депутата на общественных началах. Были выборы, и была партия Райкова, и меня туда поставили кандидатом. Партия не набрала барьер 5%.
- Если бы партия набрала, то, может быть, пошли бы по партийным спискам.
- Там я был вторым в списке, а был еще первый. Если бы он уступили мне… Зато я после этого восемь лет отработал у Франца Клинцевича. Это наш земляк. Сейчас – в Совете Федерации. Он мне очень много дал.
- Вы же сами говорите, что вы боец. Неужели политическая карьера на этом закончилась?
- Так она и не нужна мне была. Чем хорошо было в Госдуме? Первое, я пользовался библиотекой. Тогда я не владел компьютером, сейчас мне это не надо. Всё, что мне нужно, я брал там, в библиотеке.
- Меркантильный, корыстный интерес.
- Финансово я там очень сильно поднялся. Недавно люди, очень известные (у них любимая песня «Самураи»), дали мне очень большие деньги, чтобы я раскрутил эту песню. И я уже завёлся. Мне казалось, что весь мир развернётся. Заказал клип за 20 000$ в Санкт-Петербурге. Когда клип подходил к началу, то наш очень известный композитор и продюсер, не буду называть кто, сказал мне: «Старик, ты неформатный по внешности.. Ты можешь и 100 000$ вложить на раскрутку, а возвратить – 5. Можешь проиграть». Спасибо ему. Я эти деньги вложил в другое дело, они меня кормили и до сих пор кормят. А так бы я их просто «профукал», как один из знакомых. Сейчас он дирижёр бывшего оркестра Силантьева Саша Кривицкий. Он нашёл хорошие деньги, и его показывали, пока деньги шли. Деньги кончились – и до сих пор ни слуху ни духу, не раскрутилась песня.
- Как-то вы сказали: «Я был песенником злым, недоброжелательным, с отвратительнейшим характером. Сейчас же я всех люблю и обожаю». Я вижу вещи, которые в вас начали меняться, по сравнению с тем, как это было. Может, уже пришло время простить всех, на кого были обиды?
- Я, скорее всего, последую вашему совету. Я чувствую, что всё это потеряло всякий смысл, и ничего не добавить. Уже всё взял и плохое и хорошее. Дальше будет ещё хуже. Скажут, что склочник, без конца судится. Правильно?
- Есть такое.
- Суд вернул мне второй иск.
- Может, остановимся на иске к ОНТ?
- Давайте пожмём друг другу руки. И закончим этот бывший конфликт. У нас профессия злая, на конкуренцию. Почему я сейчас становлюсь добрым и добрым? Мне удался финал. Сейчас расскажу. Я учился у Кабалевского, и когда я писал симфонию, у меня не получался финал. Он мне сказал запомнить, что успех симфонии делает финал. А мой плохой финал испортит симфонию. И как в воду смотрел, у меня именно в жизни удался финал, т.е. старость. И здоровье есть, и профессия новая совершенно.
- Этот посыл мне очень нравится. Вам 18 апреля – 80 лет. Прекрасная дата для того, чтобы реализовать задумку, которую вы обозначили. Последуйте моему совету – простим всех.
- Я считаю, что мы это должны сделать с вами публично. Пожать руки и закрыть на этом тему.
- Вы как-то сказали: «Все звёзды временные, только Ханок вечен». Чтобы человек попал в вечность, он должен сделать этот серьёзный шаг. Я не хочу выступить антикризисным управляющим, но, может, попробую себя в роли медиатора. Я предлагаю обозначить ваше желание – не воевать, простить и быть прощённым. И тогда, наверняка, это поможет реализовать те ваши амбиции и те ваши желания, которые есть. Закрываем?
- «И тогда наверняка вдруг запляшут облака…» Если бы мы смогли так встретиться тогда, может, ничего бы и не было. Но было и прошло.
- Это зависело только от вас, Эдуард Семёнович.
- Давайте пожмём руки и закроем эту тему.
- Спасибо.
- Будем дружить и работать.
Подписывайтесь на нас в Telegram