В эти праздничные дни мы, конечно, вспоминаем каждого, кто во время Великой Отечественной войны был готов отдать жизнь за нашу независимость. И мы всё ещё можем услышать правдивые истории от очевидцев тех страшных событий. Ветеранов остаётся всё меньше, и поэтому каждое их слово сегодня на вес золота. И так хочется, как можно больше узнать о них, посмотреть в глаза, обнять. Пока это ещё возможно.
«Здравствуй, дорогая моя. Спасибо тебе за письмо, мне давно никто не пишет. Все поумирали, да и в Саранске у меня только два внука».
Это одно из последних писем девушки с этой фотографии. Вот она, слева, Лена из Саранска – боевая подруга Анны Ивановны. Они переписывались всю жизнь, фронтовая дружба – она такая.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «Пока не было этих интернетов, всё время переписывались со всеми праздниками, а как пошли по интернету все встречаться, прекратила почта работать для нас. Я уже никому не пишу, все думают, что и я уже умерла, и мне никто не пишет, свои позвонят кому проще по телефону».
Телефон всегда держит на расстоянии вытянутой руки. В свои 95 она уже тяжело ходит, но рассказывает о жизни так, будто не было этих 75 послевоенных лет, и ей снова 15, и она снова наивно рвётся на фронт.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «Кто думал, что война долго будет? Нам хотелось в шинели одеться девочкам молодым. Мы договорились, что там 2-3 месяца война побудет, да хоть шинель наденем».
Расстроилась, когда не взяли по возрасту, но она ведь уже окончила медучилище и могла помогать раненым. По распределению попала в Мозырскую больницу, но почему-то снова и снова пыталась уехать на войну.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «Сидит человек и записывает добровольцев, а я рада-радёхонька, у меня в карманчике кофточки бумажка напечатана была, и я показала, он меня не спрашивал ни годы, сколько мне лет, он меня записал и сказал –через два часа быть здесь, машина приедет и повезут в Калинковичи».
В сентябре 41-го исполнилось 16, и она попала в медсанбат. Пешком 4 года они шли до Кёнинсберга, 4 года эти хрупкие девушки с единственной сохранившейся фотографии принимали раненых в нескольких километрах от передовой.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «Раненых по 200 человек за ночь поступало, по 250 за ночь! Только перевязать, сколько надо на ногах выходить. А куда мне ворочаться? У нас девочки специально беременели, родители писали – забеременейте да приезжайте домой, беременели специально, а мне куда? Я из Беларуси, Беларусь оккупирована, куда я поеду? Хочешь-не хочешь! Я ни один раз не поцеловалась на войне, всё дочка, да дочка, да и всё».
Она не много рассказывает о том, как люди умирали на руках. Как не помнили, когда ели в последний раз, падали от усталости, попадали под атаки, но всё равно шли. Лишь один раз обмолвится – страшно было всегда. Поэтому особенно в память врезались улыбки, поводов для которых было так мало.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «В 41-м году был очень большой снег, зима была – идём, устаём до чёртиков. А мне один солдат подарил немецкую гармошку. Я её в рот взяла, повела, и у меня получилась белорусская полька, и все как начали танцевать!».
Она не разрешит подать ей губную гармошку, с большим трудом, но пойдёт доставать сама, чтобы снова сыграть польку, которая звучит в её доме все 75 уже мирных лет.
У Анны Ивановны трое детей, 6 внуков и 8 правнуков. Уже несколько месяцев из-за опасности вируса слышит всех только по телефону. Но как же она ждёт встречи с каждым! Перед интервью волновалась, что самой сложно надеть пиджак с орденами, а ведь в нём ей столько раз приходилось рассказывать фронтовые истории и повторять самое главное.
Анна Беляй, ветеран Великой Отечественной войны: «Чтобы мир был в каждой хате, чтобы люди любили друг друга, детей своих любили, что ещё можно сказать? Чтобы Родину свою любили».
Подписывайтесь на нас в Telegram