Сейчас, когда я написал и перечитываю эти строки, внося последние правки, чуть больше двенадцати часов ночи. То есть вот уже несколько минут, как наступило «то самое завтра». Несколько минут 9 августа год спустя.
И, знаете? Еще несколько часов назад я намеревался написать совершенно другой текст. Он должен был называться «Что год прошедший нам готовит?». В нем я хотел подвести некоторые итоги ТОГО года. И сделать кое-какие выводы на будущее. Но…
Хотя, нет. Я обязательно напишу его, этот тот текст, но чуть позже. И кстати, я уже продумал, что изложу в нем. Так что обещаю, что не буду изменять эти свои мысли после предстоящего 09.08.21 медийного марафона.
Так вот.
Всего несколько часов назад я намеревался написать тот, совершенно другой текст. Как вдруг понял, что хочу, несмотря на занятость, встретиться с одним моим коллегой и очень верным моим другом. Я позвонил, он в это время как раз выходил с работы. Мы встретились на набережной. Ну там, где фонтаны.
После приветствия с полчаса мы сидели почти молча. Смотрели на людей.
Там была одна невысокая девушка, которая очень хотела, чтобы МЧ сделал фото в момент, когда вода фонтана за ее спиной взмывала особой дугой. И вот она подпрыгивала, садилась на парапет, принимала русалочью позу. И после отводила взгляд от камеры. Он снимал. Она спрыгивала с парапета и бежала к нему, смотрела в экран телефона – и ей не нравился результат. Она расстроенно показывала рукой МЧ, какой именно дуги в кадре ей надо. Затем спрашивала почти сурово, понял ли он. Он молча кивал. Она быстро бежала на исходную. Сценка повторялась.
Там еще был скучающий мальчик, лет, может, десяти, но я плохо разбираюсь в мальчиках. Молодые родители, похоже, чуть отошли, доверив ему опекать его младшего брата. Мальчик стоял на месте. А малыш описывал вокруг него круги, время от времени стараясь заскочить то на ступеньки лестницы, то за дерево, то, наоборот, спуститься вниз к воде. А старший брат с выражением недовольного смирения повторял ему без эмоций что-то вроде: эй, нет, туда, и туда, и туда тебе тоже нельзя. И озорной малыш, смеясь, выискивал новое из недозволенных своим попечителем место. Такой уж была их игра.
А еще там была стайка молодых девушек в разноцветных рубашках разных фасонов и в майках, и с разными сумками, и кое-кто из них в кепке, а кто-то с наушниками. И все они шли, лопоча и время от времени вспархивая руками. И казались если не целым одним, то неким сообществом, вроде косяка ярких рыбешек. И также, как косяк ярких рыбешек в передачах познавательных каналов про природу, они вдруг остановились на миг прямо перед нами без какой-то видимой причины. Затем развернулись и разом ринулись обратно.
Там были люди на гироскутерах, люди на велосипедах, странно, кстати, но я не заметил никого на роликах. Там были люди с йоркширскими терьерами, люди с йоркширскими терьерами, люди с йоркширскими терьерами и одна дама с таксой. И над всеми плавно заходило в надувающиеся тучи солнце.
Мы с коллегой встали и пошли по набережной. У памятной беседки две дамы снимали влог. Посмотрите же, как людно и зелено, говорили они вытянутым своим рукам с телефонами. А жизнь неторопливо проходила и чуть быстрее проезжала мимо и прямо за их спинами.
У каштанов, которые к моему удивлению уже чуть потемнели, мы сошли на параллельную менее людную аллею. Присели на скамейке, я закурил. Друг в нескольких словах, он вообще на них скуп, рассказал, как дела. Я рассказал, как мои. После мы перекинули о делах еще несколько фраз. А потом вдруг вспомнили кое-кого из наших общих людей. Кого-то давно не видели.
Яркость дня истощалась. Я вдруг понял, что стало гораздо тише. Почти ушли голоса гуляющих. Только с той стороны набережной, где мы встретились, раз за разом доносилось шуршанье фонтанов. Ветер, – сказал мне друг. И вправду я почувствовал смену в ветре. А через пару минут поймал кожей несколько капель, предвестниц возможных будущих дождевых струй.
Мы стали под крону. А напротив, на площадке для упражнений, трио самых упорных продолжало работу. Затем один из них, зябко поежившись, отошел от турников под деревья. Оставшиеся глянули ему вслед с неодобрением. И всего минуту спустя он, смутившись, вернулся, продолжил. А дождь, только дождавшись конца этой сцены, после почти мгновенно затих.
Мы перешли через мост. После – во двор. Сидели там, вспоминая о людях с прошлых наших общих с другом работ до темноты. Потом подошли по улице вверх до дворца, еще посидев у метро. Разговаривали. Курили. Вспоминали. И нет, я не буду приводить здесь вам этот наш разговор. Не в нем суть… А хотя… Но нет.
Мы вошли в метро. Мой друг и коллега пошел на свою ветку, я – на свою. На платформе я открыл книгу. Сейчас я читаю «Кольца Сатурна» Зебальда. Она у меня в варианте с бумажной обложкой – очень рекомендую. Пришел поезд-гармошка. Признаться, я сначала отнесся к этим новым составам без приязни. В отличие от привычных, они казались мне искусственными и бездушными.
Но однажды я прошел весь состав вдоль и обратно несколько раз, пока поезд ехал с одной на другую конечную. Тогда был будний день, среда что ли, к тому же его середина. Так что шатания мои никому не помешали. И с тех пор мнение о гармошках у меня изменилось.
Так вот. Возвращаясь ко дню сегодняшнему. Я читал, но уже через остановку понял, что нет – не сегодня!
Я понял, что хочу посмотреть на то, какие вокруг меня люди.
По диагонали напротив сидела, хотя стоит, наверное, предупредить, что я-то в общественном транспорте всегда не сижу, а стою, так вот, напротив сидела готическая девица лет скорее тринадцати, чем четырнадцати. В белой майке, но в черных кедах, черных джинсах с высокой талией и с черной поясной сумкой через плечо. А рядом сидела явно ее очень красивая и достаточно молодая мама в футболке с принтом и коротких шортах. Но насупленная дочка всем видом, демонстративно не глядя в мою сторону, давала понять, что ей не нравится, как я смотрю на ее маму. А ее мама смеялась.
Невдалеке стоял мужчина в костюмных штанах и рубашке поло, в очках и с татуировкой, похожей на Антарктиду, как ее рисуют на контурных картах – темную форму на фоне моря, даже с разметкой из параллелей и меридианов. Мужчина смотрел сверху вниз и не отрываясь на макушку женщины. А та нежно прижималась лицом к груди, обнимая другого. А за спиной у не-пары сидел мужчина в высоких туристских ботинках с огромной поклажей и с притороченным к ней спальным мешком с одеялом. Видно, очень устал, даже закрыл глаза, к тому же сгорел в ярко-розовый цвет. Но он был довольным. А из-за величины рюкзака он сидел почти на краю. И в иные моменты казалось, что он носом уткнется в спины тех, кто стоял. Но все обошлось.
И были два мужика с ехидным и слегка соловелым взглядом. Рядом женщина с маской с клапаном непрерывно смотрела в открытый экран. Таких было много. Но и еще были люди. Разные люди. Я вышел. От метро поднялся к универсаму, было начало двенадцатого. Я купил хлеба. Полторы остановки до дома пешком. В сквере на входе во двор две мелкие барышни пили из мелких бутылочек напиток пивной с вишневым сиропом. Я великодушно простил им насмехательство это над пивом.
Дома я тщательно вымыл руки. Щедро взболтал стакан холодной заварки с недавно сваренным мамой вареньем. И сел вот за этот текст.
Дело в том, что в метро, после прощания с другом, за книгой, я понял, как же это прекрасно, что сегодня я видел столько людей, с которыми ничего не случилось. С ними не произошло на моих глазах ничего из того, что обычно должно случаться с людьми, чтобы они попадали в новости. И я понял, что рад, что вечером теплым, с небольшим нестрашным дождем, во второе воскресенье августа с большинством в моей стране ничего не происходит!
И вот об этом – этот текст.
Подписывайтесь на нас в Telegram