Зачем молодому человеку участвовать во Всебелорусском народном собрании? Почему он не боится попасть под санкции от беглой оппозиции? Нужен ли ребрендинг БРСМ и система грантов для молодёжи? Об этом и не только в программе «Марков. Ничего личного». Гость студии – Егор Макаревич, председатель Молодёжного парламента при Национальном собрании Республики Беларусь.
- Недавно лидеры беглой оппозиции заявили, что будут включать всех участников Всебелорусского народного собрания в санкционные списки, в книгу преступлений, подвергать их уголовному преследованию. Я так понимаю, ещё не поздно отказаться. Вы будете там участвовать?
- Буду. Я с большой честью говорю, что я делегат Всебелорусского народного собрания. Но мы же знаем, что это всё началось ещё до избирательной кампании – все эти «книги», попытки кого-то дифференцировать. Для меня это всё смешно. Я не вижу здесь какой-то глубинной подоплёки. Говорить о том, что люди, которые сегодня участвуют на Всебелорусском народном собрании, должны быть внесены в какие-то санкционные списки, – это действительно может говорить только абсолютно подлый человек, потому что это представители всего белорусского общества.
- А кто вас избирал?
- Я делегат от нашей крупнейшей молодёжной организации, БРСМ. И, как и те члены молодёжного парламента, которые, в том числе сегодня являются делегатами, у нас есть те ребята, которые идут и по другим общественным объединениям. Ведь мы понимаем, что это абсолютно разные люди, абсолютно разные представители. Это всё нужно говорить в контексте того, что за этими представителями и делегатами сегодня стоят тысячи белорусов, трудовых коллективов, общественных организаций. И когда кто-то сегодня пытается включить кого-то в какие-то списки, то это плевок белорусскому народу в лицо.
- Хорошо. На ваш взгляд, для чего подобного рода посылы вбрасываются?
- Я считаю, что это классическая попытка воздействия.
- То есть запугать?
- Да, запугать, сказать, что не сможешь поехать что-либо покупать в Литве, Польше.
- Егор, вспомните, сначала была попытка запугать членов избирательных комиссий, учителей, потом врачей, потом силовиков, журналистов и так далее. Сейчас уже пытаются запугать участников Всебелорусского народного собрания. Но там же будут абсолютно простые люди, не только чиновники. Даже мы показывали фонарщика из Бреста, наверное, это самый известный в Бресте человек, на которого приходят посмотреть и туристы, и жители. Эти люди ничем не заслужили подобного рода отношения. На ваш взгляд, какой должен быть пропорциональный ответ?
- Мне кажется, что Президент очень чётко на эту тему высказался. Это касалось экономических санкций. Если сегодня санкции вводятся в отношении Беларуси, то мы должны вводить пропорциональные ответные санкции. Нужно действовать таким же образом: мы не должны никого жалеть, мы не должны никого бояться. И те люди, которые сегодня призывают к каким-либо санкциям в отношении делегатов, то они тоже сегодня должны включаться в определённые списки. В этом ничего страшного нет. Мы должны отвечать не просто симметрично, но и отвечать в разы сильнее.
- А вам не кажется, что здесь может закручиваться спираль: к нам очень плохо, и мы начинаем очень плохо, и усиление воздействия друг на друга приведёт не к каким-то конструктивным событиям, а к тому, что ситуация зайдёт в тупик, исключительно к агрессии. Как разрулить это?
- Если мы говорим в целом о ситуации, то здесь должен быть диалог. А если мы говорим о «говорящих головах», которые пытаются эту повестку навязывать, то нужно разделять. Надо говорить конкретно. Есть акторы, есть «говорящие головы», которые сегодня к этому призывают. С этой точки зрения, ответ должен быть максимально жёстким.
- Мне нравится этот ответ. Хорошо. Егор, вам 24 года. При этом зрители уже 6-7 лет видят вас в общественно-политических сюжетах на телеканалах. И сейчас вы приходите на программы достаточно часто. Вы – председатель народного собрания при национальном собрании. Откуда вообще истоки такой активной политической позиции? Правда, в 24 года я точно не интересовался политикой.
- Скажу честно, у меня всегда было желание созидать, быть нужным, необходимым, желание реализовывать какие-то проекты. Можно было найти себя в разных сферах.
- Правда, быть нужным, полезным – это здорово. Кому?
- Наверное, в целом. Тем сверстникам, с которыми ты общаешься, потому что ты видишь, к примеру, что очень много молодых людей сегодня имеет идеи, но каким образом всё это высказать? И вот эти каналы коммуникации, наверное, сегодня отсутствуют. Это всё начиналось с того, когда я учился в школе
- Вы в школе были активистом?
- Да, молодёжная парламентская деятельность у меня началась уже в 9 классе. Я активно этим занимался.
- Кто вас сподвиг на это?
- Интересы. Как сейчас помню, что где-то какое-то объявление было в молодёжную палату городского совета. Помню, смотрел, как ребята работали, это с 2007 года в Минске развивалось. Интересно с точки зрения того, что те идеи, которые озвучиваются, они реализовываются. То есть мне были важны идея и реализация. Наверное, именно в этом плане был большой интерес.
- Вы отличник?
- Нет.
- Вы перфекционист?
- Нет. Я в школе учился не очень хорошо.
- То есть бунтарь, скорее всего?
- Но в вузе уже всё нормализовалось. Я бы сказал, что я максималист.
- Вы можете назвать точный возраст, когда вам стала интересовать политика и общественная деятельность?
- Наверное, с 5 класса. Я вспоминаю, как ещё тогда я наблюдал за избирательными кампаниями президента. Я что-то помечал для себя, мне было интересно. Даже помню, что с одной избирательной кампании, но не помню, какой год, до сих пор сохранилась листовка.
- Удивительно.Вы можете сказать, что вы карьерист?
- Меня так часто называют, но я не считаю себя карьеристом.
- Просто это слово имеет негативный оттенок.
- Я считаю, что у меня есть цели и, наверное, сегодня я могу их реализовать в этой плоскости.
- В вашем Instagram сплошь опубликованы фото с официальных мероприятий. Вы достаточно симпатичны, чтобы заниматься просто политикой. Почему вы используете социальные сети не столько для общения, сколько для донесения своей позиции?
- Это хороший канал коммуникации. Я ведь прекрасно понимаю, что меня в основном читает, слушает молодёжь. Мне хочется сегодня выступать проводником тех идей, для той молодёжи, которая меня смотрит. Именно поэтому всё выстраивается таким образом. Мне кажется, моя личная жизнь в какой-то меньшей степени может интересовать: где я отдыхаю и так далее.
- В каких социальных сетях вы более активны?
- В Instagram и Facebook.
- Согласитесь, что Instagram – это для девочек с котиками?
- С точки зрения контента, да. Но у молодёжи сегодня клиповое мышление, поэтому это хороший формат донесения. Поэтому я считаю, что мы должны отходить от этих форматов Instagram и Facebook. Мы видим, что сегодня происходит в мире. Мы видим эту попытку социального давления через социальные сети: сегодня удаляют людей за позицию, за мнение.
- Как ваши ровесники это оценивают?
- Абсолютно по-разному. Когда была президентская кампания и те, кто никогда не был увлечён политической сфере, все резко политизировались и начали давать советы. Сейчас эта политизация сошла на нет. Девушки начали дальше котиков постить, политика ушла, она не интересна. Поэтому по-разному. Кто-то поддерживает, кто-то отрицательно относится. Я к этому отношусь очень спокойно.
- Егор, вы, по сути, выросли при одном Президенте. Вас лично не упрекают в том, что ваша позиция и активность на стороне власти, во многом обусловлена тем, что вы не видели альтернативы.
- Можно было бы об этом говорить, и это была бы правда, если бы мы не жили в 21 веке. Если бы это была автаркия, если бы это был 20 век, если не было бы тотального информационного воздействия, тотальной диджитализации, не было бы глобализации, возможности перемещаться. Сегодня, когда ты живёшь в абсолютно открытом пространстве, можешь сравнивать, можешь путешествовать, общаться с людьми, со сверстниками за рубежом – конечно, абсолютно нельзя говорить, что это какое-то однобокое мышление. Я искренне убеждён, что мне повезло, это везде говорю и от этой позиции никогда не откажусь, жить в стране возможностей. Мой пример, что в 24 года есть какие-то, может быть не большие, но достижения. Пример в такой сфере, он заметен, потому что общественно-политическая сфера, много публичных мероприятий, – это показатель того, что молодой человек в очень юном возрасте может добиваться успеха. У меня очень много знакомых, коллег, которые занимаются своей деятельностью, и они являются профессионалами в 24 года – молодые врачи, молодые предприниматели. Это люди, которые, благодаря созданным условиям, добиваются возможностей. Для меня абсолютно не понятно, как можно критиковать страну, которая тебе дала возможность развиваться и дала возможность абсолютно добиваться всего.
- Критиковать можно и нужно всё. Но как высказался Президент на духовной премии «Возрождение»: аы должны читать всё, и этих, и этих. И сомневаться: и в этих, и в этих, но думать самому. Если ты думаешь, то предполагается, что ты будешь критиковать. Вопрос, в том, что унижать свою страну нельзя. Добиваться санкций в отношении своей страны – это преступление. Буквально через месяц пройдёт Всебелорусское народное собрание. Вы представитель поколения, которого можно заинтересовать «клиповым мышлением» за восемь секунд для того, чтобы человека тема затронула. Вы сами за это время можете объяснить своим ровесникам и нашим зрителям, почему ВНС необходимо?
- Это историческое событие, от которого зависит будущее Беларуси. Это может звучать очень абстрактно, но это абсолютно, на мой взгляд, очень чёткая позиция. Ты должен понимать, что ВНС сегодня – это механизм, который определит, как ты будешь жить в следующие пять лет. Опять же, звучит обще, но каждому человеку нужно понять, что сегодня те цели, те задачи, которые мы поставим на ВНС, – это, по сути, определение твоей жизни, жизни твоей семьи, карьерных, личных устремлений. Это очень важно. По сути, это та траектория развития, которую мы выбираем, она коснется каждого человека, каждой семьи, каждого гражданина Беларуси.
- Этот ответ мне нравится. Организационный комитет Всебелорусского народного собрания получил более 17 тысяч предложений, которые озвучили люди. Делегаты могут эти вопросы и темы дополнить. К вам лично кто-нибудь обращался поднять тот или иной вопрос?
- Когда мы встречаемся, в том числе в оппозиционной среде, эти встречи очень часто проводим. Люди, которые имеют альтернативную точку зрения, они готовы критиковать, но не готовы предлагать. Например,очень много вопросов, связанных с Конституцией, но, когда говоришь «предложите конкретную норму» – сразу, к сожалению, всё пропадает. Но есть дельные предложения. Например, прописать развитие гражданского общества с точки зрения внедрения системы грантового финансирования. Это механизм, который позволит сегодня абсолютно открыто поддерживать те или иные инициативы физического, юридического лица. Если у тебя есть инициатива, ты видишь каким-то образом её развитие, то можешь подать заявку и получить соответствующее финансирование на её реализацию.
- Егор, мне очень нравится ваш посыл. Объясню, почему. Эта избирательная кампания была сложной, и мы до сих пор находимся в информационном противоборстве. Это как следствие этой кампании. Но в то же время роль многих общественных объединений, поддерживаемых и финансируемых государством, как и партий прогосударственных, которых у нас несколько, она, к сожалению, не проявилась. Или не проявилась в той степени, в которой государство, возможно, рассчитывало. Вы озвучили грантовый принцип. Откровенно говоря, это то, что используют наши оппоненты. Они зачастую вообще не придерживаются этих взглядов, но, если им платят, они просто работают. На ваш взгляд, если конкретизировать в отношении общественных объединений, что государству выгоднее: поддерживать на постоянной основе само существование того или иного объединения (партии), допустим, в будущем, или предлагать задачу, цель, сроки, грант?
- Я думаю, этот подход гораздо более честный.
- Честный или эффективный?
- Он и честный, и эффективный. Почему? С одной стороны, честный потому, что мы можем увидеть абсолютно новые организации, лица, а с другой – он эффективный, потому что мы ставим задачу, а субъект, для которого эта задача важна (молодой человек, политическая партия), он уже выбирает и реализует это. Это обычный рыночный классический капиталистический механизм. Мне кажется, это надо использовать, потому что сегодня молодёжные лидеры считают, что они команда. Мы часто обсуждали, почему не было заявлений, кто-то погрузился в информационное молчание, кто-то ждал какой-то команды, кто-то кому-то должен позвонить и сказать, что делать. Но это так не работает.
- Все ждали заявлений, громких пикетов, акций.
- 21 век, информационная среда. Сегодня надо быть наступательным во всём: в информационной среде, в действиях.
- Что помешало действовать более наступательно?
-Я считают, что, может быть, где-то есть какие-то внутренние проблемы. Мы сегодня честно должны говорить, что необходимо в какой-то степени проводить ребрендинг организации. Он нужен, потому что организация сегодня стала крупным политическим актом. Очень большой идёт накат во время избирательной кампании на организацию как на некую витрину белорусской молодёжи. Конечно, мы должны сегодня ребрендинг проводить. Это абсолютно нормально, когда через какой-то определённый промежуток времени мы корректируем под запрос общества. Сегодня есть запрос в молодёжной среде на изменения в той молодёжной политике, которая есть. Я с коллегами объехал всю страну, мы объехали все регионы, встречались с тысячами молодых людей. Сегодня, к сожалению, многие из них – те люди, которые поддерживают Президента, которые готовы конструктивно участвовать в государственной политике, они не вовлечены в деятельность ни одной общественной организации. У нас есть огромный пласт молодёжи, думающей, талантливой, белорусской молодёжи, которая не вовлечена. На них сегодня нужно делать ставку, именно на эту молодёжь. Но, на мой взгляд, нельзя дифференцировать, что белорусская молодёжь – только в БРСМ или только в Молодёжном парламенте. Мы должны понимать, что вся белорусская молодёжь, даже та, которая сегодня имеет альтернативную точку зрения, которая высказывается, может быть, резко, не понимая реальную обстановку, – это белорусская молодёжь, которая должна быть вовлечена, с которой мы должны работать. И с ней надо работать еще больше, чем с теми людьми, которые сегодня уже имеют какую-то возможность.
- Если бы решение о ребрендинге БРСМ зависело только от вас, какие шаги вы бы обязательно сделали? Нужна ли нам такая огромная организация или есть смысл более компактных структур?
- Очень часто говорят: надо закрыть, надо сломать. Я вообще противник любого разрушения. Рушить всегда проще.
- Рушат обычно те, кто не создавал.
- Разрушать нельзя. Сегодня организация имеет огромное количество сторонников – тех людей, для которых она является, по сути, площадкой для реализации.
- У неё действительно много качественных проектов.
- Абсолютно. Поэтому где-то, конечно, необходимо менять внутреннюю составляющую, где-то нужно перейти на другие механизмы, проектные работы, дать возможность реализации проектов самими молодыми людьми. То есть проект не сверху вниз спускать, а наоборот, чтобы принцип был, образно говоря, открытый. Но надо создавать другие институты, общественные организации, молодёжные организации. Вообще, в целом развивать сегмент гражданского общества, где человек может себя реализовать.
- Вы же знаете, проблема отцов и детей существовала всегда. Тургенев об этом прекрасно обозначил. Но вы молодёжный парламент при национальном собрании. Национальное собрание – это две палаты. Я никогда не поверю, что у молодых парламентариев не бывает критических замечаний в адрес профессиональных парламентариев, особенно нижней палаты, которые конкретно должны работать с людьми, конкретно заботиться о государстве. Что вы любите обсуждать? Какие предложения вы бы высказали, будучи в парламентской аудитории?
- Я бы соврал, если бы сказал, что это не так. Конечно, критика есть. Как молодёжь может не критиковать? Я никогда этого не стеснялся. Мне кажется, что сегодня наша большая проблема, я имею в виду тех представителей, которые сегодня работают в депутатском корпусе, не только Палату представителей, но и местный уровень, – это неумение работать с информационной повесткой. Мы сегодня делаем очень много, делают депутаты очень много, но мы не умеем это показывать, транслировать. Мы сегодня, к примеру, общаемся с нашими коллегами из других стран и видим, что буквально маленький шаг активно освещается и так далее. Мы сегодня должны активно эту информационную среду забирать под себя. У нас огромное количество депутатов местных советов. Если бы каждый из них был сегодня представлен в социальных сетях, не просто зарегистрировался и на паузу оставил аккаунт на четыре года, а реально работал, реально показывал свою деятельность, показывал бы, как формируется бюджет, что он социально направлен. То мы бы большую часть проблем, могли бы снять с точки зрения того информационного удара, который был до и во время избирательной кампании.
- Вы готовы вести прямой стрим с ВНС?
- Абсолютно. Я в социальных сетях этот вариант предложил, когда отвечал одному из якобы белорусских патриотов, который уехал в другую страну и там призывает к чему-то. Конечно, мы готовы вести [трансляции], и я больше скажу, те люди, которые надеются на то, что кто-то будет скрывать своё участие в ВНС, они могут успокоиться, мы будем вести трансляции, если это будет необходимо, и будем говорить об этом всяческим образом. И мы с гордостью говорим, что для нас Всебелорусское народное собрание – действительно знаковый повод и знаковое мероприятие.
- Вы не стесняетесь в своих выражениях. Почему? В этом больше хайпа? Или наболело?
- Это не хайп. Это адекватная реакция. Как можно относиться к человеку [Латушко], который является предателем? Я вот сегодня думал – в квадрате или в кубе? Мне кажется, там степень сложно определить. То есть человек предал сначала Президента, потом человек предал тех людей, которые в какой-то степени поверили ему, когда он перешёл на сторону оппозиции. Он просто предал абсолютно всех. И сегодня он пытается угрожать честным, достойным белорусским людям, людям, которые хотят светлого и адекватного будущего, которые идут на Всебелорусское народное собрание, чтобы высказать свою позицию, чтобы сказать: да, есть может, где-то проблемы, но давайте их решать, давайте корректировать это. Люди не говорят, а делают. Конечно, это предатель. И его никак иначе не назовёшь, чем тем словом, которым я его назвал.
- Но вы немного противоречите самому себе. Это нормально в силу активной молодой позиции. Вы как-то предлагали создать в социальных сетях платформу, исключительно с позитивным контентом.
- Там был вопрос не создания контента. Сейчас реально не хватает трансляций достижений, которые сегодня есть.
- Вам не кажется эта идея утопительной? Вы же сами знаете, человек, с удовольствием, смотрит криминальные новости, мы даже смотрим это по нашей «Тревожной кнопке». То есть человек быстрее реагирует на негативные события, а позитивные воспринимаются как само собой разумеющиеся. С вашей точки зрения, этот контент будет востребован?
- Безусловно, он не будет настолько востребован как вот эти хайповые вещи, которые вызывают взрыв с точки зрения обсуждений и так далее. Но сегодня в социальных сетях очень мало этой составляющей. Мы видим зачастую минусы, которые утрируются, но мы не видим там реальные работы, реальные достижения белорусского государства. К сожалению, стоит признать, мы все прекрасно знаем, как проходила политическая кампания. Социальные сети – это не тот механизм, на который нужно полагаться. Если раньше – 3-4 года назад мы говорили, что это площадка, то сегодня мы понимаем, что это контрольный канал, политический инструмент. И мы не пользуемся этим политическим инструментом, и не можем нормально пользоваться, потому что мы помним, как проходила избирательная кампания, когда агитация, которая, к примеру, запрещена в социальных сетях, шла от одного из кандидатов оппозиционных. А когда мы, например, попытались разместить информацию в поддержку Президента, социальная сеть это заблокировала. Но какая демократия? Конечно, это не будет востребовано, скорее всего, будут блокировать за этот контент. Это надо прекрасно понимать. Но мы должны всяческим образом пробиваться, показывать нашу позицию, нашу конструктивную повестку. Мне кажется, это нужно делать.
- Егор, у вас есть телевизор?
- Есть.
- Вы его смотрите?
- Не смотрю. Я отсматриваю потом то, что выходит в эфир.
- То есть вы целенаправленно ищете там информацию?
- Я смотрю передачи, отсматриваю все новостные блоки, но именно в контексте включил и смотришь – такого нет.
- А чего не хватает, на ваш взгляд, для аудитории вашего возраста?
- Я бы, наверное, сказал, молодёжной повестки.
- Неужели молодёжь будет смотреть телевизор ради молодёжных программ?
- Мне кажется, что ярких молодёжных проектов, программ сегодня не хватает.
- Приведите примеры ярких молодёжных проектов на телеканалах других стран?
- На самом деле, белорусское телевидение, оно адекватное. Оно не грузит человека, который приходит после работы страхами и ужасами. Человек живёт в нормальной адекватной среде, включает и смотрит то, что происходит в стране. В принципе, белорусские СМИ до 9 августа транслировали адекватную, объективную повестку.
- Возможно, я вас удивлю, но телеканалы после 9 августа не только не провалились, но и нарастили свою аудиторию, то есть у них выросли и доли телепросмотра, и рейтинги. И попытка заблокировать работу телеканалов, она говорит об эффективности этой работы на определённую, в том числе, аудиторию. Но меня больше всего интересует молодёжная аудитория. Я скептик. Я сомневаюсь, если мы сделаем какой-то классный молодёжный проект, что молодёжь найдёт время и будет его смотреть. Они будут этим «клиповым мышлением» как раз и руководствоваться. Они включат, новости посмотрят. Но превращать телевидение в такой TikTok мне тоже не хочется.
- Если мы говорим про молодёжь, то здесь нужно делать ставку на интернет-вещание, на интернет-сегмент. Мы можем говорить о том, что проект может быть телевизионным, но он может быть ориентирован только на интернет-сегмент.
- Телеканалы должны участвовать, с вашей точки зрения, в подготовке контента для интернета.
- Абсолютно. Мы же сегодня видим, что, к примеру, большое количество наших телеканалов, кстати, ОНТ тоже занимает лидирующую позицию, с точки зрения просмотров на YouTube, просмотров реакций зрителей на это. Мне кажется, интернет-сегмент для молодёжи сегодня не занят.
- Вы, наверное, смотрели когда-то наши ролики с бабушкой. Мы намеренно провоцировали, иногда ситуацию надо довести до абсурда для того, чтобы понять, о чём идёт речь.
- Но сегодня на телевидении мы увидели журналистику очень острую. На самом деле, мне это очень нравится.
- Хорошо. Вы, наверное, заметили, что с политической грамотностью у молодых людей реально большие проблемы. Я не скажу, что они безграмотны. Нет. Но зачастую они либо слишком ангажированы, то есть получают однобокую информацию, либо просто не понимают о событиях. За чистую монету принимаются отработанные десятилетиями назад технологии приснопамятных «цветных революций». Самый яркий пример – Трамп с его – «so special» и «невероятные» у Колесниковой. Всё это уже было. То есть ощущение дежавю у людей более взрослых, наверняка, есть. Готовы ли признать ваши ровесники, что сейчас их просто обманули?
- Я думаю, что многие это уже понимают.
- Понимают, но не говорят? Не признают?
- Знаете, сложно признаться самому себе, знакомым. Это как эмигранты, они в жизни не скажут, что живут плохо, что совершили ошибку.
- Но очень смелые возвращаются.
- Смелые возвращаются, но набраться смелость и вернуться гораздо тяжелее, чем уехать. Потому что окружение все-таки давит, и в молодежной среде. Знаете, наверное, хайп, который был, – это ощущение ложной свободы, которое создалось, что можно сегодня кого-то не уважать, стереть нормы этики, нормы поведения, это чувство беззакония, отсутствие ответственности. Это как наркотик в какой-то степени сыграло. Сегодня это отрезвление, оно уже происходит. Конечно, очень сложно самому себе признаться, что был не прав.
- Мне хочется вспомнить ваше выражение «Любая ложь не терпит конкретики». Мне нравится оно. Давайте с вами разберём конкретные вопросы, которые, наверняка, приходится слышать не только вам, но и мне, моим журналистам, силовикам, представителям власти, учителям и тем, кто просто за нашу страну. Например. Как вам спится по ночам, вы поддерживаете насилие? Возможно, вы слышали: у вас руки по локоть в крови. Мне понятна манипуляция в этих информационных вбросах. Так всё-таки, как вам спится по ночам?
- Когда у тебя чистая совесть, когда ты на 100% считаешь себя человеком, который придерживается взглядов, ты убеждён и видишь, какое количество с тобой сторонников, – ты спишь прекрасно!
Подписывайтесь на нас в Telegram