На уходящей неделе было сразу несколько поводов вспомнить художников Парижской школы – выходцев из Беларуси. Так, во вторник в Гомеле впервые представили около 50 работ Марка Шагала, Пинхуса Кременя и гомельчанина Мишеля Кикоина.
Это продолжение нашумевшего арт-проекта, который стартовал в сентябре в залах Национального художественного музея. Правда, в нынешней экспозиции не оказалось шедевра Хаима Сутина. Работа «Большие луга в Шартре» сейчас на реставрации. Кстати, 12 февраля со дня рождения великого экспрессиониста исполнилось 120 лет. В Париже юбилей Сутина отметили ретроспективной выставкой в знаменитой галерее «Оранжери». Впрочем, точную дату своего рождения не знал даже сам Хаим из белорусского местечка Смиловичи.
Трудно найти сегодня Париж Сутина. Но Сутин – в Париже! И не где-нибудь – на «Горе Парнас» (по-французски «Монпарнас»). В «Мекке искусства» наш Хаим – единственный художник начала XX века, кто при памятнике. До подобной славы не дошагал даже Шагал.
Илона Мажейкиене, искусствовед (Литва): «В сквере Гастон Байти он стоит сутуло, он надвигает шляпу на лицо. Такие детали, которые говорят о его характере».
«Хаим» с языка идиш означает «жизнь». В ней-то у Сутина вопрос за вопросом. И главный – дата рождения. Век считали, что с 1894 года. Этот год художник указал сам. Для первого каталога. Впрочем, точностью экспрессионист не отличался. Открыли дело из парижской префектуры: рукой гения – 1893-й! Отныне – хрестоматийная цифра.
Владимир Счастный, писатель: «Скорее всего, это связано с тем, что Сутин был десятым ребёнком в семье. И, конечно, упомнить даты рождения всех детей было чрезвычайно трудно. И для матери, и для отца. Тем более жили они довольно бедно».
«Откуда будете?» – спрашивали у Сутина. И художник отвечал – Смиловичи. Так, без страны, без губернии. Его местечко в каких-то 30 верстах от Минска. До сих пор здесь слышится легенда: мол, в юности Хаим ходил каждый день в столицу пешком на занятия.
Светлана Хасеневич, хранитель экспозиции «Пространство Хаима Сутина»: «Мы с вами находимся на улице Республиканской. Ранее она называлась улица Минская. Именно здесь родился Хаим Сутин. Правда, дом не сохранился. К сожалению».
Говорят, деревянная хата портного Боруха (отца художника) стояла там, где сегодня особняк за оградой. Дом же Сутиных, скорее, напоминал такой: столетний, в Татарской слободе Смиловичей. К слову, в его окне 5 лет назад рассмотрели Париж. Это эмблема первого в мире мемориального «Пространства Хаима Сутина».
Конечно, не про эти «графские развалины» повествовал когда-то Аркадий Гайдар. Но что-то общее найти можно. Под сводами дворца Ваньковичей, подобно героям классика, «безумный Хаим» нашёл свой клад: первое признание и первые краски.
По некоторым данным, именно последний владелец Смиловичей Леон-Доминик Ванькович увидел в Сутине будущего маэстро экспрессии. К слову, под своды «палаццо» изначально и хотели вернуть Хаима. Создать музей. Но… Даже место для памятного знака, присмотренное на Рыночной площади, занял долгострой.
Надежда Усова, искусствовед: «Это такая легендарная личность, которая очень похожа на Сутина. Сутин не признавал её. Потому что считал, что не может иметь детей. Ему так сказали врачи».
Как и «вероятный отец» (нужна экспертиза ДНК), Эма – художница. Под автографом «Сутина». С прямыми близкими у мэтра Парижской школы всё так же плохо. Долго думали: родители, братья и сёстры сгинули в Смиловичском гетто… Два года назад из США отозвался внук сестры Мэри.
Нина Ферапонтова, племянница Хаима Сутина: «Что бы я спросила?.. Спросила бы, наверное, почему он уехал во Францию? Хотелось бы просто на могилке его побывать».
Нина – по паспорту. По рождению – Наума. Эта «миниатюрная» дама – племянница Сутина от младшей сестры Эртл. Полвека живёт в Минске. О всемирно известном дяде что-то слышала от отца. Но чаще изучает «беспокойный» почерк по газетам. Дома на стене – портрет Моны Лизы.
Владимир Счастный, писатель: «Работ его не было в Советском Союзе, нигде! О нём мало знали. И первая заметка о Сутине появилась в 1984 году. В тот же день, когда было сообщение о назначении Горбачёва».
2004 год. На экранах – «Модильяни». Фильм о всех, кто по словам «демонической» писательницы Тэффи, на старте XX века «жил в Париже, как собаки на Сене». В красках и каталонец Пикассо, и мексиканец Ривера, и, конечно, Сутин… На Северный вокзал столицы Франции художник из Северо-Западного края Российской империи прибыл ровно столетие назад.
Сергей Мартынов, коллекционер: «Собственно говоря, все истоки живописи XX столетия в значительной степени формировались и зарождались либо непосредственно в Беларуси (Уновис, Малевич, Шагал и т.д.). Либо в значительной степени формировались выходцами из Беларуси в Западной Европе».
В Париж, в легендарную арт-коммуну «Улей», Сутина позовёт за собой друг Миша Кикоин. Два будущих классика учились в минской школе Якова Кругера. Её феномен в искусстве ещё не раскрыт. А зря! Отсюда вышло немало Мастеров (с большой буквы).
Надежда Усова, искусствовед: «По нашим сведениям, Сутин пробыл в школе Кругера что-то от 3 до 9 месяцев. Не более того. И очень быстро освоил эти азы. Потому что уже зарабатывал с портретов по фотографиям».
Уже в Вильно сформируется «тройка»: Кикоин, Сутин, Пинхус Кремень. В исторической столице мальчики-евреи занимались в классически русской рисовальной школе Ивана Трутнева. Просто национальных квот, как в Москве или Петербурге, здесь не было.
Татьяна Михнёва, директор Литературного музея Александра Пушкина (г. Вильнюс): «Когда Григорий Александрович Пушкин задумал построить домовую церковь, он обратился (естественно), в эту школу. Часть икон алтаря хранится и сейчас в нашем музее. А часть, конечно, была утрачена».
В Париже, после похода в Лувр, кумиром жизни Сутина станет Рембрандт. Позже кто-то скажет: «Он превзошёл его». Полотна Хаима одинаково и пугали, и притягивали. Свой эталонный «Натюрморт с тремя селёдками» голодный художник написал за несколько сантимов (это как копейки, что были у нас). Сейчас готовы платить… Рекорд Мастера – 15 миллионов евро. Он нравится арабским шейхам.
Виктор Бабарико, коллекционер: «Если посмотреть, каким образом изломаны эти деревья, и какими красками, и какими мазками, и в какой манере написано это, то я могу сказать, что это явно неспокойная, не благодушная атмосфера того дня».
Возможно, этим Сутин и покорил известного американского коллекционера Барнса. В 1923 году он разом покупает около 50 холстов. Так художник становится успешным при жизни. А ведь ещё пару лет назад Хаима с лучшим другом Амедео буквально найдут на помойке.
Владимир Счастный, писатель: «Надо сказать, хотя Модильяни всё время опекал Сутина, в конце жизни Сутин всегда говорил, что из-за него он «испортил желудок». Он имел в виду Модильяни и их частые попойки».
Надежда Усова, искусствовед: «А ведь эта картина вторая на просторах СНГ. Первая – в Эрмитаже, «Автопортрет» 1916 года. И вторая картина Сутина – «Большие луга в Шартре» – это в Минске».
Лето 2012 года. Лондонский аукцион Christie’s сообщает: продано! 400 тысяч евро. Сутин едет в Беларусь. Тут же Минкульт присваивает «Лугам» национальный статус. То есть так просто вывезти за границы Родины Хаима, путь и частную собственность, отныне нельзя. В сентябре «первую ласточку» художника выставляют в столице. Знакомиться приходят свыше 30 тысяч человек. Почти как на юбилейный вернисаж Мастера в парижской галерее «Оранжери».
Илона Мажейкиене, искусствовед (Литва): «Портрет Блатаса очень психологически точен. И лепка эта – она очень такая тёплая. И все эти мазки, которые как бы остаются от пластилина».
Летописец парижской школы – литовец Арбит Блатас. Соседом Сутина по Парижу он станет в 1929 году. Теперь наш Хаим, о котором при жизни коллеги рассказывали анекдоты, стоит в бронзе на Монпарнасе. Один из всех великих кисти той великой эпохи. Не стало гения в 1943 году, в оккупированной столице Франции. Мистическая «тройка» неслась за ним со дня рождения.
К слову, в эти дни увидеть модель памятника Сутину можно в Клайпеде на выставке «Арбит Блатас: возвращение на Родину».
Подписывайтесь на нас в Telegram