Накануне Дня города, в пятницу, Президент открыл галерею знаменитого художника, Героя Беларуси Михаила Савицкого. Стало очевидным: с восстановлением здания, где разместились экспозиции, на историческом портрете Минска появился новый, весьма интересный, содержательный штрих.
Дом с мезонином, где слушали Огинского, читали Тургенева, смотрят Савицкого… Бывшее «дворянское гнездо» – фрагмент Минска губернского. Города, что сегодня возрождают. И города, что по-прежнему окутан тайнами.
Площадь Верхнего рынка, Соборная, Свободы… Адреса менялись, адресат оставался. Дом – почти ровесник Французской революции. Год постройки: семьдесят пятый. Век: восемнадцатый. Стиль: классицизм… Фамилия архитектора – забыта.
Виталий Жуков, искусствовед, коллекционер: «Дословное название этого здания – «палаццо». Есть такое красивое итальянское слово. Которое, кстати, на белорусский язык переводится как «палацык».
Впрочем, классическая здесь даже «Домовая книга»: граф Пшыздецкий (подканцлер Великого княжества), шляхтич Станкевич (открыл в южном флигеле одну из первых минских аптек). Третий владелец, но далеко не лишний, – Ежи (он же Юрий) Кобылинский.
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Праславіўся ў першую чаргу тым, што заснаваў у мурах гэтага сядзібнага дома фактычна першы гарадскі прыватны музей. У яго захоўваўся нават аўтэнтычны атлас, які належаў Хрыстафору Калумбу».
А также Третий Статут ВКЛ (в оригинале). Собранное «в граде Минске» оказалось «в граде Вильнюсе». Так пожелал Кобылинский. Пусть, мол, хранится в первом национальном Музее древностей братьев Тышкевичей. Но… коллекция растворилась. Как, впрочем, и коллекционер. Каким он был? Говорят – странным. Любил барин (из мемуаров) променады в крестьянских одеждах.
Наталья Сычёва, заведующая филиалом Национального художественного музея Беларуси: «Скажем, тот же Пешка, который был краковским мастером, здесь не имел жилья. Значит, ему нужно было снимать гостиницу. А у Кобылинского просто было, наверняка, не то что удобно, а комфортнее».
Действительно, дом-то ни кого-нибудь, а губернского секретаря, императорского орденоносца, масона. О нём даже в пьесе написали. Драматург Леонард Ходько вывел Кобылинского рядом с Наполеоном. Ещё в 1812 году.
Виталий Жуков, искусствовед, коллекционер: «Здесь жили образованные люди. Было в порядке вещей, что они «parle français», «parlo italiano», «spreche zi deutsch». И своим жеманством они демонстрировали свою статусность. Таким образом, цвет стен, коралловый, совершенно не случаен».
Ни тебе зарисовок, ни фотохроники. Атмосферу «эпохи Бальзака» в доме, что вновь стал музеем, создавали вещами эпохи. Ковёр – «Сделано в Завидово», под Москвой. Лет этак двести назад. Ваза – Япония, заката века XVIII. О настоящем «былом» фрески. Точнее – их фрагменты. На втором, парадном этаже. И живописные «Реставраторы» Савицкого здесь в точку.
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Ужо ў інтвентарах пачатку XIX стагоддзя пра жывапіс ідзе гаворка. Хутчэй за ўсё, аўтарам гэтых манументальных кампазіцый з’яўляецца знакаміты Казімір Анташэўскі. Але, магчыма, некаторыя памяшканні распісаў Ян Дамель, калі жыў тут пазней».
Художник Дамель (есть сведения) написал портрет патрона Кобылинского. Правда, где холст? Тот, кого при жизни по-хорошему сравнивали с Боровиковским, занимал третий, мансардный этаж дома. Здесь спал, рисовал, умер – апоплексический удар. И этот эскиз «Павел Первый освобождает Косцюшко из тюрьмы» сегодня – одна из двух работ Дамеля в Беларуси.
Наталья Сычёва, заведующая филиалом Национального художественного музея Беларуси: «То, что здесь хранилось, либо вывезено потомками владельцев, если это портреты, либо ушло, ещё в двадцатые годы, в российские музеи. Там ими никто не занимается, а мы пока не имеем возможности».
Татьяна Бембель, искусствовед: «У нас настолько богатый ресурс, который в пассиве лежит. И который можно активизировать. Практически через любой проект вот такого рода. Щемелёв, Громыко, Савицкий стали экспериментировать, стали что-то ломать. Сейчас они классики, а тогда…»
Шестидесятые, оттепельные… Казалось, суровой действительности – суровый стиль. За русских – Таир Салахов, за нас – Михаил Савицкий. Кстати, художники – однокурсники. Почерк сложный: правда… и только правда. Герой их «соцреализма» – простой человек.
Ольга Архипова, искусствовед: «Конечно, такое явление, как Савицкий, уже не может повториться в белорусском искусстве. Потому что, действительно, художника создаёт среда, художника создаёт время. Это была и позиция самого Савицкого. Он хотел, чтобы его работы, его произведения остались государству. Остались здесь, в стране».
«…Дрожал и, казалось, трескался на части…» – так начинается чеховский «Дом с мезонином». К слову, «рассказ художника». А за этим порогом рассказ о художнике. «Цифры» Савицкого отныне и на, и в сердце столицы.
Словно зная о прошлом. Дом для галереи Мастер выбрал сам. Успел, но дверь не открыл. Савицкий ушёл в 2010 году. В этом ему бы было девяносто. И подарок кстати. Первая очередь – в День Победы, вторая – в День города. Публика, как и во времена первого музея Кобылинского, статусная. Народного художника СССР Президент знал лично.
Так, «Партизанскую Мадонну» Савицкого закупила московская Третьяковка. Вспоминают, что узнав об этом, легендарный директор Национального художественного Елена Аладова не могла себе простить... И несколько лет буквально ходила за Мастером. Мол, повтори. Но… Герой Беларуси копий «своего» не делал. Так появилась другая «Партизанская Мадонна» – «Минская».
Юлия Ковалёва, научный сотрудник Музея истории города Минска: «Его работы находятся в разных музеях. И не только белорусских музеях. И в Третьяковке, и в Национальной галерее Софии, в Болгарии. Семья художника на хранение передала 75 работ. И 55 из них представлены в настоящее время в экспозиции».
Что на тысяче квадратных метров. И за старым домом выросла пристройка. Грандиозная для грандиозных. Трагические «Цифры на сердце», катастрофическая «Чёрная быль», христианские «Заповеди»… В искусстве Савицкий, подобно Колумбу, – первооткрыватель.
Виктор Альшевский, художник, ученик Михаила Савицкого: «Учил действительно мыслить. То есть он постоянно пытался через образ своей биографии дать возможность нам осмыслить, понять, кто такой гражданин».
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Леапольд Дэльпацы – гэта таксама была вельмі цікавая асоба ў гісторыі нашага горада. Дастаткова сказаць, што ў сядзібным доме ён нават адкрывае першую краму парыжскай моды».
Городской глава Дельпаци – последний частный хозяин «дома с мезонином». Первая, Вторая… Мировые войны проходили мимо. Словно какие-то невидимые силы оберегали эти стены. Архитектуру не меняли, даже когда здесь был областной военкомат… Бычок «Беломора», брошенные кисти, неоконченная «Скабровка» – теперь здесь живёт Савицкий. Сказавший последние слова на ОНТ.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Дом с мезонином, где слушали Огинского, читали Тургенева, смотрят Савицкого… Бывшее «дворянское гнездо» – фрагмент Минска губернского. Города, что сегодня возрождают. И города, что по-прежнему окутан тайнами.
Площадь Верхнего рынка, Соборная, Свободы… Адреса менялись, адресат оставался. Дом – почти ровесник Французской революции. Год постройки: семьдесят пятый. Век: восемнадцатый. Стиль: классицизм… Фамилия архитектора – забыта.
Виталий Жуков, искусствовед, коллекционер: «Дословное название этого здания – «палаццо». Есть такое красивое итальянское слово. Которое, кстати, на белорусский язык переводится как «палацык».
Впрочем, классическая здесь даже «Домовая книга»: граф Пшыздецкий (подканцлер Великого княжества), шляхтич Станкевич (открыл в южном флигеле одну из первых минских аптек). Третий владелец, но далеко не лишний, – Ежи (он же Юрий) Кобылинский.
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Праславіўся ў першую чаргу тым, што заснаваў у мурах гэтага сядзібнага дома фактычна першы гарадскі прыватны музей. У яго захоўваўся нават аўтэнтычны атлас, які належаў Хрыстафору Калумбу».
А также Третий Статут ВКЛ (в оригинале). Собранное «в граде Минске» оказалось «в граде Вильнюсе». Так пожелал Кобылинский. Пусть, мол, хранится в первом национальном Музее древностей братьев Тышкевичей. Но… коллекция растворилась. Как, впрочем, и коллекционер. Каким он был? Говорят – странным. Любил барин (из мемуаров) променады в крестьянских одеждах.
Наталья Сычёва, заведующая филиалом Национального художественного музея Беларуси: «Скажем, тот же Пешка, который был краковским мастером, здесь не имел жилья. Значит, ему нужно было снимать гостиницу. А у Кобылинского просто было, наверняка, не то что удобно, а комфортнее».
Действительно, дом-то ни кого-нибудь, а губернского секретаря, императорского орденоносца, масона. О нём даже в пьесе написали. Драматург Леонард Ходько вывел Кобылинского рядом с Наполеоном. Ещё в 1812 году.
Виталий Жуков, искусствовед, коллекционер: «Здесь жили образованные люди. Было в порядке вещей, что они «parle français», «parlo italiano», «spreche zi deutsch». И своим жеманством они демонстрировали свою статусность. Таким образом, цвет стен, коралловый, совершенно не случаен».
Ни тебе зарисовок, ни фотохроники. Атмосферу «эпохи Бальзака» в доме, что вновь стал музеем, создавали вещами эпохи. Ковёр – «Сделано в Завидово», под Москвой. Лет этак двести назад. Ваза – Япония, заката века XVIII. О настоящем «былом» фрески. Точнее – их фрагменты. На втором, парадном этаже. И живописные «Реставраторы» Савицкого здесь в точку.
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Ужо ў інтвентарах пачатку XIX стагоддзя пра жывапіс ідзе гаворка. Хутчэй за ўсё, аўтарам гэтых манументальных кампазіцый з’яўляецца знакаміты Казімір Анташэўскі. Але, магчыма, некаторыя памяшканні распісаў Ян Дамель, калі жыў тут пазней».
Художник Дамель (есть сведения) написал портрет патрона Кобылинского. Правда, где холст? Тот, кого при жизни по-хорошему сравнивали с Боровиковским, занимал третий, мансардный этаж дома. Здесь спал, рисовал, умер – апоплексический удар. И этот эскиз «Павел Первый освобождает Косцюшко из тюрьмы» сегодня – одна из двух работ Дамеля в Беларуси.
Наталья Сычёва, заведующая филиалом Национального художественного музея Беларуси: «То, что здесь хранилось, либо вывезено потомками владельцев, если это портреты, либо ушло, ещё в двадцатые годы, в российские музеи. Там ими никто не занимается, а мы пока не имеем возможности».
Татьяна Бембель, искусствовед: «У нас настолько богатый ресурс, который в пассиве лежит. И который можно активизировать. Практически через любой проект вот такого рода. Щемелёв, Громыко, Савицкий стали экспериментировать, стали что-то ломать. Сейчас они классики, а тогда…»
Шестидесятые, оттепельные… Казалось, суровой действительности – суровый стиль. За русских – Таир Салахов, за нас – Михаил Савицкий. Кстати, художники – однокурсники. Почерк сложный: правда… и только правда. Герой их «соцреализма» – простой человек.
Ольга Архипова, искусствовед: «Конечно, такое явление, как Савицкий, уже не может повториться в белорусском искусстве. Потому что, действительно, художника создаёт среда, художника создаёт время. Это была и позиция самого Савицкого. Он хотел, чтобы его работы, его произведения остались государству. Остались здесь, в стране».
«…Дрожал и, казалось, трескался на части…» – так начинается чеховский «Дом с мезонином». К слову, «рассказ художника». А за этим порогом рассказ о художнике. «Цифры» Савицкого отныне и на, и в сердце столицы.
Словно зная о прошлом. Дом для галереи Мастер выбрал сам. Успел, но дверь не открыл. Савицкий ушёл в 2010 году. В этом ему бы было девяносто. И подарок кстати. Первая очередь – в День Победы, вторая – в День города. Публика, как и во времена первого музея Кобылинского, статусная. Народного художника СССР Президент знал лично.
Так, «Партизанскую Мадонну» Савицкого закупила московская Третьяковка. Вспоминают, что узнав об этом, легендарный директор Национального художественного Елена Аладова не могла себе простить... И несколько лет буквально ходила за Мастером. Мол, повтори. Но… Герой Беларуси копий «своего» не делал. Так появилась другая «Партизанская Мадонна» – «Минская».
Юлия Ковалёва, научный сотрудник Музея истории города Минска: «Его работы находятся в разных музеях. И не только белорусских музеях. И в Третьяковке, и в Национальной галерее Софии, в Болгарии. Семья художника на хранение передала 75 работ. И 55 из них представлены в настоящее время в экспозиции».
Что на тысяче квадратных метров. И за старым домом выросла пристройка. Грандиозная для грандиозных. Трагические «Цифры на сердце», катастрофическая «Чёрная быль», христианские «Заповеди»… В искусстве Савицкий, подобно Колумбу, – первооткрыватель.
Виктор Альшевский, художник, ученик Михаила Савицкого: «Учил действительно мыслить. То есть он постоянно пытался через образ своей биографии дать возможность нам осмыслить, понять, кто такой гражданин».
Владимир Денисов, главный архивист Национального исторического архива Беларуси: «Леапольд Дэльпацы – гэта таксама была вельмі цікавая асоба ў гісторыі нашага горада. Дастаткова сказаць, што ў сядзібным доме ён нават адкрывае першую краму парыжскай моды».
Городской глава Дельпаци – последний частный хозяин «дома с мезонином». Первая, Вторая… Мировые войны проходили мимо. Словно какие-то невидимые силы оберегали эти стены. Архитектуру не меняли, даже когда здесь был областной военкомат… Бычок «Беломора», брошенные кисти, неоконченная «Скабровка» – теперь здесь живёт Савицкий. Сказавший последние слова на ОНТ.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Подписывайтесь на нас в Telegram