В знаменитом фольварке, где когда-то отдыхал Богданович, собрались сотни гостей.
Поэта здесь видели чуть более ста лет назад. 19-летний Богданович тогда отпускал бороду – для солидности, вспоминали старожилы. А сегодня уже потомки «третьего кита национальной литературы» (как говорят о Максиме) стремятся в Ракутёвщину. К тому самому маленькому Дому арендатора, что снимал классик.
Под этими крышами Богданович написал два цикла стихов и столько же поэм. В том числе небезызвестную «Вераніку». Строки из неё стали своеобразным гимном праздника. И здесь же, в Ракутёвщине, поэт работал над «Лемантаром» – азбукой для детей-белорусов. Сейчас они знакомятся с древней «Батлейкой» и мастерят ангелов. Тем временем взрослые облюбовали «родник Максима» – вода в нём чистая, холодная. И ещё можно загадать желание. Уверяют – сбудется.
Поэта здесь видели чуть более ста лет назад. 19-летний Богданович тогда отпускал бороду – для солидности, вспоминали старожилы. А сегодня уже потомки «третьего кита национальной литературы» (как говорят о Максиме) стремятся в Ракутёвщину. К тому самому маленькому Дому арендатора, что снимал классик.
Под этими крышами Богданович написал два цикла стихов и столько же поэм. В том числе небезызвестную «Вераніку». Строки из неё стали своеобразным гимном праздника. И здесь же, в Ракутёвщине, поэт работал над «Лемантаром» – азбукой для детей-белорусов. Сейчас они знакомятся с древней «Батлейкой» и мастерят ангелов. Тем временем взрослые облюбовали «родник Максима» – вода в нём чистая, холодная. И ещё можно загадать желание. Уверяют – сбудется.
Подписывайтесь на нас в Telegram