Люди постарше, и особенно деревенские, хорошо знают, что конец зимы и начало весны – самое трудное молочное время, многие коровы в силу физиологических особенностей просто не дают молока или дают его совсем немного.
Но побеждать физиологию давно научилась промышленность, а потому нехватка молока и молочной продукции, которая наблюдается уже несколько недель, заставила нас взяться за эту тему. Речь о дешёвом, так называемом «социальном» молоке, кефире, твороге, в очередях за которыми кое-где возникают даже потасовки. Необходимость торговли по низким ценам вроде бы продиктована лучшими побуждениями: в кризисное время поддержать наименее защищённую часть покупателей. На деле же производственники говорят о нерентабельности такой продукции, продавцы – об убыточности. А люди жалуются на сами формы торговли, вольно или невольно провоцирующие ажиотаж. Вот мы и решили разобраться, откуда и куда течёт дешёвое молоко и как сделать так, чтобы его хватало всем если не желающим, то хотя бы нуждающимся.
Борьба за социальное молоко уже буквально взорвала Интернет. И даже удивила заместителя министра сельского хозяйства. О чём Надежда Котковец возмущённо заявила на всю страну.
Надежда Котковец, первый заместитель министра сельского хозяйства: «Захожу сюда и подхожу к прилавку. Почему у вас нет молока 3,2 % социального? Продавец не знает. Почему не знаешь? Почему не подняла по цепочке, кто должен тебе это привезти? Разберусь!».
Доподлинно неизвестно, разобралась ли Надежда Николаевна с торговлей и купила ли в тот день дешёвое молоко. Зато из того, чем же отличается социальное молоко от всего другого, секретов никто не делает.
Государство регулирует цены на повседневную – без излишеств – молочную продукцию. Это сметана жирностью до 25 %, творог жирностью до 9% и обычное пастеризованное молоко жирностью от 1,5 до 3,5 – без добавок и наполнителей. Цены регулируют на уровне продавца через максимальные торговые надбавки и на уровне производителя – через отпускные цены. Выше этих цен завод не может продать продукцию магазину.
Вроде всё проще простого. Но почему же его нет? Хотя в магазинах уверяют, что готовы заполнить полки социальным товаром. Но заводы выполняют заявки не полностью. Да ещё выставляют условия.
Виктор Маргелов, директор универсама: «Очень часто сопровождаются нагрузкой магазинам купить у производителя ещё количество очень дорого сыра, который плохо расходится».
Может, коровы перестали доиться, – предположат сельские жители, – и стоит подождать до сезона большого молока – до лета? Оказывается, нет, – уверяет тот же Минсельхозпрод.
Надежда Котковец, первый заместитель министра сельского хозяйства: «Молочные предприятия не снизили производство социально значимой продукции, в том числе социального молока».
Куда же оно утекает? Оказывается, прежде всего, в школы и больницы. В торговлю – что останется, но тем не менее, пятая часть молока, кефира, творога, – уверяют в Мингорисполкоме, – которые потребляет Минск, продаётся по низким ценам. НО!
Алексей Романов, заместитель начальника Главного управления потребительского рынка Мингорисполкома: «Этого мало. Я общался с директором универсама. Он говорит, что день на день не приходится. И при среднедневной реализации 1000 пакетов он получил 150 пакетов по ценам, которые регулируются Минэкономики. Он реализовал эту продукцию в течение часа».
Если в столице и больших городах социальную продукцию найти сложно, то в небольших райцентрах с собственным крепким молочным заводиком, подальше от границы и от столицы, молоком по 2150-2200 – хоть залейся. Например, в том же Слуцке.
«Отловить» дешёвое молоко в столице куда сложнее. Несколько утренних рейдов нашей съёмочной группы по «засвеченным» точкам. Безрезультатно. Вот цена меньше, чем три тысячи за пакет, но в нём всего пол-литра.
За прошлый год закупочные цены для предприятий выросли на 70 %, а отпускные для торговли – на 30. Вот и получается, что заводы закупают молоко у села по цене по 2900-3000 рублей, а обязаны отдавать в торговлю максимум по 1900. И это с учётом упаковки – полиэтиленовых пакетов. Уже к этой цене магазин добавляет НДС и торговую надбавку. Итог: самое дорогое социальное молоко жирностью 3,5 % должно стоить 2240. И торговать-то таким не слишком прибыльно, а вот для завода такое соотношение цен – вообще прямые убытки.
Анатолий Стецко, генеральный директор ОАО «Слуцкий сыродельный комбинат»: «Сегодня поставки цельномолочной продукции социального направления, наверное, не только у нас, а по всем заводам республики имеют отрицательную рентабельность – от -18% до -38-40% и даже выше».
А ведь в цене молока сырьё занимает только процентов 70%-80%. Добавим транспортные расходы, заработную плату, электроэнергию, упаковку и получим себестоимость не менее 4 тысяч.
Отпускные цены действуют для молока жирностью от 1,5 до 3,5 % и без добавок. Неудивительно, что заводы идут на разные ухищрения.
Рецепт первый – сделать пожирней. Так, на пакетах появляется нестандартная жирность – 3,6 %. А это уже совершенно другая цена. Рецепт второй – различные добавки: тот же кальций или лактулоза. Эффект для организма под вопросом, а для цены – на лицо. Рецепт третий – «заменить название». Так, вместо молока или кефира появляется кефирный или молочный продукт. Рецепт четвёртый – тетрапакеты. До 50% от стоимости можно «списать» на упаковку. Вот и выходит цена 4-5 тысяч за литр.
Но винить молокозаводы в жажде наживы тоже нельзя, за свою щедрость они дотаций из бюджета не получают. А убытки покрывают посредством гонки молока на экспорт или выпуска дорогих производных – например, элитных сыров. Может, так и надо? Ведь большинство молокозаводов принадлежат государству, и оно вложило большие деньги на модернизацию. Но не растратит ли молочная отрасль в борьбе за дешёвое молоко свой потенциал?
Анатолий Стецко, генеральный директор ОАО «Слуцкий сыродельный комбинат»: «То есть предприятие может проработать год-два, не обновляя основных фондов, и дойдёт до того, что будет нечем платить заработную плату, налоги, оплата за энергетику и другие платежи. Предприятие должно работать эффективно».
Чем ощутимее разница между социальной ценой и реальной, тем сильнее нездоровая предприимчивость.
Заказы на социальную «молочку» в приграничных районах выросли на 30-40 %. Может, там произошёл демографический взрыв? Нет. Это масштабы народного экспорта. В Могилёве и Витебске давно вышла негласная рекомендация – социального товара много в одни руки не давать.
В общем, очевидно, что социальным молоком всю страну, да ещё и некоторых соседей, не напоишь. Да и надо ли это?
Отслеживать социальное молоко в магазинах минчане Пётр Лаврентьевич и Наталья Дмитриевна не могут. Уже несколько лет они попросту не ходят в магазин. Продукты им приносит социальный работник.
Дешёвое молоко Лилии Ивановне попадает нечасто, зато по специальной дисконтной карте для своих подопечных она получает скидки в 5 %. Старики рады и такой экономии.
Социальный дисконтные карты – это эксперимент Мингорисполкома. Удачный, но локальный. Карты получили 14 тысяч человек. Кроме того, самые крупные магазины столицы установили скидки на покупки для пенсионеров, инвалидов и многодетных семей. Это пример так называемого государственно-частного партнёрства. Эти направления надо и надо развивать, – говорят эксперты. Это социальная адресная помощь. Её формы различны – это и социальные магазины, и дисконтные карты или просто денежные доплаты малообеспеченным гражданам. Тогда помощь дойдёт по назначению. А молокозаводы смогут снизить производство социально нужной, но нерентабельной продукции. Остальные не малообеспеченные граждане должны платить нормальную цену.
Зинаида Ильина, заведующая отделом рынка Института системных исследований в АПК: «Это будет решать проблему убыточности предприятия. Надо платить за продукцию столько, сколько она стоит, для того, чтобы не порождать большее количество нуждающихся. Там работают наши люди, они выпускают хорошую продукцию, и она должна стоить ровно столько, сколько она стоит».
В схожей ситуации производители мяса, хлеба, сахара. Цены на их продукцию тоже регулируются государством во благо малоимущего населения. Но только в сказке волшебный горшочек мог сварить кашу и накормить жителей всего города. Возможности белорусской да и практически любой экономики отнюдь не сказочные. И, пожалуй, в нашей социально-ориентированной модели слова «социальная» и «ориентированная» пора сделать равноправными.
Подписывайтесь на нас в Telegram