События, как уже не раз говорилось, нам предстоят судьбоносные. И это отнюдь не преувеличение. И с точки зрения содержания – думаю, здесь ничего объяснять не надо – и с точки зрения формы. А вот об этом подробнее. Если выборы, а мы, естественно, говорим о них, пройдут спокойно, так, как это свойственно цивилизованной европейской стране, это одно. И дай Бог, чтоб так и случилось. Если иначе – агрессивно и зло – это совсем другое. Значит, какая-то часть общества плохо усвоила уроки недавней истории. Я говорю о так называемых «цветных революциях».
«Цветными революциями» – как уверяет нас свободная интернет-энциклопедия – «Википедия» ‑ чаще всего называют серию массовых уличных беспорядков и протестов населения, обычно завершающихся сменой политического режима в ряде стран. Символом недовольных выбирается неагрессивный цвет – сразу вспоминается «Оранжевая революция» в Украине или цветок. Я думаю, многие помнят «революцию роз» в Грузии. Непременное теоретическое условие цветных революций – недопустимость военного участия и, следовательно, кровопролития. На практике часто жертвы исчисляются десятками и даже сотнями.
Кадры, которые 6 апреля 2010 года увидел весь мир. В Кыргызстане ‑ на площади с символичным названием – Революции ‑ начиналась очередная революция. В отличие от 2005 года, без тюльпанов, но с человеческими жертвами. Если в первый день официальные сводки еще говорили о сотнях раненых, но очень скоро к ним добавились десятки убитых. Оппозиция в приказах стрелять на поражение обвинит брата действующего президента Курманбека Бакиева ‑ Жаныбека ‑ руководителя службы государственной охраны. Впрочем, очень скоро и армия и милиция перешли на сторону восставших, но бунт приобрел бесконтрольный характер. Толпа разнесла правительственные здания в Джалал-Абаде, сожгла дома президента и его родственников. Ночью город погрузился во тьму, хаос. Толпы мародеров бросились грабить магазины и торговые центры. Но, оказалось, самое страшное еще впереди.
На Юге республики, в городе Ош и его окрестностях, конфликт перерос в межэтнический. Воинствующие группировки стали вырезать узбеков и таджиков, а узбекские кварталы были сожжены. Люди, веками жившие на этой территории попытались бежать в Узбекистан. Число беженцев достигло 100 тысяч. Но соседнее государство – по соображениям безопасности ‑ очень быстро закрыло границу. Пропуская только раненых, женщин и детей. Позже минздрав Кыргызстана официально сообщит о 179 погибших в Джалал-Абаде и Оше. Но международные организации, в частности, Красный крест, заявят как минимум о 800 погибших, тысячах покалеченных и десятках тысяч оставшихся без крова. Такова была цена Киргизской площади Революции в 2010 году.
Кадры из Кишинева. Апрель 2009 года. Западная пресса назовет происходящее «Революцией Твиттера». Зачинщики беспорядков для общения активно использовали социальные сети. Приглашают на площадь Великого национального собрания. Предлагают иметь камень за пазухой. Манифестанты, недовольные победой Компартии на выборах в парламент, забросали камнями, а затем разграбили и подожгли здания того самого парламента и резиденцию президента. По так и не подтвержденным данным погиб один человек, пострадали 30. В основном, говорят, это были подростки. Прошло больше года, здание президентского дворца так и не восстановили. Да и президента в стране выбрать не могут до сих пор. Страна впала в ещё более «глубокую экономическую и политическую депрессию».
Олег Бондаренко, директор российско-украинского информационного центра: «Молдове можно посочувствовать, потому что, эта маленькая, гордая республика, оказалась в состоянии абсолютного непонимания дальнейшего пути. Третьи выборы за полтора года показали результат первых».
Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации (Россия): «Поймите, «цветная революция» ‑ это государственный переворот, замаскированный под стихийное народное возмущение. Смысл заключается в том, что политическая сила, проигравшая выборы, не демократическим способом становится хозяйкой страны».
Разумеется, сценарий любой «цветной революции» ‑ при обязательной финансовой поддержке извне ‑ срабатывает только в странах, народ которых доведен до отчаяния. А власть так слаба, что не способна сохранять стабильность. Если же оба этих слагаемых отсутствуют, революции не будет, даже не смотря на призывы одиозных политиков. Но об этих правилах, видимо, забыли в Беларуси. Несколько кандидатов в президенты, в своих теле- и радиообращениях не устают зазывать белорусов на площадь 19 декабря.
Павел Родионов, начальник управления по надзору за соблюдением законодательства и законности Генеральной прокуратуры Беларуси: «Генеральной прокуратурой объявлены официальные предупреждения. Среди предупреждённых ‑ пять кандидатов: Санников, Некляев, Рымашевский, Статкевич и Романчук ‑ о недопустимости нарушения законодательства о массовых мероприятиях, называет фамилии кандидатов. Рассказывает про последствия и возможное наказание для организаторов и участников за участие в несанкционированных акциях».
Конечно, массовые беспорядки в истории Беларуси уже были: в начале девяностых. Это хорошо помнит один из первых руководителей суверенной Беларуси – Вячеслав Кебич.
Вячеслав Кебич, премьер-министр Беларуси с 1990 по 1994 годы: «Настоящая «площадь» в белорусской истории была только однажды: в начале девяностых, когда «отпустили» цены, на улицы Минска вышли не менее 100 тыс. человек. Сейчас для таких массовых акций протеста нет социально-экономических предпосылок».
Но даже тогда многие участники массовых беспорядков прямо говорили о том, что идут на митинг за деньги. Самой «ходовой» в те годы была сумма в 10 долларов. Это для взрослых. А вот некоторым несовершеннолетним – платили и по 100. Например, за драку с ОМОНом ‑ ведь в случае чего ребенка к уголовной ответственности не привлечешь. О моральных аспектах такого заработка организаторы вряд ли думали. И вот 15 лет спустя – снова призывы, рассчитанные в первую очередь на неокрепшую подростковую психику.
Вячеслав Кебич, премьер-министр Беларуси с 1990 по 1994 годы: «Организаторы оппозиционных акций сегодня пытаются противопоставить интересы разных групп населения и делают ставку на молодежь, что ни к чему хорошему не приведет: «Сегодня синоним «площади» ‑ это «толпа». Брось ей неправильный клич ‑ она превратится в стаю».
Вадим Гигин, политолог: «У них были все возможности. Условия были самые либеральные. Фактически на любой улице можно было стать и обращаться к людям, общаться с избирателями, по телевизору, выступали, по радио выступали, дебаты состоялись. Если в двухмиллионном Минске соберется на площадь пусть даже две тысячи человек – это будет мизер, и кандидаты распишутся в своей беспомощности».
Но, видимо, не зря, нынешнюю белорусскую президентскую кампанию в прессе уже окрестили самой либеральной в истории страны. Ведь кандидатов, призывающих на площадь, только предупреждают. По-хорошему.
Подписывайтесь на нас в Telegram