Пока в Украине бушуют политические страсти, не так далеко от Киева существует другой, затерянный мир Чернобыльской зоны отчуждения. Самосёлы, которые вернулись на загрязнённую после аварии территорию, сегодня – «исчезающий вид».
Это пенсионеры, которые вопреки всем решениям властей о выселении людей решили доживать свой век на малой родине. Когда-то их было больше тысячи, сейчас осталось всего 170 человек. Это уникальное явление, поскольку в белорусскую часть Зоны отчуждения людей не пустили. Украинские же «легальные нелегалы» живут в основном натуральным хозяйством. Телевизоры, впрочем, в домах у некоторых есть. И пожилые люди, хоть и добровольно «уединились» от «большой земли», но как могут, следят за бурной политической жизнью страны. Что «полесские робинзоны» думают о Майдане, почему жалеют о развале Союза и чего ждут от украинских политиков?
Островки жизни среди опустевших разрушенных домов кажутся экзотикой. Чернобыль закрыт для проживания. Но сегодня город не такой уже безлюдный. Три тысячи «вахтовиков», сотрудников различных режимных организаций, – в зоне отчуждения. И 99 человек таких, как Евгений Маркевич, – самосёлов. Из голодного послевоенного Киева он ещё ребёнком, в 1945 году, переехал жить в дедовский дом в Чернобыле. В советские времена работал в местной школе. А в 86-м после аварии на Чернобыльской АЭС так и не смог смириться с эвакуацией и переселением в другой район Киевской области. Сначала незаконно «партизанскими тропами» пробирался в родной дом. А спустя несколько лет и вовсе принял решение здесь остаться.
Отношения с властью у чернобыльских самосёлов поначалу не складывались. Из 100 тысяч эвакуированных отсюда после аварии закон Украины «об обязательном отселении» проигнорировали 1200 человек – вернулись в родные места, в Чернобыль и близлежащие села. Уже тогда, 28 лет назад, это были пожилые люди, которые не смогли прижиться на новом месте. Несколько раз чиновники пытались «выпроводить» коренных жителей. Предупреждали, что почвы загрязнены радиацией, дома и дороги рушатся, и связи с «цивилизацией» не будет совсем. Не переубедили. Тогда на упрямых стариков «махнули рукой».
Денис Вишневский, сотрудник государственного предприятия «Чернобыльский спецкомбинат»: «Государство стало не перед юридической проблемой, а перед гуманитарной и решило её исходя из необходимости. Вот их опрашиваешь – вы не жалеете, что вернулись? Ответ – нет, это наш выбор. Это те последствия, которые не могли предусмотреть в начале аварии. Может быть, при более тонкой, более вдумчивой гуманитарной политике эвакуации, этого могли бы избежать. Но так не получилось».
Сегодня в сёлах, разбросанных по 30-километровой зоне отчуждения на украинской территории, проживают примерно 80 стариков. Среди них – 82-летняя Анна Алексеевна. В одиночку ухаживает за сестрой-инвалидом, успевает по хозяйству. Но и от помощи местных участковых милиционеров бабка Ганя не отказывается. Ежемесячно ей на дом привозят пенсию 1200 гривен (теперь это около 100 долларов). Но где здесь эти деньги тратить? Автолавка со скромным ассортиментом продуктов приезжает раз в неделю. А потому весь год кормит «дача».
Свободной земли – бери не хочу. Вот некоторые самосёлы и не стесняются. Огороды держат большие. Картошка, капуста, лук, чеснок – всё необходимое выращивают сами, причём с запасом. Чтобы хватило не только себе, но и передать гостинцы родственникам с большой земли.
Урожай небезопасен, уверяют специалисты. От 40% до 60% продуктов, выращенных здесь, «фонят» в несколько раз выше санитарных норм. Но самосёлы никакой радиации не боятся. Более того, посетители зоны, глядя на подвижных стариков-долгожителей, охотно верят в то, что радиоактивный элемент стронций якобы даже полезен для костей, этакий «эликсир молодости». Медики этот миф категорически опровергают. Пожилые люди привыкли к труду, иначе здесь не выжить. И если бы не «шефство» местных милиционеров, лесников, врачей – снежные зимы и весенние разливы Припяти на Полесье для многих бы давно закончились трагически.
Светлана Сокол, терапевт медико-санитарной части г. Чернобыль: «Бывает такое, что наши врачи-фельдшера бросают машину за полтора километра от назначенного места вызова и идут пешком. Были и такие случаи».
А вот украинские чиновники и политики первой величины о «полесских робинзонах» почти не вспоминают. Правда, в 2005 году, экс-президент Виктор Ющенко навестил несколько «жилых» домов в зоне отчуждения – пообещал поддерживать. Но вскоре, видимо, стало не до этого.
Анна Заворотня, самосёл д. Куповатое Чернобыльской зоны отчуждения: «В Опачичи заехал, а у нас не было его. Мы выглядывали его, я ещё вареников налепила, думаю, может, приедет…»
Впрочем, новости о бурной политической жизни Украины долетают даже в такую глушь. «Ну как там, в Киеве?» – расспрашивают самосёлы и тут же сами комментируют последние события в стране.
Анна Заворотня, самосёл д. Куповатое Чернобыльской зоны отчуждения: «Страшно, дочка, уже и неохота телевизор смотреть. Что же делается в Киеве? Как людей жалко, что матери и жёны плачут, вы же знаете. Чтобы здоровье было и тихо было в стране. Вот этого мы желаем».
Иван и Мария Ильченко признаются, что от украинских властей уже ничего не ждут. Давно сами себе и законодатели, и исполнители, и судьи. Тем не менее на досрочных президентских выборах 25 мая голосовать будут.
Иван и Мария Ильченко, самосёлы д. Куповатое Чернобыльской зоны отчуждения: «У меня же дети в городе, так чтобы им было лучше! Может, что-то сделают, и будет лучше. Какая-то работа появится, коммунальные понизят».
Василий Янута, заместитель командира батальона патрульной службы отдела зоны ЧАЭС: «На территории зоны отчуждения избирательных участков как таковых нет. Люди зарегистрированы за пределами зоны. Но сюда приезжают выездные бригады, члены избирательной комиссии. И так с урной объезжают людей, которые и голосуют за того или иного кандидата».
Евгений Маркевич также в курсе всех главных событий в стране и даже мире. Обязательный вечерний ритуал для самосёла – просмотр новостей. В том числе телеканала ОНТ – сигнал из Беларуси сюда «долетает» и без спутниковых тарелок. Украинским политикам Евгений Фёдорович не очень-то доверяет – людей «государственных» среди них нет. А о том, что когда-то в молодости не переехал в Беларусь, сейчас, может, немного и сожалеет.
Евгений Маркевич, самосёл г. Чернобыль: «Я когда-то в своё время хотел в Лоеве устроиться в школу, поехать. Так мне нравится – над Днепром. И у вас хорошо. Хозяин хороший, хозяин страны. И дороги у вас хорошие, и снабжение, и разрухи этой нет. Вот смотрите: 28 лет – только разрушается».
Возможно, давно разрушился бы и Свято-Ильинский храм в Чернобыле, если бы не отец Николай. Он тоже самосёл. Чернобылянин и священник в третьем поколении не смог оставить церковь. И сегодня здесь идут службы, даже если в храме один прихожанин. Простое внимание к ближнему. Чтобы даже в зоне отчуждения не стать чужими друг другу. Вот и вся мудрость, которая бы сейчас пригодилась многим политикам в Украине.
Протоиерей Николай Якушин, настоятель Свято-Ильинского храма г. Чернобыль: «Эта тень сейчас упала крылом на всех нас, украинцев. Но мы так верим, что на Пасху Христову Христос всех успокоит. Мы так думаем».
В день Светлого Воскресения и на следующей неделе, в очередную годовщину Чернобыльской трагедии, в храме идут службы. И здесь как никогда усердно обещают молиться за мир и возрождение как своей малой родины, так и всей Украины.
Подписывайтесь на нас в Telegram