В ночь со среды на четверг столбики термометров опустились до минус 2 градусов. Правду говорят: в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит. А как быть тем, у кого по разным причинам дома просто нет? Для людей без определённого места жительства возможность доступа к теплу и горячему питанию в такие дни – вопрос жизни и смерти. И пусть некоторая часть общества относится к бомжам с предубеждением, многие из них, оказавшись в таком положении, сохранили собственную жизненную позицию.
На высоте полигона «Северный» в мороз почти минус 20 они продолжают искать… Нет, не счастье. Макулатуру, металлолом, стройматериалы. Человек 10 приходят сюда, как на работу. Когда-то их было куда больше, но после отдельных публикаций в прессе многим отсюда пришлось исчезнуть. Журналистов здесь не любят. Может ещё и потому, что у большинства этих людей есть прописка, дома и паспорта. А вопрос: так что же вы предпочитаете делать на свалке? – многим кажется слишком личным и неудобным. Как этому человеку. В грузчики, говорит, не иду, потому что больные мениски. Почему мениски больные – вопрос…
Дмитрий Русаков, главный специалист по подготовке и реагированию на чрезвычайные ситуации Белорусского общества Красного Креста: «Причины, почему человек становится бездомным, могут быть абсолютно разными. В основном это люди, которые вышли из мест заключения, их не пустили в семью обратно или они сами решили не возвращаться. К сожалению, появляется элемент того, что им, в общем-то, и не хочется ничего делать».
Красный Крест, управления соцзащиты, Мингорисполком в такую погоду стараются согреть и накормить. Через пару дней этим людям привезут необходимую обувь и одежду. Необходимую – это чтобы отданное в дар потом вдруг не оказалось на рынке. Такое тоже случается. Но, несмотря на то что сотрудники Красного Креста хорошо знают все плохие привычки местных обитателей, помогать им не перестают. В том числе и медикаментами. К примеру, у этого человека давно гноится ухо. Когда врач слышит, что он в него заливает, тут же предлагает госпитализацию.
Дмитрий Русаков, главный специалист по подготовке и реагированию на чрезвычайные ситуации Белорусского общества Красного Креста: «Они уже привыкли находиться среди людей, которые похожи на них. Я долгое время думал, что они не хотят лечиться, нет. Они стесняются. Они просто стесняются своего внешнего вида. Но, тут мы будем честны, они могут нарушать режим. Они могут употреблять спиртные напитки, нецензурно выражаться. Рядом находятся пациенты, и их здоровье может находиться под угрозой. Поэтому это двоякая ситуация».
Сколько в Беларуси бездомных, так называемых бомжей, точно не может сказать никто. По официальным данным последней переписи, почти 600 человек. На деле гораздо больше. И здесь вопрос, кого называть человеком без определённого места жительства. Ведь у многих есть дом, но по разным причинам они предпочитают или вынуждены жить в подъездах и подвалах. Это понятно, мешают добропорядочным гражданам. Но с другой стороны выгнать человека из подъезда на улицу в 25-градусный мороз, фактически означает послать его на смерть, говорит участковый Дмитрий Ясюченя.
Дмитрий Ясюченя, старший участковый инспектор Партизанского РУВД г. Минска: «В ЖЭС работает бомж, он по вечерам своих друзей собирает в комнате для ЖЭС, они проводят там вечером время».
В своём районе Дмитрий знает все квартиры, дома с репутацией притонов и всех так называемых бомжей поименно. Но разве за всеми уследишь. В одном из частных строений пару лет назад нашли мёртвыми двоих бездомных. Замёрзли. Ни печки, ни «буржуйки» там не было. Проверяем, как дела обстоят в этом доме.
Хозяйка дома недавно на пенсии. Но нигде не работает уже лет 10. Её друзья с похожей историей, только вот жить им совсем негде. Хоть дома у них и есть.
Дмитрий Ясюченя, старший участковый инспектор Партизанского РУВД г. Минска: «Должны помочь им социально адаптироваться, но такие люди сами не имеют желания, они готовы таскаться по подъездам, жаловаться на жизнь, что не пускает муж, но сами никаких попыток к нормальной жизни не предпринимают. Вот Елена, предпринимались попытки к её трудоустройству, но она может проработать месяц максимум».
Николай Веркеев, директор Дома ночного пребывания лиц без определённого места жительства (г. Минск): «Граждане приводят бомжа, сюда направляют церкви, все, кто могут. Вчера человек из Серебрянки привёз замерзающего бомжа, замерзал на скамейке, он на своём личном автомобиле привёз».
Он называет их «взрослые мои детки», потому что с ними порой и правда сложнее. Сегодня дом ночного пребывания в Минске практически заполнен. 86 человек, из которых половина – пенсионеры-инвалиды. Интереснее другое. У половины из этой половины есть дети. В этих спальнях много личных трагедий с одним грустным финалом. Кто-то вернулся из тюрьмы, кто-то слишком много пьёт, кто-то своим детям просто не нужен.
Сейчас Владимиру 53 года. Не работает он уже лет пять. Бомжует, говорит, гораздо дольше. Ни семьи, ни детей у него нет. Есть сестра, которая совсем не любит открывать ему двери своей квартиры. Работу в доме ночного пребывания всем трудоспособным искать помогают. Но Владимир говорит: вот сделаю регистрацию и тогда… Только вот регистрацию он делает уже год. Притом что для этого нужно просто спуститься на первый этаж к специалисту. Впрочем, так часто бывает. Не одна причина, так другая…
Николай Веркеев, директор Дома ночного пребывания лиц без определённого места жительства (г. Минск): «Самый простой пример, везём, трудоустраиваем на завод шестерен. Токарь шестого разряда. Берут его по пятому. Потому что более пяти лет не работал токарем. Но через 2-3 месяца ему вернут этот разряд. Он отказывается. Высокого мнения о себе. Я же токарь 6 разряд. Он не пошёл работать».
Из 14 трудоустроенных в прошлом году человек каждому выделили место в общежитии – сейчас работать остался один. Остальные сбежали. Это притом, что на работу таких готовы брать и некоторые ИП, и ЖЭС, и МАЗ, и МТЗ. Есть, конечно, и положительные примеры. Троим бездомным спонсор купил дом и предложил работать на земле. Один вскоре исчез, двое других работают там до сих пор. И тепло, и деньги есть. Но. Начинает жизнь заново всё равно только тот, кто хочет её начать.
Не так давно некоммерческая американская организация, которая занимается помощью бездомным, провела эксперимент. Из ветерана армии США, а сейчас попросту бомжа, прямо на глазах сделали как минимум успешного менеджера. Цель одна – показать человеку его настоящее – человеческое лицо.
Рассказать тяжёлую историю художника-символиста Валерия Ляшкевича режиссёр Анастасия Мирошниченко попыталась в своём документальном фильме. Впрочем, наверное, чтобы рассказать все хитросплетения судьбы, которые привели художника к жизни на улице, не хватит и суток. Вот уже 20 лет он вынужден жить, спать и рисовать, где придётся. За время съёмок – а это целый год – Анастасия и Валерий стали настоящими друзьями. Тогда-то режиссёр и решила воплотить его мечту – организовать выставку в Минске.
Анастасия Мирошниченко, режиссёр: «Ему предлагали дом престарелых и он был там, ушёл. Ему периодически предлагают пожить у кого-то на месяц, на два, но давайте понимать, что он художник-одиночка, 20 лет прожил один. Он сразу начинает говорить: ну как, я буду кого-то стеснять, я уже старый и больной, я люблю работать ночами, я где-то намусорю, разверну свои краски».
Аккуратный и интеллигентный, непьющий и некурящий. Искренний, как ребёнок. И, безусловно, невероятно талантливый. Оригиналы картин, которые Валерий писал в никак неприспособленных для этого местах, Анастасия собирала по музеям и частным коллекциям. Удивительный – ещё одно подходящее слово. За свои работы художник просит совсем мало – по себестоимости, а там уж сколько добавят. Он может часами читать книги, стоя в книжном магазине, и обязательно пару раз в неделю ходит в баню. Но, даже несмотря на это, к слову бомж он уже привык. К чему привыкнуть не может – так это к тому, что это слово значит.
Анастасия Мирошниченко, режиссёр: «Нельзя сказать, что он сейчас привык к такому образу жизни. Даже в фильме есть фрагмент, когда он говорит: «Я никогда не привыкну спать на улице. Мне очень страшно спать на улице. Я каждый раз засыпаю и думаю, что любой со мной может сейчас в этот момент сделать всё, что угодно».
До сих пор в Беларуси не проводилось ни одного исследования на тему отношения населения к проблеме бездомных. Да и проблема ли это – скажет кто-то. И если да – то какая? Общественная или чья-то сугубо личная? Должно ли общество и государство заниматься тем, чем сам человек заняться не хочет. А если не «не хочет», а просто не может? Оправдание ли это – каждый, конечно, решает сам. Но именно надежда на милосердие всё ещё даёт возможность не умереть от холода и голода в морозы тем, кто уже и не претендует на своё собственное жилище. Другим же, как бездомному художнику, именно милосердие дарит надежду на свой скромный уголок где-то в Гомеле или рядом с ним. Пускай до невозможности скромный – но всё же свой. Дом.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
На высоте полигона «Северный» в мороз почти минус 20 они продолжают искать… Нет, не счастье. Макулатуру, металлолом, стройматериалы. Человек 10 приходят сюда, как на работу. Когда-то их было куда больше, но после отдельных публикаций в прессе многим отсюда пришлось исчезнуть. Журналистов здесь не любят. Может ещё и потому, что у большинства этих людей есть прописка, дома и паспорта. А вопрос: так что же вы предпочитаете делать на свалке? – многим кажется слишком личным и неудобным. Как этому человеку. В грузчики, говорит, не иду, потому что больные мениски. Почему мениски больные – вопрос…
Дмитрий Русаков, главный специалист по подготовке и реагированию на чрезвычайные ситуации Белорусского общества Красного Креста: «Причины, почему человек становится бездомным, могут быть абсолютно разными. В основном это люди, которые вышли из мест заключения, их не пустили в семью обратно или они сами решили не возвращаться. К сожалению, появляется элемент того, что им, в общем-то, и не хочется ничего делать».
Красный Крест, управления соцзащиты, Мингорисполком в такую погоду стараются согреть и накормить. Через пару дней этим людям привезут необходимую обувь и одежду. Необходимую – это чтобы отданное в дар потом вдруг не оказалось на рынке. Такое тоже случается. Но, несмотря на то что сотрудники Красного Креста хорошо знают все плохие привычки местных обитателей, помогать им не перестают. В том числе и медикаментами. К примеру, у этого человека давно гноится ухо. Когда врач слышит, что он в него заливает, тут же предлагает госпитализацию.
Дмитрий Русаков, главный специалист по подготовке и реагированию на чрезвычайные ситуации Белорусского общества Красного Креста: «Они уже привыкли находиться среди людей, которые похожи на них. Я долгое время думал, что они не хотят лечиться, нет. Они стесняются. Они просто стесняются своего внешнего вида. Но, тут мы будем честны, они могут нарушать режим. Они могут употреблять спиртные напитки, нецензурно выражаться. Рядом находятся пациенты, и их здоровье может находиться под угрозой. Поэтому это двоякая ситуация».
Сколько в Беларуси бездомных, так называемых бомжей, точно не может сказать никто. По официальным данным последней переписи, почти 600 человек. На деле гораздо больше. И здесь вопрос, кого называть человеком без определённого места жительства. Ведь у многих есть дом, но по разным причинам они предпочитают или вынуждены жить в подъездах и подвалах. Это понятно, мешают добропорядочным гражданам. Но с другой стороны выгнать человека из подъезда на улицу в 25-градусный мороз, фактически означает послать его на смерть, говорит участковый Дмитрий Ясюченя.
Дмитрий Ясюченя, старший участковый инспектор Партизанского РУВД г. Минска: «В ЖЭС работает бомж, он по вечерам своих друзей собирает в комнате для ЖЭС, они проводят там вечером время».
В своём районе Дмитрий знает все квартиры, дома с репутацией притонов и всех так называемых бомжей поименно. Но разве за всеми уследишь. В одном из частных строений пару лет назад нашли мёртвыми двоих бездомных. Замёрзли. Ни печки, ни «буржуйки» там не было. Проверяем, как дела обстоят в этом доме.
Хозяйка дома недавно на пенсии. Но нигде не работает уже лет 10. Её друзья с похожей историей, только вот жить им совсем негде. Хоть дома у них и есть.
Дмитрий Ясюченя, старший участковый инспектор Партизанского РУВД г. Минска: «Должны помочь им социально адаптироваться, но такие люди сами не имеют желания, они готовы таскаться по подъездам, жаловаться на жизнь, что не пускает муж, но сами никаких попыток к нормальной жизни не предпринимают. Вот Елена, предпринимались попытки к её трудоустройству, но она может проработать месяц максимум».
Николай Веркеев, директор Дома ночного пребывания лиц без определённого места жительства (г. Минск): «Граждане приводят бомжа, сюда направляют церкви, все, кто могут. Вчера человек из Серебрянки привёз замерзающего бомжа, замерзал на скамейке, он на своём личном автомобиле привёз».
Он называет их «взрослые мои детки», потому что с ними порой и правда сложнее. Сегодня дом ночного пребывания в Минске практически заполнен. 86 человек, из которых половина – пенсионеры-инвалиды. Интереснее другое. У половины из этой половины есть дети. В этих спальнях много личных трагедий с одним грустным финалом. Кто-то вернулся из тюрьмы, кто-то слишком много пьёт, кто-то своим детям просто не нужен.
Сейчас Владимиру 53 года. Не работает он уже лет пять. Бомжует, говорит, гораздо дольше. Ни семьи, ни детей у него нет. Есть сестра, которая совсем не любит открывать ему двери своей квартиры. Работу в доме ночного пребывания всем трудоспособным искать помогают. Но Владимир говорит: вот сделаю регистрацию и тогда… Только вот регистрацию он делает уже год. Притом что для этого нужно просто спуститься на первый этаж к специалисту. Впрочем, так часто бывает. Не одна причина, так другая…
Николай Веркеев, директор Дома ночного пребывания лиц без определённого места жительства (г. Минск): «Самый простой пример, везём, трудоустраиваем на завод шестерен. Токарь шестого разряда. Берут его по пятому. Потому что более пяти лет не работал токарем. Но через 2-3 месяца ему вернут этот разряд. Он отказывается. Высокого мнения о себе. Я же токарь 6 разряд. Он не пошёл работать».
Из 14 трудоустроенных в прошлом году человек каждому выделили место в общежитии – сейчас работать остался один. Остальные сбежали. Это притом, что на работу таких готовы брать и некоторые ИП, и ЖЭС, и МАЗ, и МТЗ. Есть, конечно, и положительные примеры. Троим бездомным спонсор купил дом и предложил работать на земле. Один вскоре исчез, двое других работают там до сих пор. И тепло, и деньги есть. Но. Начинает жизнь заново всё равно только тот, кто хочет её начать.
Не так давно некоммерческая американская организация, которая занимается помощью бездомным, провела эксперимент. Из ветерана армии США, а сейчас попросту бомжа, прямо на глазах сделали как минимум успешного менеджера. Цель одна – показать человеку его настоящее – человеческое лицо.
Рассказать тяжёлую историю художника-символиста Валерия Ляшкевича режиссёр Анастасия Мирошниченко попыталась в своём документальном фильме. Впрочем, наверное, чтобы рассказать все хитросплетения судьбы, которые привели художника к жизни на улице, не хватит и суток. Вот уже 20 лет он вынужден жить, спать и рисовать, где придётся. За время съёмок – а это целый год – Анастасия и Валерий стали настоящими друзьями. Тогда-то режиссёр и решила воплотить его мечту – организовать выставку в Минске.
Анастасия Мирошниченко, режиссёр: «Ему предлагали дом престарелых и он был там, ушёл. Ему периодически предлагают пожить у кого-то на месяц, на два, но давайте понимать, что он художник-одиночка, 20 лет прожил один. Он сразу начинает говорить: ну как, я буду кого-то стеснять, я уже старый и больной, я люблю работать ночами, я где-то намусорю, разверну свои краски».
Аккуратный и интеллигентный, непьющий и некурящий. Искренний, как ребёнок. И, безусловно, невероятно талантливый. Оригиналы картин, которые Валерий писал в никак неприспособленных для этого местах, Анастасия собирала по музеям и частным коллекциям. Удивительный – ещё одно подходящее слово. За свои работы художник просит совсем мало – по себестоимости, а там уж сколько добавят. Он может часами читать книги, стоя в книжном магазине, и обязательно пару раз в неделю ходит в баню. Но, даже несмотря на это, к слову бомж он уже привык. К чему привыкнуть не может – так это к тому, что это слово значит.
Анастасия Мирошниченко, режиссёр: «Нельзя сказать, что он сейчас привык к такому образу жизни. Даже в фильме есть фрагмент, когда он говорит: «Я никогда не привыкну спать на улице. Мне очень страшно спать на улице. Я каждый раз засыпаю и думаю, что любой со мной может сейчас в этот момент сделать всё, что угодно».
До сих пор в Беларуси не проводилось ни одного исследования на тему отношения населения к проблеме бездомных. Да и проблема ли это – скажет кто-то. И если да – то какая? Общественная или чья-то сугубо личная? Должно ли общество и государство заниматься тем, чем сам человек заняться не хочет. А если не «не хочет», а просто не может? Оправдание ли это – каждый, конечно, решает сам. Но именно надежда на милосердие всё ещё даёт возможность не умереть от холода и голода в морозы тем, кто уже и не претендует на своё собственное жилище. Другим же, как бездомному художнику, именно милосердие дарит надежду на свой скромный уголок где-то в Гомеле или рядом с ним. Пускай до невозможности скромный – но всё же свой. Дом.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Подписывайтесь на нас в Telegram