Под сводами Национального художественного музея завершили монтаж, наверное, самой сложной выставки сезона осень-зима. Наш телеканал и «Радио ОНТ» – главные информационные партнёры международного проекта.
«Новое – это хорошо забытое…» – фраза, сказанная французом. На вернисаже (тоже галльское словечко), кажется, рамы старше 48 «гостевых» портретов-пейзажей. Впрочем, такая живопись редко с датой в уголке. Авторы «ар брют» (грубого искусства) чаще писали, как иногда поэт авангарда Аполлинер, «в стол». То бишь для себя.
Надежда Усова, заместитель генерального директора Национального художественного музея Беларуси: «Конечно, называли их по-разному. “Художники воскресенья”, потому что они только в свободное время работают. Но совершенно неожиданно, что эти художники вдруг оказались на гребне моды. Будь-то наивы Франции, будь-то наивы белорусские (как Дроздович или Алена Киш) – всегда они будут востребованы народом. Потому что они с ними».
По будням – кузнецы, каменщики… На досуге мастерок им заменяла кисть. Это либо нравится, либо нет. Иного здесь просто не дано. «Ар брют» – буквально «грубое искусство» – возвращает людей к истокам. На память из школьных учебников приходят наскальные рисунки во французской пещере Кро-Маньон.
Они жили в своём мире. И долго выставлялись в своём мире. Лишь в 20-х годах уже прошлого века наивное искусство пустили в Лувр, Эрмитаж. К слову, оттуда сюда должна была приехать одна работа пионера направления Анри Руссо.
Французские кураторы, кстати, из родного таможеннику (по профессии) Руссо города Лаваль – затянули переговоры. Экспонаты, что сейчас у нас, – жемчужины музея Вьё Шато. Это он на холсте торговца скобяными товарами Жюля Лефрана.
Светлана Прокопьева, куратор выставки «Пересечения и преемственность в Майенне»: «У нас была возможность представить как художников более раннего периода, пусть даже более поздними работами, так и художников, которые работают в настоящее время. Переклички очень чётко прослеживаются. Это жанровые композиции, собственно. То есть интерьерные работы, натюрморты и т.д.».
Признание – плен, свобода (то самое liberté) – это и есть высшая награда «наивному» мастеру. «Самоучки», «аутсайдеры» – эпитеты от коллег-академистов. Ничего! Шагала также ругали. Арт-критики считают «ар брют» сегодня основным течением начала XXI века. А ведь явление зародилось ещё в конце XIX века на парижской «Выставке независимых». И наконец-то наив увидит Минск.
«Новое – это хорошо забытое…» – фраза, сказанная французом. На вернисаже (тоже галльское словечко), кажется, рамы старше 48 «гостевых» портретов-пейзажей. Впрочем, такая живопись редко с датой в уголке. Авторы «ар брют» (грубого искусства) чаще писали, как иногда поэт авангарда Аполлинер, «в стол». То бишь для себя.
Надежда Усова, заместитель генерального директора Национального художественного музея Беларуси: «Конечно, называли их по-разному. “Художники воскресенья”, потому что они только в свободное время работают. Но совершенно неожиданно, что эти художники вдруг оказались на гребне моды. Будь-то наивы Франции, будь-то наивы белорусские (как Дроздович или Алена Киш) – всегда они будут востребованы народом. Потому что они с ними».
По будням – кузнецы, каменщики… На досуге мастерок им заменяла кисть. Это либо нравится, либо нет. Иного здесь просто не дано. «Ар брют» – буквально «грубое искусство» – возвращает людей к истокам. На память из школьных учебников приходят наскальные рисунки во французской пещере Кро-Маньон.
Они жили в своём мире. И долго выставлялись в своём мире. Лишь в 20-х годах уже прошлого века наивное искусство пустили в Лувр, Эрмитаж. К слову, оттуда сюда должна была приехать одна работа пионера направления Анри Руссо.
Французские кураторы, кстати, из родного таможеннику (по профессии) Руссо города Лаваль – затянули переговоры. Экспонаты, что сейчас у нас, – жемчужины музея Вьё Шато. Это он на холсте торговца скобяными товарами Жюля Лефрана.
Светлана Прокопьева, куратор выставки «Пересечения и преемственность в Майенне»: «У нас была возможность представить как художников более раннего периода, пусть даже более поздними работами, так и художников, которые работают в настоящее время. Переклички очень чётко прослеживаются. Это жанровые композиции, собственно. То есть интерьерные работы, натюрморты и т.д.».
Признание – плен, свобода (то самое liberté) – это и есть высшая награда «наивному» мастеру. «Самоучки», «аутсайдеры» – эпитеты от коллег-академистов. Ничего! Шагала также ругали. Арт-критики считают «ар брют» сегодня основным течением начала XXI века. А ведь явление зародилось ещё в конце XIX века на парижской «Выставке независимых». И наконец-то наив увидит Минск.
Подписывайтесь на нас в Telegram