По итогам саммитов нам показалось, что некоторые моменты нуждаются в дополнительной детализации. Например, про расчёты в национальных валютах – почему это так важно? Или извечный спор любого союза – как быть с барьерами? Наконец, санкции – это экономическая гильотина или, наоборот, драйвер экономического роста, как считают некоторые? Вопросов много – тут нужен по-настоящему большой экономист. Итоги саммита и суть текущей евразийской стратегии разъяснил министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии, доктор экономических наук, профессор Сергей Глазьев.
Сергей Юрьевич, здравствуйте! Спасибо, что согласились ответить на некоторые вопросы. На эту неделю пришлось сразу два саммита (СНГ и ЕАЭС). Какие вызовы сегодня стоят перед нашими главными интеграциями – больше внешние или внутренние?
Это сегодня трудно разделить, внешние и внутренние факторы. Главный вызов – это замедление экономического развития. За последние 10 лет мы существенно отстаем в темпах экономического роста. Даже в этом году, несмотря на высокую динамику. Подчеркивалось на встрече глав государств, что темпы роста неплохие, особенно мощно выросла в этом году наша взаимная торговля, почти на треть. И в Казахстане неплохая динамика. Все главы стран отмечали оживление экономики. Президент ориентирует нас темпы роста в этом и следующем году, если мы сумеем выйти на этот рубеж, то мы как раз выровняемся со среднемировыми темпами экономического развития. А для того, чтобы выйти на эти темпы, нужно, чтобы инвестиции росли не меньше, чем на 10%. Причем для нас важно, чтобы экономика при этом модернизировалась. Здесь, конечно, есть у нас определенные успехи. В прошлом году, несмотря на пандемию, выросло производство в сельском хозяйстве заметно, хорошие показатели были у фармацевтической промышленности, информационно-коммуникационные технологии рванули. В связи с пандемическим ограничениями спрос на телекоммуникационные услуги вырос. Быстро развивается электронная торговля. Вместе с тем у нас пока нет сбалансированного экономического развития. Санкции, которые действуют в отношении Беларуси и России, существенно сужают возможности заимствования международного капитала. Поэтому нам нужно опираться на внутренние ресурсы, внутренний потенциал экономического развития, а для этого опять же важно расширять кооперацию наукоемкой промышленности в целях производства собственных товаров с высокой добавленной стоимостью.
Часто внутри нашего союза можно услышать критиков, которые говорят о проблемах попадания на рынки друг друга. Про барьеры. То есть тут некоторый конфликт – с одной стороны, нужны равные условия (иначе зачем союз), с другой стороны, как защитить отечественного производителя. Где здесь точка балансировки?
У нас есть полное понимание, сколько таких барьеров, где они находятся. Но смею вас заверить, что подобные барьеры охватывают не более 2-3% взаимной торговли, в основном в сфере услуг. Если мы говорим о товарах, то тут подчеркну, что большая часть товаров обращается на нашем рынке свободно и никаких барьеров тут нет. Что касается рынка услуг, то есть большая специфика. Услуги – это такая гигантская сфера регулирования. Их очень много, и каждая имеет какие-то свои нормативные документы. Что касается защиты интересов, то появляются, конечно, какие-то барьеры. Скажем, национальное правительство одного из государств хочет защитить интересы своих товаропроизводителей. Но таких барьеров в общем-то единицы, если они возникают, мы их быстро снимаем. Потому что общность интересов намного выше расхождений. Мы веками живем в едином экономическом пространстве. У нас десятилетиями складывался единый народно-хозяйственный комплекс, и вот эта кооперация между производителями, она по-прежнему подпитывает экономическую активность, является основой нашего экономического развития.
Сергей Юрьевич, вы ведь экономист с богатым общественно-политическим опытом. А современные санкционные режимы показывают, как тесно экономика переплетена с политикой. Вот весь этот фон, давление, которые складываются вокруг нас, санкции – мнения разделились. Для одних это тормоз, вторые, наоборот, считают, что это чуть ли не драйвер роста? Кто ближе к истине, на ваш взгляд?
Правы и те, и другие. Это вопрос точки зрения и объекта зрения. Для сельского хозяйства это однозначно плюс. Высокие темпы роста сельхозпроизводства в последние пять лет, особенно в России, связаны, конечно, в импортозамещении. И это непродуманное участие ЕС в американских санкциях против России привело к тому, что европейские производители пострадали. Что касается высокотехнологических производств, то тут, конечно, сложнее. Здесь высока зависимость от иностранной технологической базы. Если взять российскую промышленность, то тут примерно 60% нашего промышленного производства, к сожалению, базируется на иностранных технологиях. Надо сказать, что санкции дали мощный импульс для развития импортозамещения в критически важных для национальной безопасности отраслях машиностроительного комплекса: приборостроения, микроэлектроники, разработки систем управления. Вместе с тем санкции достаточно негативное последствие имели в части финансовых взаимоотношений. Надо признать, что это не касается Беларуси, тут нет такой проблемы утечки капитала, как в других странах. Но многие иностранные инвесторы начали выводить деньги из России и некоторые банки прекратили кредитование проектов в России. Если бы наша денежно-кредитная политика была более разумной, более гибкой, более ориентированной на стимулирование производства и кредитование инвестиций, то мы бы легко заместили иностранные кредиты отечественными. Критическими являются санкции для международных расчетов. Президент России, кстати, недавно обратил внимание на то, что американцы сами себя выдали, используя доллар в качестве инструмента политического давления. Блокируют платежи в долларах, арестовывают долларовые активы, счета, пугают банки, которые, работая традиционно с российскими клиентами, вдруг начинают отказывать от оказания услуг, боясь американских санкций. В итоге мы отказались от доллара. Это главный эффект американских санкций. Доллар для России, да и, думаю, для Беларуси, стал токсичной валютой. В долларах опасно держать деньги, проводить расчеты. Доллар – это политически чувствительная валюта, которая сегодня крайне ненадежна в обеспечении международных расчетов. Поэтому Александр Лукашенко совершенно правильно, открывая заседание Высшего Евразийского экономического совета, заявил о том, что надо ускорять переход на расчеты в национальных валютах, что, в общем-то, и делается. Осталось сделать последний шаг – перевести расчеты за поставки энергоносителей в рубли. Поскольку это и правильно развивать свое платежно-финансовое пространство, но и рискованно оставаться в долларовой зоне.
Подписывайтесь на нас в Telegram