Почти полгода, едва ли не в каждом эфире мы рассказываем своим зрителям про вторую космическую одиссею нашего земляка – Олега Новицкого. Так вот, она близится к завершению. Посадка, которая наряду со стартом является самой трудной и опасной частью полёта, запланирована на 2 июня.
Космонавтов, как известно, считают едва ли не самыми суеверными людьми на планете. Они не стартуют по понедельникам, смотрят перед полётом «Белое солнце пустыни», идут в корабль под песню «Земля в иллюминаторе»…. Но при этом они улыбаются, когда их спрашивают про нештатные ситуации.
Оказывается, всё, что происходит в Космосе, становится материалом для подготовки следующих экспедиций. А это уже наука, а не приметы. Наш корреспондент Светлана Карульская собрала самые интересные из многочисленных историй.
Из дневника жены космонавта Юлии Новицкой: «Все экипажи за время подготовки отрабатывают огромное количество «нештаток». Спрогнозировать возможность их возникновения в полёте не получится… Система может довольно долго безаварийно работать, а потом наступает то ли предел, то ли усталость, то ли ещё что-то».
Долгая дорога домой для космонавтов – это не только радостное предвкушение встречи с родными и близкими. Одна за другой для командира корабля «Союз» Олега Новицкого летят радиограммы с Земли.
Олег Новицкий, космонавт-испытатель: «Это радиограммы, по которым я готовлю корабль свой «Союз» к спуску на Землю. И здесь указано всё возвращаемое оборудование, которое будет в корабле на момент посадки».
Именно старт, стыковка и посадка считаются самыми сложными элементами космического полёта. Точно спрогнозировать, как поведёт себя техника в условиях жесточайших перегрузок, резкого удара о землю, невозможно. Но алгоритм действий на сотни неожиданных поломок и сбоев, оказывается, есть.
Алексей Даркин, инструктор по комплексной подготовке МКС: «Нештатные ситуации бывают двух типов: расчётные нештатные ситуации (которые мы можем предвидеть) и нерасчётные нештатные ситуации (те, которые, естественно, мы предвидеть не можем). Они случаются спонтанно. К расчётным мы экипаж готовим».
Большинство нештатных ситуаций, которые сегодня считаются расчётными, стали таковыми через опыт предыдущих космических полётов. Например, стыковка со станцией в тени. Первыми это сделали наш земляк, командир корабля Пётр Климук и бортинженер Виталий Севастьянов. Баллистики тогда в 75-ом ошиблись при расчёте времени стыковки и причаливать кораблю «Союз-18» к станции «Салют» пришлось вслепую.
Пётр Климук, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза: «Стыковаться в темноте очень серьёзно, потому что там стыкуешься по огням. Надо было совместить. Можете представить: вокруг трёх осей всё вращается, и надо сделать так, чтобы всё совместилось. Виталий уже сел и говорит: «Ну, давай, Петя, что получится, то получится». И тут – раз, и получилось».
Без права на ошибку: так всегда готовят космонавтов. За их полётами следят во всём мире и, поэтому, каждая нештатная ситуация оказывается на виду. За время нынешней командировки Олегу Новицкому с коллегами, например, пришлось справляться с утечкой аммиака в американском сегменте МКС, корректировать расписание и рацион питания после аварии грузового корабля «Прогресс», менять вышедший из строя ретранслятор, а вот в советское время всё, что «не по плану», тщательно скрывалось. В радиопереговорах, например, было табу на слово «пожар».
Подбирать аналоги пришлось в 78-ом ещё одному нашему земляку Владимиру Ковалёнку и Александру Иванченкову. В панели оборудования вычислительного комплекса оказалась некачественная пайка. Произошло короткое замыкание, возник пожар. Станцию заволокло ядовитым дымом.
Владимир Ковалёнок, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза: «Всё сделали нормально. Затушили, потом вышли на сеанс связи, я доложил спокойно, что сработало по 27 странице красной книжки. Это есть пожар. Главный оператор, который был на связи три минуты искал эту 27 страницу».
Сейчас на случай пожара на МКС у каждого члена экипажа есть современный защитный комплект.
Олег Новицкий, космонавт-испытатель: «Хватает его, в зависимости от степени активности деятельности члена экипажа, на время до сорока минут».
Сорок минут – это тот максимум, когда надо принять решение: либо ликвидировать аварию на месте, либо, если ситуация опасная, успеть отстыковаться. Центр управления полётами (а за МКС следят в Королёве и в Хьюстоне). К слову, нештатные ситуации случались и там.
Российский и американский центры управления полётами соединены всеми необходимыми линиями связи. Между ними идёт круглосуточный обмен информацией. И каждый, в принципе, может принять управление МКС на себя. Хьюстон передавал Королёву эти функции три раза: из-за угрозы терактов после 11 сентября 2001, в 2002 году, когда через штат Техас проходил ураган «Лили», и в 2005-ом, когда ждали ураган «Рита». Кстати, тогда Королёв следил за МКС в одиночку дольше всего – пять дней. А вот поводов для передачи управления российской стороной в истории ещё не было.
От того, насколько быстро и правильно космонавты выходят из нештатных ситуаций, часто зависит не только их собственная жизнь. История почти потерянной орбитальной станции «Салют 7» даже стала сценарием фильма о спасении миллионов жизней. Он выйдет в прокат осенью и расскажет о подвиге космонавтов Владимира Джанибекова и Виктора Савиных. Они первый и единственный экипаж, который состыковался с «мёртвой» станцией, не дал ей упасть на Землю.
Владимир Джанибеков, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза: «Произошёл отказ в системе электроснабжения станции из-за одного маленького датчика, который вырубил подзарядку аккумуляторов от солнечных батарей. Жару поддали газеты европейские. Написали, что эта громадина свалится нам на голову».
Полёт к станции «Салют-7» до сих пор считается самым сложным (с технической точки зрения) в мировой практике освоения космоса. Но похожие истории, пусть и менее заметные, случаются на орбите каждый день. Потому что, покорение Вселенной даже сейчас остаётся первооткрывательством. Но космонавты делают всё, чтобы возвращаться домой, где их ждут родные и близкие, ровно в срок.
Подписывайтесь на нас в Telegram