Общенациональное телевидение

«Марков. Ничего личного». Андрей Бриштелев

Читать на сайте ont.by

Гость – председатель правления Белинвестбанка Андрей Бриштелев. Станут ли кредиты на жильё дешевле, как работает блокчейн в банковской сфере, и что будет с курсом в этом году – это лишь часть тем разговора. Ничего личного – только правда, которая всегда интереснее домыслов.

Марат Марков, ведущий телепрограммы: 

– Я знаю, что вы пришли на должность председателя правления «Белинвестбанка» ровно два года назад. Сегодня 14 февраля. И 14 февраля 2017, в День всех влюблённых вы пришли руководить банком. О чём было ваше приветственное слово? 

Андрей Бриштелев: 

– Мы команда и мы достигнем целей, которые мы перед собой ставим. Да, была шутка, которая до сих пор ходит в банке, что я полюблю этот банк, а банк полюбит нашу работу.

– 7 февраля Глава государства встречался с председателем Национального банка. И он обозначил две вещи, которые мне бы хотелось отметить: первое – это то, что на финансовом рынке Республики Беларусь стабильно. Второе, что деньги любят тишину. А как Вы понимаете этот посыл? 

– Самое главное в банковском бизнесе – это сохранять устойчивость и иметь трезвый ум. Потому что каждый раз, принимая решение, ты принимаешь определённый риск. И этот риск имеет разную степень важности и разные последствия. Одно ты

принимаешь – риск, другое – ты достигаешь цели, но при этом громко об этом не говоришь. 


Банки зависят от слухов.


– Можно ли вообще увязывать эту фразу с тем, что у нас зачастую, скажем, ажиотаж вокруг денег. Особенно, когда были времена вокруг обмена одних денег на другие. Он во многом был спровоцирован слухами. И насколько банки зависят от этих слухов?

– Банки зависят от слухов и, на самом деле, мы уже несколько раз в Республике Беларусь проходили, когда из-за таких слухов вкладчики забирали свои вклады. Банкам необходимо было принимать много нестандартных решений, чтобы обеспечить стабильность. При этом мы с вами уже видели несколько, в том числе и санации банков, когда Национальный банк, а в последующем и агентство по гарантировании вкладов, брали на себя обязательства по возврату этих вкладов. 

 – Это в отношении недобросовестных банков. 

– Но иногда бывает, что вот эта паника «спровоцирована» благодаря слухам. И она показывает, что и добросовестные банки не могут этого выдержать. Достаточно большой наплыв вкладчиков и банк одновременно на момент не сможет отдать полностью все вклады. Понятно, что вклады не переводились тогда с одного банка в другой, с одного счёта на другой счёт, а все хотели забрать, почувствовать живые деньги. 

– Вот это ещё одно выражение, которое мне нравится: «Время – деньги». Вот в банковской сфере зачастую реакция должна быть мгновенной. Понятно, что мы зависим, так или иначе, от внешних рынков или валютных курсов. И вот эта реакция в банках должна быть. В этой ситуации, насколько целесообразно вообще планировать деятельность банка на 3-5 лет вперёд? 

– Это самая основная цель, которая вообще ст оит перед банками – это стратегическое планирование минимум на 3-5 лет. Мы должны предполагать, а желательно достичь того, что мы хотим. Какими мы видим себя через пять лет, что мы хотим уметь делать через пять лет, каких целей мы хотим достигнуть через пять лет, как мы будем себя позиционировать? 

Я, допустим, для себя с трудом представляю, чтобы в личных финансах, не имея плана, что-то бы делал.


Я веду свой личный бюджет с 1999 года.


– Вы планируете завтрашний день у себя? сами? 

– Да, я веду свой личный бюджет, начиная с 1999 года, а бюджет семьи - с момента её создания. 

– Национальный банк на 2019 год определил курс доллара по году 2,216. Как долго мы будем ещё ориентироваться? Вот мы покупаем машину  считаем в долларах. Покупаем квартиру: расчёт идёт в белорусских рублях, но в уме мы держим эту сумму в иностранной валюте. Как долго мы будем привязываться к чужим валютным курсам? Или это в принципе для большинства стран привязка к наиболее известным валютам обязательна?

– Нет, она необязательна. Но привязываться мы будем, пока ещё будет наше поколение, потому что наше поколение как раз попало в тот интересный период, когда с одной стороны мы строили наше молодое государство, с другой стороны было очень много финансовых потрясений, исходя из этого, мы всё ещё это помним и на это ориентируемся. 

Хотел бы отметить, что очень сильно настроение поменялось с момента проведения Национальным банком последней деноминации.

– Вы видите изменения настроения? 

– Да, на самом деле, мы видим. И оно очень существенно. При этом, если судить в целом по банковской системе, то вклады в иностранной валюте уменьшаются, а в национальной валюте они растут. При этом увеличивается доля безотзывных вкладов. Мы с одной стороны, как говорится, привязываемся к иностранной валюте, с другой стороны - мы начинаем верить в белорусский рубль.


С момента проведения деноминации произошли существенные изменения - растут вклады в национальной валюте, мы меньше привязываемся к курсам чужих валют.


– А свой личный дневник вы ведёте в какой валюте?

– В белорусских рублях.

– И это нормально, удобно?

– Мне очень комфортно. Вы же не приходите в магазин и не пересчитываете, что килограмм апельсинов стоит столько-то долларов либо евро.

– Да, я не пересчитываю в доллары. Не хочу вспоминать этот анекдот, но он сам приходит на ум. Бывает три кризисных состояния: нет денег, совсем нет денег и совсем нет денег, иду сдавать валюту. Примерно так, мы все это проходили. Я просто видел цифры, что белорусы до сих пор остаются чистыми продавцами валюты. Вот эта ситуация, о чём она говорит? И когда эта ситуация в принципе может поменяться? И нужно ли, что бы она менялась?

– Мы, когда сдали валюту и получили белорусские рубли, что мы с ними делаем? Если мы их положили на депозит и сберегаем, то это повышение доверия. Если мы их потратили на какую-то крупную покупку, на которую мы копили, то это потребление. Поэтому, в данном случае, однозначно сказать, почему именно так невозможно. Это очень большой макроэкономический анализ.

– Если вы говорите, что размер рублевых депозитов растёт, то мы можем больше склоняться именно к этому варианту?

– Да.

– Получается, что доверяют белорусским банкам и просто несут туда белорусские рубли, что бы их сохранить?

– Это должно быть сбережением. Но у нас ещё пока процентные ставки позволяют и чуть-чуть заработать, по сравнению с иностранной валютой. Та стабильность, которая достигнута на финансовом рынке, говорит о том, что колебание иностранной валюты ещё достаточно низкое, что бы перебить доходность по процентным ставкам по депозитам в белорусских рублях.


Наши процентные ставки по депозитам позволяют не только сохранять сбережения, но и зарабатывать.


–  Вы обозначили, что количество безотзывных вкладов растёт. Было соответствующее решение об уменьшении ставок по депозитам. Это привело к тому, что стали забирать деньги с депозитов?

– Нет, не привело.


Снижение ставок по депозитам не привело к оттоку средств из банков.


– Ситуация стабилизировалась?

– Она изначально была стабильной, и мы к этому эволюционно шли. Если бы мы резко с процентных ставок, которые были в 1998-1999 годах, 18-19 годовых по долларам США, резко сделали 2 % годовых, тогда бы забрали, но благодаря всему, что было сделано государством, мы пришли к тому, что деньги реально стоят столько-то, и вклады не являются заработком - это только сбережения. Заработок - это наша зарплата. 

– Мы привыкли воспринимать их ещё и как заработок. Наше поколение, наверное, и люди старше нас, которые привыкли. Но на ваш взгляд, в какую сумму можно оценить объём денег, которые люди хранят в банках, я имею в виду в стеклянных банках?

– Вы знаете, наверное, это будет не совсем правильная оценка и это уже показала история. Мы каждый раз называли данные цифры, но единственное, что мы никогда их не увидели. На самом деле очень много было сделано для того, что бы данные деньги вернулись в банковскую систему. А смысл хранить под матрасом либо в стеклянной банке? Государство, со своей стороны, создало очень хорошую систему гарантирования вкладов, где население не потеряет в случае, если что-то произойдёт с банком. 


Государство гарантирует полный возврат вкладов, чего нет во многих других странах.


– Есть предел возврата?

– Нет предела. Государство гарантирует полный возврат вкладов, чего нет во многих других зарубежных странах.

– На практике, если у меня лежит определённая сумма, независимо от размера, мне государство в любом случае гарантирует её возврат? Не лимит, который определён где-то как-то?

– Нет. Это уникальность нашей системы. И это на самом деле очень большой шаг, который в своё время взяло на себя государство, а потом уже создали систему гарантирования вкладов и Национальный банк совместно с банками её развивает.


Ставки по кредитам пока достаточно высокие, но в дальнейшем мы однозначно придем к совершенно другим ставкам.


– Ставки по депозитам снизились. При этом кредиты, многие считают, всё еще неподъёмные. Они привязаны не к ставке депозита, а к ставке рефинансирования. В западных странах на душу населения сумма кредитных ресурсов, выделенных кредитов, оценивается примерно в 25-30 тысяч долларов на одного человека. В России и Беларуси, да и вообще на постсоветском пространстве, эти суммы значительно меньше. О чём это говорит, о том, что слишком высоки кредитные ставки, или мы пока не привыкли жить в кредит, или это дорого пока для нас?  

– Я бы сказал, что это в совокупности, в том числе всех этих факторов. Скажу на своём примере. У меня только один кредит. Это тот кредит, который я брал на квартиру. Благодаря тому, что мы прогнозируем и планируем свой бюджет, планируем все покупки, это позволяет нам не брать кредит, а мы запланировали, откладываем каждый месяц, приходит точка, когда можно это купить и нам позволяют финансовые возможности, и мы это делаем. На самом деле в государстве хорошо создана система потребительского кредита и кредита на недвижимость, и банки эту систему хорошо развивают.

– Я тоже, естественно, брал кредит на строительство жилья. Единственный, который и брал. И вы тоже брали только на строительство жилья. С 2017 года начался бум на получение кредитов на строительство либо покупку жилья. Ставка рефинансирования за два года с 2017 до 10 упала, и соответственно сейчас по опросам примерно 40 % тех, кто собирается приобретать новое жильё, рассчитывают на кредитные средства. Тех, кто собирается покупать на вторичном рынке примерно 30% собираются воспользоваться кредитными ресурсами. Ваш прогноз, в 2019 году этот бум продолжится?

– Я думаю, что мы не будем называть это бумом, но повышенный спрос будет, и население уже сейчас проявляет этот спрос. 


Повышенный спрос на кредитование жилья в 2019 году останется.


– Есть такая фраза, я думаю, вам она известна из Булгакова: «Москвичей испортил квартирный вопрос». Вообще, насколько белорусы ответственно относятся к возврату кредитов, каков процент плохих кредитов?

– У нас - менее 1%. 

– Менее одного? Служба безопасности хорошо работает?

– Тут определённое количество факторов. С одной стороны, у нас достаточно жесткие условия для получения кредита. Мы подробно изучаем историю, мы подробно смотрим будущего кредитополучателя, мы внимательно смотрим, если у него была уже кредитная история, как он исполнял обязательства, и мы с ним проговариваем о том, как он вообще себе это представляет, небольшое такое интервью. Может быть, москвичей и испортил квартирный вопрос, но наше население настолько ответственное в погашении кредитов, и в первую очередь кредитов по жилью, что оно готово расстаться с последним, но только выплатить и вернуть деньги. 


Белорусы очень ответственны в погашении кредитов.


– Ответственные - согласен. 1% это не много. А насколько оно креативно?

– Могу рассказать тоже интересные факты запроса на получение кредита. Обратилось четыре человека, назовём их коллективом, они захотели организовать предприятие и попросили кредит на уставный фонд. Каждый берёт кредит на себя, а из этих денежных средств они формируют вклады в уставный фонд предприятия, и дальше развиваются.

– Достаточно необычно.

– Мы придём, и реализуем вам ваш проект за ваши деньги, но если у нас не получится, то риски ваши. 

– Банковские карточки  есть почти у каждого, и каждый день мы их используем. В магазине, в банке, оплачивая что-то, в такси. В Европе не комильфо брать чужую карточку в руки для расчётов, у нас с этим поступают достаточно просто, и в заведениях питания сплошь и рядом, и в торговых сетях сплошь и рядом. Насколько это нужно регламентировать? Достаточно часты случаи, когда сканируя твою карточку, видят с обратной стороны код, и с помощью этого потом легко можно совершать платежи, в том числе и в Интернете. Какие запреты в этом плане нужны, или какие нормы нужны на ваш взгляд? 

– В данном случае, я скажу, что запретами мы эту проблему не решим. 

– Просто объяснять?

– Да, объяснять. У нас в банке это сделано таким образом, что к нашему клиенту, который приходит - стоит терминал. Он сам прикладывает карточку и проводит ту операцию, которую необходимо. Я с вами согласен, за границей они не берут карточку. Я проводил тест: протягиваю карточку, они показывают, вот терминал, вы, пожалуйста, сами приложите.

– Хорошо! Безопасность средств на счетах клиентов - практический вопрос. Допустим, деньги, в результате мошенничества, кибератаки или   хакерскихатак, деньги со счета клиента списаны. В этой ситуации, как должен себя вести банк? Существует презумпция невиновности клиента или он должен доказывать свою невиновность? 

– Мы клиенту возвращаем деньги, а потом разбираемся. Это было определено Национальным банком - банки к этому подключились. Да, понятно, что не сразу по заявлению клиента возвращаем. Когда действительно выясняется, что это были мошеннические действия и средства украдены со счета, то мы возвращаем. Потом уже, поскольку это и есть страхование, средства частично возмещает страховая, частично мы проводим дальнейшие разбирательства уже в рамках судебных решений.
 
 – Если, допустим, клиент не успел заблокировать карточку в банке и просто ее потерял, а другой по этой карточке снял деньги,  в этом случае у него тоже нулевая ответственность?
 
– На первом этапе мы начинаем разбираться – не было ли мошенничества со стороны клиента. Если будет заявление в милицию, и при этом он позвонил в наш контакт-центр и заявил об этом, то карточка блокируется.
 
 – С обратной стороны мы должны расписаться, если нет росписи – нас могут не обслужить?
 
–  Могут.
 
–  Понятно, нужно подтвердить свою личность. Имеют ли право требовать паспорт, для того чтобы сравнить данные, если отсутствует подпись?
 

– Эти требования отмирают, уходят в прошлое, это было на заре, скажем, двухтысячных годов. Когда еще не было так все развито, когда еще были абсолютно другие платежные терминалы, когда вы и на чеке должны были расписаться, а подпись сверялась с обратной стороны карточки.
 
Да, сейчас тоже просят подписать чек, могут сверить с карточкой, и это является основанием, в том числе не принять расчет. Как мы сейчас видим - обязательно введение просто пин-кода и это подтверждает то, что вы пользуетесь карточкой. Хотя, в целях безопасности свою карточку нельзя передавать никому
 
–  Сейчас другие технологии, мы сейчас достаточно спокойно воспринимаем то, что еще десять лет назад было удивительным, тем более бесконтактные карточки. Во многих странах уже и они не нужны, можно оплачивать с мобильного телефона и так далее. Какие технологии у нас предполагаются в ближайшее время, хотя бы в вашем банке?
 
 – Мы уже можем рассчитываться мобильными телефонами и есть соответствующее приложение в банковской системе, когда в  телефоне есть соответствующий чип, ты можешь просто им рассчитаться. Очень много есть молодежных фишек, которые тоже позволяют рассчитаться. Можно прийти и рассчитаться с браслетом. Это выглядит иногда шокирующе для продавца.
 
 – Это просто должен быть встроен специальный чип?
 
 – Да. Туда встраивается чип.


Специальный платежный чип сегодня в Беларуси может быть встроен в любой предмет.


–  Он может быть встроен в любой гаджет? Во что угодно?
 
 – Да. Это веяние, которое сейчас есть во многих странах, но, мы говорим уже и о биткоинах и, вообще,  о любых криптовалютах. Уже с января этого года у вас появилась новая услуга в банке по технологии блокчейн.  Да, мы вместе с Национальным банком создали эту услугу. Это предоставление гарантии, это будет развиваться. За этим будущее.
 
 – В то же время смотрите: американский банк (Bank of America) он поддерживал bitcoin достаточно долго и вплоть до того, что обменники позволяли провести операции с криптовалютами. Британский банк - он до сих пор размышляет, нужно ему это делать или нет. Лихтенштейн – он, вообще, продвинулся в этом направлении и позволяет инвестиции сделать уже в криптовалюте. Россия пока размышляет. В Беларуси - насколько мы можем в ближайшее время ожидать новые действующие криптовалюты или работы банков с криптовалютами?
 
 – У нас принят пакет документов по развитию. Мы ИТ-страна! В ПВТ создали полностью все условия для того, чтобы работать с криптовалютами, открыли там первую биржу. Насколько мне известно, банки пока очень присматриваются к этому и прямого разрешения с позиции законодательством мы не имеем. Мы можем предоставить только мост - попасть на биржу с криптовалютами, либо как обменник, но сам банк такую услугу оказывать не может. 


 – А вы лично когда-нибудь имели дело с криптовалютами?
 
 – Нет. Очень настороженно к этому отношусь.
 
 – Криптовалюты - когда-то они стоили bitcoin порядка 20000 долларов, сейчас примерно в шесть раз меньше. Вот это понятие: сгенерированный набор чисел. Это мыльный пузырь или мы просто пока с опаской смотрим на новую технологию?
 
 – Мы пробуем что-то новое.


Будущее за блокчейном.


 – Мы просто не доверяем этому?
 
 – Да, этому новому не доверяем, и самое главное - наличие любой денежной единицы - оно подразумевает под собой обязательства.
 
 А что такое набор этих чисел? Кто за него отвечает? Кто отвечает за этот код? Что является обеспечением? Да, деньги сейчас не обеспечены как золотом, серебром, драгметаллами, как были когда-то.  На самом деле, это обязательства государства - обеспечить то, что имея эти деньги, ты сможешь осуществить обмен их либо на товар, либо на услугу. Мы пытаемся создавать параллельную валюту. Я думаю, что на данном этапе, как банкир, я воздержусь от рисковых решений.


Пока белорусские банки только присматриваются к криптовалютам.


 – Вкладчикам банка понравится такой консерватизм. А работать с женским бизнесом – это рисковое мероприятие? Вы же с 2016 года подключились к программе «Женщины в бизнесе». Чем женский бизнес, вообще, отличается от мужского? 

– Женский бизнес очень интересен,  интересен с позиции философии женщины, которая входит в бизнес - психологической составляющей, а также ответственности. Благодаря этой программе оказывается полный комплекс услуг от создания бизнеса, от консультации в процессе ведения бизнеса, поэтому здесь мы уделили особое внимание,  как окружить женщину заботой, когда она ведет свой бизнес.
 
 – На первых порах взять за руку и провести?
 

 – И реально провести.
 
– Вот есть такой анекдот: Беседуют два человека, один говорит «я банкир и, к своему стыду, лет десять уже не был в театре. А другой говорит «ничего страшно - я актер и тоже 10 лет, к своему стыду, не был в банке». Вообще, как вы находите компромисс между работой и отдыхом? У вас есть хобби?
 

 – У нас есть шутка в банке: последний год мы работали по графику 72
 на 7 на 365. Это на самом деле очень тяжелый труд, когда, даже выходя с работы, ты не уходишь с работы.
 
– Если продолжить тему денег, то мне очень нравится высказывание у Флобера из «Госпожи Бовари»: «Из всех бурь, которые действуют на любовь, - самым разрушающим и охлаждающим является просьба денег». Вам приходилось в жизни отказывать?  Если к вам обращаются, как вы ведете себя, как человек или как банкир?
 
– Наверное, есть определенная уже профессиональная деформация, поэтому – как банкир.


Подписывайтесь на нас в Telegram

Другие новости на ont.by