О «Хатыни» написано и снято немало, но нашему корреспонденту Александру Матясу удалось отыскать эксклюзивные факты об этом знаковом, страшном и святом месте.
«Память стирает жизнь, но никогда не даст забыть о смерти» – сказал мудрец. Леонид Левин записывал важное. В блокноты с пометкой «для дочери Гали». Для всех их прочтёт уже она. Ведь спустя более полувека между строк всплыло то, что «в каждой нашей семье...». Первые линии «Хатыни».
Галина Левина, дочь заслуженного архитектора БССР Леонида Левина: «Среди этих трогательных текстов вдруг открывается эскиз шариковой ручкой. И несколько мыслей на одном небольшом листике».
«С нами малые дети Хатыни…» – словно крик из могилы. Общей. Кто же написал на Венце Памяти обращение 149 мёртвых к живым? Народный поэт Нил Гилевич. «Горит, горит, моя Логойщина» – его же слова о малой родине. 12 деревень района – в «огненной семье».
Юрий Градов, заслуженный архитектор БССР: «В «Хатыни» не предусмотрено специальное место для возложения цветов. Каждый кладёт их, где хочет, где у него больше всего тронуло. Здесь символ трагедии всего белорусского народа».
Сегодня редко кто заходит в эту часть мемориальной «деревни». 26-я, крайняя хата – семьи Яскевичей. На обелиске-дымоходе – все поимённо. По годам – только дети. «Толик, семь недель» – самый юный из «тутэйшых». Самый пожилой? Достоверно – его жизнь оборвалась 22 марта 1943 года.
Артур Зельский, директор мемориального комплекса «Хатынь»: «Свидетели, которые выжили в этот страшный день, не знали. Допустим, Виктор Андреевич Желобкович, ему ведь даже его день рождения устанавливали в детском доме. Так же, как и его возраст: шесть или семь лет».
Немало тех, кто сейчас думает, что это дед и внук. Иосиф Каминский на 30 лет переживёт и родную деревню, и родного сына. Это была 15-я весна Адама. В то утро отец-кузнец ушёл в лес за хворостом. Вернулся... Сразу хотели поставить «Непокорённого человека» спиной к сараю. Развернули.
Подобно 14-летнему Флёре – главному герою драмы «Иди и смотри», в те «огненные» годы «поседела» вся Беларусь. Этот фильм может быть хроникой любой сожжённой «вёскі», «мястэчка»... Таковых – более девяти тысяч – считают сегодня. Актёру Кравченко через год исполнится 50. Ровесник мемориала.
Алексей Кравченко, заслуженный артист России: «То, что они чувствовали, когда шла война, мы можем себе только представить».
Их слышал премьер-министр Индии Раджив Ганди, кубинский лидер Фидель Кастро, президент США Ричард Никсон... За почти полвека мемориал посетили 36 миллионов человек, в прошлом году – почти 227 тысяч, но до сих пор он не значится в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Юрий Бондарь, министр культуры Беларуси: «Прорабатываем ряд вопросов сейчас с соответствующими международными организациями. Вопрос очень непростой, он формализован. Наша задача – всегда помнить о тех жертвах, которые понёс наш народ в годы Второй мировой войны».
Кстати, открывали комплекс дважды. В декабре 68-го и в июле 69-го. Первый заместитель председателя Совета министров СССР Кирилл Мазуров предложил идею мемориала не одной деревни. Привезённая со всей страны земля, навсегда смешалась с хатынской на единственном в мире кладбище мёртвых деревень.
Наталья Кочанова, глава Администрации Президента Беларуси: «Та трагедия, которая произошла 75 лет назад, всколыхнула весь мир тогда, и сегодня, я думаю, не оставляет никого равнодушным. Мы должны ценить то, что сегодня мы имеем мир и спокойствие».
Венок от нашего Президента – к Вечному огню. Он мог быть другим. Архитекторы предлагали разбитый колокол. Стоит ли что-то менять? Этот вопрос то и дело будоражит белорусов. Мол, как быть с новыми цифрами, фактами... Стала известна 150-я жертва Хатыни: молодая девушка, которую пуля карателей настигла в соседней деревне. Восклицательный знак, как уверяет Занкович, только усилит ландшафт со стороны, откуда пришла беда.
Валентин Занкович, архитектор, скульптор: «Учитывая международную такую обстановку, где детей уничтожают, мы же это всё проходили во время Великой Отечественной войны. Надо, чтобы в Беларуси появился музей зверств фашизма».
Дети – продолжение своих родителей. Дочь Левина сегодня работает в команде над мемориалом «Благовщина» под Минском. Весной 43-го туда прибывали эшелоны смерти со всей Европы. Возвращаясь в Хатынь, отец Галины не раз убедился: самое дорогое в жизни – это дети. Для них ничего не жалко.
Градов, Занкович, Левин и Селиханов... Ещё работая над проектом, условились ставить фамилии не по заслугам, а по алфавиту. Везде и всегда говорить «мы»… «Уходит жизнь, приходит память и память продолжает жить» – сказал мудрец.
Подробности – в видеосюжете нашего корреспондента
Подписывайтесь на нас в Telegram