Ещё одна проблема, которую старается решить система образования так называемая инклюзия, то есть включение в общеобразовательную школу детей с ограниченными возможностями.
Ученики с физической или даже интеллектуальной недостаточностью вполне могут – при совместных усилиях педагогов, родителей и специальных сопровождающих (тьюторов) заниматься в одном классе с обычными детьми.
Лифт в их доме ходит со второго этажа, а этот лестничный пролёт для Натальи непростое испытание. Дальше есть пандус, но и тот больше напоминает аттракцион для любителей экстрима. Женщина проделывает такую дорогу минимум дважды в день, чтобы её 12-летняя дочь, несмотря на ДЦП и другие осложняющие диагнозы, не оставалась в заточении.
Наталья Матусевич: «Кроме меня этого не может сделать никто, потому что это физически тяжело, должна быть определённая сноровка и опыт. Поэтому, когда я на работе, я вынуждена вернуться, чтобы отвезти Веронику в школу».
Вероника учится в шестом классе среди обычных детей. Больше других предметов любит английский, только вот с учителем на уроках общается не напрямую, а с помощью тьютора.
Надежда Туровская, тьютор: «Вероничке нужен совершенно особенный тьютор, потому что у неё есть двигательные сложности и нет активной речи сейчас, то есть она коммуницирует по средствам того, что набирает текст на клавиатуре. В принципе цель такая, чтобы через несколько лет, через какое-то время, любой человек мог подойти к Вероничке и предложить ей поговорить, и она бы отвечала, не стесняясь. Сейчас любому человеку она не станет печатать на клавиатуре».
Посещаемость уроков зависит тоже от тьютора, если тот, скажем, заболел, дома остаётся и Вероника. В идеале таких помощников у ребёнка должно быть двое, но желающих, хоть это и не волонтёрство, а оплачиваемая работа, в стране пока недостаточно. Но отказ от надомного обучения, как это было с первого по четвёртый класс, для Вероники – важный шаг на пути интеграции в общество, решение она приняла сама и не пожалела. Индивидуальная программа у девочки теперь только на физкультуре.
Наталья Матусевич: «Ей очень повезло, на самом деле, в жизни, у неё очень насыщенная жизнь. Мы много где участвуем, занимаемся, ездим, путешествуем, но это всё искусственно созданные условия нами, семьёй, а в реальной жизни получается, что у неё нет. И в последние годы она стала сама говорить (то есть писать), что ей надоела реабилитация, она просто хочет жить. Я говорю, а как же ходить? Она говорит, что ходить тоже хорошо, надо бы ходить куда-то ещё».
А вот 13-летняя Таня с обычными детьми привыкла находиться ещё с детского сада. У девочки синдром Дауна, обычно такие дети занимаются в специализированных учебных заведениях, но мама, видя, как её дочь прогрессирует, общаясь со сверстниками, на спецшколу не согласилась.
Екатерина Филонец, председатель объединения «Даун Синдром. Инклюзия»: «Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти адекватного директора школы, чтобы она пошла на наши условия и рискнула нас взять. Главный показатель, что ребёнок каждый раз с удовольствием идёт в школу, что у неё здесь свои интересы и свои друзья, что ребёнок настолько привык (у нас школа большая) к массовому скоплению людей, что я поняла, что дальше мы будем держаться того же принципа».
Татьяна Филонец: «Мне нравится учиться, я хожу в школу. Друзья хорошо со мной общаются, я тоже хорошо общаюсь с ними. Не хотела бы дома учиться, только в школе».
Школа, в которой учатся обе эти девочки, относительно новая – открылась в 2009. Из полутора тысяч учеников здесь 53 ребёнка с различными особенностями развития, 40 из них обучаются по специальным программам.
Ольга Якушик, директор средней школы №25 г. Минска: «На сегодня каждая школа должна принимать любого ребёнка с особенностями психофизического развития, для каждого ребёнка должны создаваться особые условия. Для таких детей выделяются дополнительные ставки учителей-дефектологов, которые проводят занятия, собственно говоря, с организационной точки зрения это и всё. Вопросы и проблемы возникают гораздо позже, когда с методической точки зрения, все эти программы нужно воплотить в жизнь, чтобы адаптировать программу для конкретного ребёнка».
Сложность в том, что даже дети с одинаковыми диагнозами воспринимают информацию по-разному. Но каждому из них изоляция наносит ещё больший урон. У Ильи аутизм, ещё в детстве после постановки диагноза он большую часть времени проводил с такими же детьми в специальных группах.
Татьяна Колядко: «Спустя, наверное, три года сделали интеграцию, эта интеграция дала гораздо больший результат, чем те три года пребывания в саду. Хотя с семью детьми занимались: дефектолог отдельный, психолог, две воспитательницы занимались постоянно».
Сейчас мальчику 15, он увлекается историческими фильмами, даты и события запоминает феноменально, а вот для обычного общения окружающим нужно постараться и найти подход.
Ирина Захарченя, учитель-дефектолог средней школы №140 г. Минска: «Уроки проходят с учётом его индивидуальных особенностей, то есть ему дают краткую инструкцию, при этом подключают регулирующую функцию речи, он должен повторить задание, которое ему дали. Когда он это понял, он может односложно простыми нераспространёнными предложениями ответить».
Конечно, это требует определённых усилий, но у детей с особенностями, как и у всех остальных, должно быть и право выбора, и возможности для развития. В этом территориальном центре специально создали целое отделение для людей с инвалидностью, но уже 18+. Они здесь рисуют и мастерят, а результаты своего творчества распродают на ярмарках, затем снова закупают материалы, многое сюда приносят спонсоры и благотворители. Здесь же открыли небольшое полиграфическое производство. Опять же деньги, а заодно и возможность для некоторых воспитанников приобрести какие-то профессиональные навыки. Другие скорее думают о насущном, и даже в возрасте 30 впервые учатся вести домашнее хозяйство.
Ольга Копыток, директор Территориального центра социального обслуживания населения Борисовского района: «Убрана эта стигма, которая инвалид – значит просящий, вызывающий жалость, нет жалости. Здесь люди, которые могут себе приготовить покушать, которые занимаются физкультурой, не скажу, что спортом, но мы их физическую активность стараемся поддерживать. Поэтому я не могу сказать, что наши ребята не адаптированы».
Но адаптировать человека с инвалидностью к жизни в обществе невозможно дистанционно, а у них такие же потребности, желания и мечты, как у остальных. А многие барьеры появляются из-за простого незнания и нежелания других приложить усилие, но это ведь не так много.
Подписывайтесь на нас в Telegram