В Смиловичах разделили музейное «Пространство». Дополнив экспозицию Сутина первым персональным залом земляка Царфина. Этот художник тоже покорил Париж, став на Родине с начала ещё ХХ века, цитата: «даже не белым пятном, а невидимой точкой».
Отныне указатель «туда» не только к Сутину. На 30 квадратах музея «безумного Хаима» открыта палитра друга – Царфина. Эти краски с чердака в Париже. Их художник смешивал с гуашью. За что был прозван «алхимиком».
Владимир Счастный, искусствовед, автор книги «Художники Парижской школы из Беларуси»: «Когда мы организовывали выставку “Художники Парижской школы из Беларуси”, больше всего отзывов в “Книге…” для посетителей было именно о Царфине. Он просто был “незаслуженно неизвестен”».
Первые «ласточки» в 2011 году – семь полотен «красного Zarfina». Они сейчас в Смиловичах. Но только сегодня. Это часть коллекции «Арт-Беларусь», уже категории «два» (национального значения). Охраняли гостей первых «Сутинских чтений» без вопросов, знаков которых немало в биографии Царфина. К примеру, когда увидел свет Сэм? Или точнее Шрага.
Ив Дюлак, внук Шраги Царфина (Франция): «Скорее всего, 99-й, 1899-й. А может быть, и раньше. Конечно, для художника здорово было бы родиться в год начала века. Однако, по данным, которыми мы располагаем, он уехал из Смиловичей в 1914 году. 14 лет, как-то рановато! На самом деле Сэм – ошибка галлеристов. В семье принято Шрага».
Внук на французский манер, как Сутин, Зарфина – врач. К слову, работы деда на Западе изучали даже психоаналитики. Вроде эти пейзажи «несут свет». Он же сделал вклад не только в живопись. С 30-х годов парижанки носили платья «от руки Царфина». Четыре эскиза рисунков тканей теперь в «Пространстве…» Смиловичей.
Тут, вспоминают старожилы, был дом Сутиных. Через два от него жили Царфины. Правда, по левую либо по правую сторону, пока не ясно. Век спустя мэтры Парижской школы вновь стали соседями.
Их фамилиями предложили назвать улицы. Сельсовет поддержал. До того к Царфину подселили Сутина. На сутки. Это когда-то одна из самых дорогих в Беларуси картин художника. Потом за пару миллионов купили «Еву». Дороги земляков пересекались и до Парижа.
Иоланта Ширкайте, директор Института исследований культуры Литвы: «Конечно, в Смиловичах они не могли себя найти. Они приехали в Минск. Искали, искали себя там. Поехали дальше в Вильно. Это был какой-то, наверное, навык отступления от академического искусства к более экспрессивному выражению».
Марк Рестеллини, директор музея «Парижская Пинакотека»: «Очень сложно сравнивать этих художников. Потому что Сутин имеет мировое имя, а Царфин не так известен. Это просто везение: оказаться в нужное время, в нужном месте и встретить нужного человека».
Кстати, Царфин – фронтовик, сражался до Победы за Францию. Его квартира была явочной для участников Сопротивления. Линию мастера в искусстве продолжают воспитанники Дома детского творчества. Под сводами которого хватило «Пространства» на двоих, великих.
Подписывайтесь на нас в Telegram